Зеркало Мерлина - Андрэ Нортон

Он выбежал из замка. Добравшись до бреши в дамбе, обернулся и бросил обломки шлема в озеро, где сверкающая вода поглотила его. Лучше было бы закопать шлем в землю, подумал он. Вода стала союзником врага. Однако сейчас руки Мерлина должны быть свободными.

Он боялся скользких камней и опасался невидимых преследователей и лесных слуг Нимье. Если его застигнут врасплох на этих скользких камнях, он станет легкой добычей.

Однако, взглянув в сторону берега, он увидел, что вода замерзла. Лед, как мост, соединил обе части дамбы.

Можно ли было довериться этому льду? Здесь могла быть ловушка. Впрочем, у него была возможность проверить. Слегка наклоняясь вперед, Мерлин концом жезла постучал по льду. Послышались глухие удары. Лед был настоящим.

Опираясь на жезл, Мерлин ступил на чудесный мост и сделал шаг.

Во время перехода он не чувствовал уверенности, хотя жезл все время сообщал ему, что он на твердой поверхности. Добравшись до другой стороны бреши, Мерлин облегченно вздохнул. Но радость была преждевременной.

Взглянув на деревья темного леса, через который пролегла древняя дорога, Мерлин застыл. Стражи, охраняющие границы замка Нимье, словно проснулись. Они были уже почти рядом.

Придется возвращаться прежним путем, по ручью, — решил он. Но воспоминания об огромном змее, живущем в озере, заставили его содрогнуться. Но другого выхода не было.

Мерлин спустился в самую глубокую часть русла, держа жезл в руке. Чувствительный жезл и способность предвидеть то, что должно случиться, помогут ему принять решение при любой опасности. Вода здесь была не такой чистой, как ниже по ручью, и он шел, скользя и оступаясь. Поднятый им со дна ил, затруднял передвижение.

Он уже далеко прошел по водной дороге и приблизился к повороту, за которым начинался обычный ручей, когда жезл в его руке резко повернулся. В тот же момент появилось ощущение присутствия Силы. Он обернулся, ожидая увидеть чудовище. Может, то самое, которое он обманул, когда шел к крепости. Но на этот раз на воде стояла женщина. Вода по ее заклинанию стала твердой.

Она медленно улыбнулась. Как и в ту ночь, когда был найден меч, Мерлин увидел Нимье. Она не пыталась прикрыть свое белое тело, она даже отбросила назад черные волосы, чтобы они оттеняли белизну. Если не считать ожерелья из камней, белых, как и ее кожа, двух широких браслетов и цепочки, на которой висел камень в форме полной луны, на ней ничего не было.

Нимье игриво, как ребенок, подняла голову.

— Мерлин…

Его имя было произнесено еле слышно. Но ветер донес его.

Вдруг он заметил, что губы ее не движутся. Тут же он поднял жезл и ударил им, как копьем.

Конец жезла коснулся ее груди рядом с лунным камнем. Женское тело заколебалось вместе с воздухом и исчезло. Перед ним никого не было. Это была иллюзия.

Его встревожило, что привидение назвало его по имени. Нимье, вероятно, подозревала, что он придет, иначе ей незачем было создавать такой призрак. Или она уже в самом Камелоте узнала о его вторжении?

Во всяком случае он встревожился. Что бы с ним ни случалось, он всегда поступал уверенно и мудро, только эта женщина будила его чувства и делала его неуклюжим, как неопытного юнца. Беспокоили его не силы, которые она могла вызвать. Нет, его волновало, что он становился зачарованным, когда эта женщина улыбалась ему, и на какое-то время он терял контроль над своими чувствами.

Долго еще после исчезновения иллюзии Мерлин стоял неподвижно, ожидая нового появления призрака, но его не было. Чувствуя себя обнаруженным, он шумно пошел дальше, желая побыстрее уйти из этого злого леса.

Знает ли Нимье, какой вред причинил он ее жилищу? Он был уверен, что теперь она способна на все. Но сумеет ли она что-нибудь сделать теперь, когда поврежден шлем. Он так мало знает о ее возможностям.

Тяжело дыша, посматривая по сторонам и крепко держа жезл, чтобы уловить его малейшее движение, Мерлин быстро шел вперед.

Ему казалось, что полумрак под кронами деревьев на обоих берегах сгущается, и там кто-то крадется… Он закрыл двери своего воображения, отказавшись от рассуждений. Думать о нападении зачастую означает вызвать его.

Не слышались голоса птиц. Казалось, что все вокруг вымерло.

Привидения больше не появлялись. Мерлин надеялся, что Нимье оставила на страже только одно на всякий случай, в ожидании его прихода.

Он знал, что лунный камень, который был на ней, не украден из Зеркала, он скорее из легенд племени ее матери. Это был камень избранных. Его носили в старину служители Матери Земли в трех ипостасях. Девушка с растущим полумесяцем, Мать с полной луной и Старуха с убывающим серпом. Почему Нимье выбрала себе такой архаический символ? Эта местность была заселена мало, и он знал, что местные жители придерживаются древних верований.

Возможно, многие — главным образом, женщины — тайно поклоняются Древней Богине.

При этой мысли легкая необъяснимая дрожь пробежала у него по спине. Припомнилось ощущение зуда в комнате Нимье, какое-то предупреждение, настолько неясное, что он не сумел понять его.

Мерлин облегченно вздохнул, выбравшись, наконец, из-под мрачного покрова деревьев.

Солнце заходило. Мерлин ушел далеко от края леса, прежде чем поел и попил.

Сегодня полнолуние. Мерлин смахнул крошки с губ. Он очень устал, борьба со шлемом Нимье отняла у него много сил.

Глупо было идти дальше в таком состоянии.

Даже на открытой местности он испытывал тревожное чувство. Мерлин сидел, скрестив ноги, жезл лежал у него на коленях. Он прислушивался с ожиданием, которого сам не мог понять.

Чего он ждет?

Сгустились сумерки, а он продолжал сидеть, напрягая все свои чувства. Он поглядывал на черное пятно леса. Оттуда исходило ощущение тревоги. Мерлин осмотрел местность перед собой. Он был уверен, что некогда эти склоны были расчищены людьми, которые потом ушли, и поля стали зарастать кустарником.

Мерлин слышал лай лисы. Какая-то птица пролетела над ним. Ночь была полна жизни.

Чего же он ждет?

Время от времени он поглядывал на жезл.

Тот был еле виден, стекло и металл на его концах не блестели. Мерлин начал верить, что угроза исходила не от Нимье. Она не была связана с другим миром.

Иногда он пытался погрузиться в легкую дремоту, но внутреннее чувство восставало против этого.

Взошла луна, как будто в небо бросили золотую римскую монету.

И вот где-то далеко началось что-то непонятное.

Мерлин ощутил легкую вибрацию земли и воздуха.

Она становилась ощутимее, пока он, наконец, не услышал звуки.

Это было пение. Оно внушало неописуемый ужас. Заставило сильнее биться его сердце.