По ту сторону смерти - Эндрю Клейвен

— Это еще что? — спросил он, открывая конверт.

— Ах да. Это-то я и имела в виду, когда говорила о сегодняшнем вечере. — Харпер поставила кружку на низкий кофейный столик и встала. — Это баллада «Юный Уильям», относящаяся к четырнадцатому веку. Я обнаружила ее в одной антологии в Лондонской библиотеке. Пришлось перевести ее на современный английский — памятуя о твоем прогрессивном образовании.

— Премного благодарен.

— Я воспринимаю эту находку как подтверждение того, что мои предположения оправдались — и «Черная Энни», и «Замок алхимика», и «Волхвы» восходят к одному и тому же, более раннему источнику, возможно, английскому и, возможно, датируемому тринадцатым или даже двенадцатым веком. Сходство очевидно.

— И тебя это заинтересовало?

Харпер взяла сумочку и трость и смерила Бернарда долгим, испытующим взглядом.

— Бернард, Бернард, — протянула она, выделяя каждый слог, и в ее голосе послышалось осуждение. — Это не могло меня не заинтересовать. Посуди сам. Яго открыто, не делая из этого тайны, охотится за триптихом Рейнхарта. Он даже хочет, чтобы об этом знали, и надеется, что хозяева других створок дадут о себе знать. Он боится другого — вдруг кто-то догадается об истинной причине, которой объясняется его любовь к искусству.

— И причина кроется в средневековых байках?

— Вот именно. Это след — по крайней мере на этом настаивает наш друг доктор Мормо. Думаю, именно эти истории подтолкнули Яго к поискам триптиха, и именно они, возможно, приведут нас к разгадке.

Бернард, озабоченно наморщив лоб, прочитал балладу.

— Все сходится, — продолжала Харпер. — Заметь: Яго забеспокоился лишь тогда, когда Йорг раскопал для меня «Замок алхимика», звено, связывающее триптих с первоисточником. Именно после этого Яго натравил на нас своих головорезов. Теперь, если я не отступлюсь и продолжу искать первоисточник, объединяющий все эти произведения…

— Он прикажет своим головорезам убить нас.

— Гм… Вот это я и хочу выяснить. В антологии говорится, что баллада оказала влияние на творчество Монтегю Джеймса[32], одного из самых известных писателей-мистиков. Так что теперь я должна поговорить с миссис Понсонби. Если с ее помощью мне удастся найти очередное звено, и если наш друг Ричард Шторм сумеет разрушить оборонительные редуты мисс Эндеринг… то как знать? Как знать?..

Бернард усилием воли придал себе обычное скучающе-равнодушное выражение.

— Так что же, по-твоему, за всем этим кроется? — спросил он, незаметно наблюдая за Харпер, которая уже направлялась к выходу. — Что за секрет, обладать которым так жаждет Яго? Какое-нибудь тайное оружие? Средство, позволяющее покорить весь мир? У него есть какие-нибудь политические амбиции? Он хочет облагодетельствовать человечество — иными словами, устроить ад на земле? Если он добивается именно этого, то может уже сейчас открывать шампанское — мы и так живем в настоящем аду.

Харпер замер на пороге и, обернувшись, посмотрела на своего секретаря.

— Ты еще слишком молод, чтобы быть таким циником, — сказала она. — А я слишком стара и слишком мудра. Нет, я уверена, политикой здесь не пахнет. Нас с Яго объединяет немногое. Но прежде всего — стойкое равнодушие к вопросам житейской мудрости. Мне, как и ему, в высшей степени наплевать, во имя чего люди пытают или убивают друг друга — во имя братства, во имя свободы и равенства, во имя дьявола или Господа Бога. История не пишется одними добрыми намерениями. Поступки — вот самое главное.

— Ты действительно веришь в это?

— Я ни во что не верю.

— Ах да.

— Ладно, я ушла.

— Немного странно все это, ты не находишь?

— Ха.

— А что еще роднит тебя с Яго? — криво усмехнулся Бернард. Но Харпер не ответила — хлопнула входная дверь, и ее трость застучала по мостовой.

5

А вскоре после этого Харпер не на шутку перепугалась.

Она ехала в такси — от Фулем-роуд в сторону Дрейтон-Гарденс, — целиком погрузившись в собственные мысли. Рассеянно почесывая сморщенной ладонью сморщенный подбородок и глядя безучастным взором в ветровое стекло — навстречу уличным фонарям.

Неожиданно ее сознание зафиксировало довольно странную деталь. Водителю то и дело приходилось тормозить, останавливаться, маневрировать между встречным транспортом и припаркованными у обочин автомашинами. И тут Харпер обратила внимание на одно обстоятельство: слишком много — неправдоподобно много — машин имели похожие номерные знаки. Ей постоянно встречались одни и те же цифры в разных сочетаниях — единица и две тройки: 133, 313, 331.

Харпер стала внимательнее смотреть по сторонам. Они подъезжали к Прайори-Уок. Слева показалось длинное кирпичное здание, справа — магазин, в котором торговали подержанными автомобилями. На тротуарах горели фонари, то есть освещение было довольно сносным. До пересечения с Олд-Бромптон-роуд оставалось каких-нибудь двести ярдов. Недалеко. Харпер начала считать.

До ближайшего светофора мимо проехало девять машин. Четыре из них — «лендровер», «фольксваген», БМВ и «вольво» — имели номера: 133, 313, 331 и снова 133.

Харпер пыталась внушить себе, что это не более чем случайность. Такое бывает. Но по спине у нее пробежали мурашки.

«…когда мы приближаемся к заветной цели, когда чувствуем, что след еще не остыл, случайности происходят все чаще и становятся все более знаковыми». Да, так, кажется, говорил Бернард. Повторяющиеся цифры, случайные встречи, необъяснимые совпадения. Это словно след Зверя.

Харпер пристально наблюдала за улицей, но скоро запуталась и уже не могла взять в толк, то ли сочетания одних и тех же цифр действительно повторяются чаще обычного, то ли она просто не обращает внимания на остальные.

Машина петляла по закоулкам Южного Кенсингтона, и Харпер уже казалось, что она придает слишком много значения всяким пустякам.

А потом такси выскочило на залитую светом Кенсингтон-Хай-стрит. У входа в «Маркс энд Спенсер» мальчишка-разносчик рекламировал последний номер «Стандард»:

— За час тридцать три до аварии в Ноттингеме!

Когда такси поднималось по Кенсингтон-Черч, Харпер в глаза бросился выставленный в витрине антикварного магазина ценник: 313 фунтов. Водитель прибавил ходу. Они уже были в районе Ноттинг-Хилл. Харпер покосилась на электронный термометр на колокольне Святого Павла…

Он рядом, он где-то рядом. При этой мысли Харпер зябко поежилась.

Такси съехало к обочине и остановилось.

— Портобелло-роуд, — обернувшись, сказал водитель. — С вас один фунт тридцать три пенса.