Ветвления судьбы Жоржа Коваля. Том II. Книга II - Юрий Александрович Лебедев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
А на следующее утро, вскоре после того, как отгремели новые взрывы, с участка прибежал весь взъерошенный, взволнованный радиометрист Олег Шульга.
– Пойдемте! Скорей! Ураганная активность! Пошла руда!
Я помчался на участок. Мне навстречу бежит Демин. "Ура, начальник! Нашли!" – еще издали кричит он и, ликуя, хохочет. И ярким пламенем полыхает его красная борода.
Перед шурфом лежат раздробленные глыбы породы. Олег прикладывает к ним радиометр. Прибор трещит, захлебывается, задыхаясь. Стрелка скачет, не поспевая за выбросами активных импульсов.
Вот он, звездный час…»[303]
О дальнейшей трагической истории освоения и закрытия в 1952 г. этого месторождения Л. Д. Мирошников написал в своих мемуарах.[304]. Кроме них об этом не упоминается нигде, даже в специальной монографии, посвящённой проблеме поисков месторождений урана в СССР.[305] А об участии С. А. Дмитриева и И. Б. Аделя в самой начальной фазе открытия месторождения не указано вообще нигде!
По информации Мирошникова, сначала были обнаружены образцы с очень высоким содержанием урана (до 2 %!). Освоение было поручено 21 управлению МВД. Был организовал лагпункт Рыбачий – самый северный остров «архипелага Гулаг». Но начатые работы не привели к обнаружению рудного тела, и позже выяснилось «отсутствие у месторождения ожидаемых перспектив».
Некоторые дополнительные подробности дал мне геолог Вадим Николаевич Седов, лично знакомый с Л. Д. Мирошниковым. О себе он сообщает следующее:
«Я работал на Таймыре и Сев. Земле с 1983 по 2000 год. Несколько раз был на правобережье реки Лениградской. Посещал разведочные участки Рыбак и Контакт и первый, наверное, после ликвидации уранового проекта, видел еще несколько поисковых участков».[306]
Вот некоторые детали, которые Вадим Николаевич видел сам:
«На одном небольшом поисковом участке на меня большое впечатление произвела колода с воткнутым топором. По одной стороне колоды лежало пар пятьдесят ношенных кирзовых сапог с отрубленными носами, по другой носы от сапог. Чтобы никто не мог приобуться в государственные сапоги. Явный акт списания и уничтожения материальных ценностей. Типа «мы ниже подписавшиеся…»
Бывшие же хозяева сапог явно были до этого разуты и остались лежать навсегда в одной из массы разведочных канав.»[307]
Имена их остались неизвестными. Подавляющее большинство из них –
«те, кто до ареста не были геологами или горняками и освоившими эти специальности лишь в лагере».[308]
Но в мартиролог невинно убиенных[309] они должны быть внесены именно как геологи.
А мы
На прощанье небес синевою,
Чистотою студеной воды,
Голубою заветной Полярной звездою[310]
освятим в своей памяти их имена…
Продолжу цитирование письма Вадима Николаевича:
«При этом остался остов склада с замком на дверях, забитый полушубками, ящиками с тушёнкой и чаем, бочками советского топленого сливочного и кукурузного американского масла. Это в то время когда пионеры по всей стране собирали колоски! Видно, что ликвидация производилась очень быстро. И ни одной бумажки и надписи на стенах. У меня не сохранилось фотографий тех лет, но пару лет назад в тех местах работали мои приятели, если Вам нужно, могу попросить их прислать какие-нибудь фотоматериалы».[311]
Я, конечно, попросил. И я получил фотоматериалы от коллег Вадима Николаевича – Багаевой Александры Александровны и Полтавцева Андрея Викторовича.
К сожалению, в одной из нескольких постигших меня за долгое время работы над настоящей книгой «компьютерных катастроф» я потерял текст и оригинальные материалы письма А. А. Багаевой и А. В. Полтавцева. Я произвёл интернет-поиск имеющихся в моём распоряжении фотографий и выяснил авторскую принадлежность некоторых из них.
Все эти фотографии сделаны на Таймыре на местах работ по добыче урана в 1948–1952 гг.
14.15. Территория бывшего лагпункта «Рыбачий», Таймыр.[312]
14.16. Лагерная сторожевая вышка, 2005 г.[313]
14.17. Неиспользованные запасы колючей проволоки. 2005 г.[314]
14.18. Остатки жилого барака.[315]
14.19. Строительный инструмент.[316]
14.20. На бутылках с «витаминами» надпись – таблетки БЛО (препарат от малокровия).[317]
14.21. Ящик с банками тушёнки 65-летней давности.[318]
Тушёнка по-прежнему готова к употреблению…
14.22. Бочки из-под масла.[319]
Маслом они были заполнены в 1940 г. в США… Забавный исторический «кунштюк» – зримое свидетельство американской помощи Советскому Союзу в поисках урана для атомных бомб ещё до официального начала Манхэттенского проекта! ☺.
Ещё одно личное свидетельство я получил от геолога Николая Игоревича Березюка, который работает в этих местах с 1999 г. по сей день. Вот что он пишет:
«Примечательно, что территория лагерной зоны не была огорожена «колючкой». Ну, или не сохранилось следов ограды. Огорожено было здание ВОХРы. В рабочей зоне среди развалин бараков был один небольшого размера, где мы находили остатки женских вещей: обувь, парфюмерные пузырьки…
На слуху была легенда, что всех заключенных, вместе с пробами погрузили на баржу и затопили в бухте Зимовочной… Насколько это соответствует действительности, никто не знает. От бухты Зимовочной до лагеря была наезжена дорога, которая сохранилась до сих пор. Вдоль дороги несколько будок, якобы для отдыха конвоя. По слухам, заключенных гнали на Рыбак пешком, а в местах отдыха просто сажали на землю».[320]
Вся эта история с современной точки зрения – сюрреалистическая смесь научных прозрений и ошибок, героизма и трусости, ума и глупости, благородных устремлений и преступных действий.
И из примерно такой же по составу смеси, бывало, формовались и нити разведывательных операций. Вот пример одной из них. В марте 1942 года в письме из Центра в Нью-Йоркскую резидентуру НКГБ говорилось:
«Над проблемой получения урана-235 и использования его как взрывчатого вещ<ест>-ва для изготовления бомб огромной разрушит<тельной>. силы в н/вр очень усиленно работают в Англии, Германии и США и, по-видимому, проблема довольна близка к ее практическому разрешению. Этой проблемой нам необходимо заняться со всей серьезностью”.
Возможности: 1. Связь “Инвалида”
