Кочевые дороги - Виктор Дубровский

Среди ночи я проснулся, от жажды. Посмотрел в свою бадейку. Там набралось на три глотка воды. Все лучше, чем ничего. Попил, поставил коробку на место и опять заснул. Просыпаться я уже привык до рассвета. И сейчас тоже. Голова смурная, но надо шевелится. Первым делом напился. За ночь накапало около полулитра воды. Потом разделся догола, намочил свою майку и обтерся с ног до головы. Надел чистое белье и носки. Какое блаженство. Вся одежда заскорузла от пота и соли. А что поделать? Прачечной в обозримых, а также необозримых окрестностях нет.

Рассмотрел место, куда я втиснулся. Площадь в виде креста, на такой же глубине, как и всё поселение. На стенах — яркие мозаики, битвы какие-то, на полу тоже.

По сторонам креста — три ниши, в них статуи. В центре — фонтанчик, из которого я добываю воду, на клумбе в виде смеющегося человека с чашкой в руках. Забавный смуглый толстячок, запрокинул голову, прикрыл глаза и заразительно смеялся. Я улыбнулся, глядя на него. Такой смешной. Сидит, скрестив ноги, халат с плеч сполз, пузо голое, лысая голова запрокинута, узкие глаза сощурены. Похож на монголоида. Живая статуя, тщательно выполненная. Халат расписной, с лазурью, золотом и прочими финтифлюшками. Значит здесь вполне себе цивилизация, да и трупы не в шкурах были. Я обошел площади по кругу. Статуи такого же высокого качества и немалых художественных достоинств, как и в центре. Один дедок сидит, пересыпает песок из ладони в ладонь, и сурово на тебя смотрит. Второй — стоит с расписным веером в руках и загадочно улыбается. Джоконда, блин. Третий злобно скалится, зубки как-то по-вампирячьи красным отсвечивают, нездоровый персонаж. В руках то ли факел, то ли газовый резак, в общем, что-то огнеопасное с обгорелым фитилём. Пантеон местных богов или духов? Нетрудно догадаться. Воздух, вода, земля и огонь. Вода в центре, что и понятно. В пустыне вода — это жизнь. Или, как вариант, это храм воды, поэтому фигура в центре. Неважно. Я вспомнил фильм "Пятый элемент", меня, конечно же, понесло эксперименты ставить. Полил фитиль, который на девайсе в руках у духа огня, спиртом и поджег. Посыпал песком на ладони духа земли. И дунул на статуй божка воздуха. А четвёртый и так с водой. Довольный учиненным безобразием, гордо осмотрел площадь. Никаких лучей смерти или паранормальных явлений. Что и следовало доказать. Далее я пошел заниматься подлинным мародёрством — нужно было хотя бы бегло осмотреть помещения и обшмонать трупы. На всякий случай. Вдруг у них деньги есть, как минимум. Выживать-то на что-то надо будет. Ещё меня терзало смутное сомнение, что водичку аборигены брали не из миски местного божка. Должен быть здесь какой-нибудь водопровод, чёрт побери, или колодец?

Повторять вчерашний подвиг сил не было, честно говоря, блевать тянуло. Не моё это дело на кладбище рыться. Но надо. Обмотал лицо платком и вперед. Прошелся по всем комнатёнкам, ничего хорошего, в смысле, того, что мне надо было, не нашел. Скупой быт, как в казарме. На одном столе я обнаружил окаменевшую лепёшку, миски, плошки. Видать, не дали им пообедать. Лепешка пошла в карман.

Дальше я начал изучать аборигенов. Условно я их разделил на три типа: гражданские, техники и воины. По одёжке, как водится. Гражданские одеты в однообразного покроя халаты, шаровары, чувяки. Разного качества и добротности. Техников было трое и одеты они в синие х/б костюмы, ну совсем, как у нас. И черепа у них были другие, нежели у брахицефальных цивилов. Видно невооруженным взглядом. Разные расы, стопудова. Вояк можно было классифицировать, как организованный отряд. Все в примерно одинаковых кожаных штанах и куртках с нашитыми бронзовыми бляхами. Обуты в сапоги. Оружие тоже однотипное. Надо полагать, что это охрана. С оружием всё понятно: огнестрела нет. Но при влажности, как в сублиматоре, все сохраняется очень хорошо и от этой стычки могло пройти и десять лет, и триста. Выйду я к людям, а меня встретят гуманоиды с автоматами.

Никаких карманов на одежде я не обнаружил. Потом я начал ножом резать пояса у всех подряд. Набрал кучу меди и несколько серебряных монет. Ножи, кинжалы и прочая военная сбруя меня не интересовала. Дошел до троицы богато одетых трупов. Тут меня ждал категорический успех. У одного снял с шеи золотую пластину на цепочке. Из поясов я вытащил по десятку золотых монет. Отцепил красиво отделанные кинжалы, поснимал перстни и кольца. У шамана не было ничего интересного. Всё, остальное позже.

Для последующего переживания я умостился возле стены, рядом с водопоем. С питьём было хреновато. Накапало ещё на три глотка. Я прожевал доисторическую лепешку и запил водой. Сколько собираю, столько же и выпиваю. Ждать нечего, манны небесной не ожидается и водовоза тоже. Пора двигать дальше. Голова болела всё сильнее, кажется, у меня температура. Как бы я какой заразы в этом могильнике не подхватил. Нормальным людям прививки ставят после перехода, гостиницы всякие по маршруту следования. На крайний случай их в рабство продают, там тоже кормят-поят. А я, как сирота казанская, нарезаю круги по пустыне, и всё без толку. Жалко мне себя стало до слёз. Это, наверное, господне наказание за грехи мои тяжкие. С целью катарсиса. Кинжалы оказались произведением искусства. Не сильно я разбираюсь в сталях, но тут, по ходу, бритвенной остроты клинки, а ножны и рукоятки отделаны золотом, самоцветами и тонкой гравировкой. Золотая пластина на цепочке оказалась покрыта узором, сильно напоминающим тот, который у меня на пластинке от хомуса, а с лицевой стороны какие-то выпуклости, как для слепых. Кинжалы и перстни спрятал в рюкзак, а голду — в задний карман джинсов. Приметные вещи, с такими можно нехорошо засветиться. У себя только оставил на поясе нож из самолета. Человек без оружия — в некоторых социальных системах — это статус ниже плинтуса, может быть даже, автоматически раб, но, с другой стороны, в ином месте за ношение оружия тебя могут замести в каталажку на десять лет без права переписки. Ладно, что строить умозрительные модели, когда нет информации, можно додуматься до того, что надо здесь и повеситься.

Я немного задремал, оказывается. Во рту пересохло, солнце жарило во всю катушку. Похоже, я всё-таки заболел. Ломило мышцы, голова чугунная. Дополз до воды, выхлебал, всё что было, и опять отполз в тень. Мутило не по-детски. Потом начались тошнотные кошмары. Я отбивался от каких-то тараканов, жабоклювов и альдебаранских ракоскорпионов. Приходил ко мне подтянутый эсэсовец, бил стеком по лицу. Русишь швайн, ты должен отдать ключ доблестный немецкий зольдат. За ключ мы будем давайт много холёдный вода. Вертухаи выкручивали мне руки, а красивый парень в форме с малиновыми петлицами брезгливо крутил в руках бронзовый ключ. Куда дел ключ, отвечай, контра! — и бил хромовым сапогом в лицо. Потом пришла Филатиха и, заискивающе улыбаясь щербатым ртом, ласково говорила: "Это к тебе приходят абаасы, ты им не давай ключ, дай мне. Мы, айыы, сохраним ключи". Ворон с моей груди сорвался, каркнул, замахал крыльями, и Филатиха развеялась серым дымом.