Наследники Хамерфела - Мэрион Брэдли

— Этот по-идиотски одетый шалопай пристает к тебе, девочка?

Лениза поспешно замотала головой.

— Нет, дедушка.

— Дай парню воды и занимайся своим делом. Не задерживай ряд! Ты же знаешь, насколько важно, чтобы вода регулярно доставалась каждому — или ты хочешь, чтобы люди попадали в обморок?

— Нет, ваи дом, конечно, нет, — кротко ответила она и, стрельнув глазами в сторону Аластера, пошла с бурдюком дальше вдоль линии. Какое-то время юноша продолжал стоять неподвижно, глядя ей вслед, пока сосед не ткнул его под локоть. Только тогда он опять принялся махать мотыгой, взрыхляя усыпанную листвой землю на противопожарной полосе.

Внучка Сторна. Вот уж — ничего общего со стариком, глядя на которого действительно можно было сказать «одет по-идиотски». Но на данный момент он навеки разделен с ней, и, возможно, лишь по этой причине возник в нем соблазн потянуться к девушке. Аластер строго напомнил себе, что он обручен… обручен с Флорией, ждавшей его в Тендаре, следовательно — не должен заглядываться на других женщин, особенно из рода, с которым Хамерфелы враждовали уже целых четыре поколения! Он попытался выкинуть Ленизу из головы и думать только об оставшейся в Тендаре Флории, представляя себе, как они вместе с его матерью переживают его отсутствие. И даже попытался представить, каково это быть телепатом, когда ты в любое время можешь мысленно связаться с любимым человеком.

Подобная мысль заставила Аластера обеспокоиться. Ему этого совершенно не хотелось. Если сейчас между ним и Флорией была связь, то не подглядела ли она, как он флиртует с девчонкой из семейства Сторнов, и не посчитала ли его за беспутного обманщика? Может ли она просмотреть его сознание и что с ней будет, когда она обнаружит там сплошные образы Ленизы? Аластер поймал себя на том, что мысленно пытался объясниться с невестой, но тут вдруг осекся, вспомнив о Конне, который, тут уж без всяких сомнений, был телепатически связан с ним и мог читать его самые сокровенные мысли. Никогда он не сможет ни наврать Конну, ни заставить его поверить в свои благие намерения…

Что за жизнь такая, когда все твои самые интимные мысли и побуждения выставлены напоказ перед столькими людьми?!

Это его пугало. Он всегда был открыт Конну. Его брат, возможно, знал его даже лучше, чем Аластер знал сам себя, и это ужасало. Но еще более ужасно было понимание того, что брат знал и худшее, на что он способен…

Юноша попытался мысленно представить себе лицо Флории, и ничего не получилось, перед ним возникала лишь лукавая улыбка Ленизы.

Тогда Аластер усилием воли отбросил игривые мысли и сосредоточился на борьбе с пожаром. Краем глаза он замечал, что старый лорд Сторн не отстает от молодых мужчин, делая свою часть тяжелой работы, и даже больше. Когда Лениза вновь подошла с ведром, Аластер заметил, что из ведра на этот раз шел парок, и решил, что это, наверное, какой-то травяной чай. Лениза остановилась возле деда, и Аластер услыхал их разговор.

— Это глупо, дедушка. Ты не настолько силен, чтобы в твои годы делать такую работу.

— Не болтай чепухи, девочка. Я выполнял эту работу всю жизнь и не собираюсь бросать ее сейчас! Делай свое дело и не пытайся давить или командовать мной.

Под его пронзительным взглядом другие девушки наверняка растаяли бы на месте, но Лениза не намеревалась уступать.

— А какая будет польза, если ты упадешь в обморок от жары? Неужели это будет хороший пример для наших людей?

— Так что ты хочешь, чтобы я сделал? — проворчал он. — Я тушу пожары каждое лето, с детского возраста, уже семьдесят лет подряд.

— Тебе не кажется, что ты уже выполнил свою норму в этой жизни, дедушка? Никто не станет уважать тебя меньше, если ты пойдешь в лагерь и возьмешься там за более легкую работу.

— Тогда я не смогу приказывать людям делать то, чего не делаю сам, внучка. Давай занимайся своей работой, а мою оставь мне.

Аластер невольно восхитился упрямством старика. Когда Лениза подошла к нему, он подхватил ведро, приник к нему губами и с жадностью начал пить. Там действительно оказался чай из неизвестных ему трав, с сильным ароматом, исключительно хорошо утолявший жажду и моментально устранявший сухость в горле.

Возвращая ведро, он поблагодарил ее и спросил:

— Твой дед всегда работает на пожарах вместе со своими людьми?

— Сколько я его помню, и как говорят, то же делал и до моего рождения, — ответила она. — Но теперь он действительно слишком стар. Как бы мне хотелось увести его в лагерь. Сердце у него слабовато.

— Да, это похоже на правду, но я могу только восхищаться его здоровьем, которое позволяет работать ему наравне со своими людьми, — честно сказал Аластер, и она улыбнулась.

— Значит, вы не считаете моего бедного старого дедушку настоящим людоедом, лорд Хамерфел?

Она произнесла это с озорными нотками. Аластер сделал ей знак говорить потише; перемирие на пожаре — может, и закон в горах, и благородные люди, как Сторн, возможно, честно его соблюдают, но как он мог верить остальным окружавшим его незнакомцам! Узнай они — кто он, его могут убить.

— Плохой подарок для сердца вашего дедушки — узнать, что его заклятый враг стоит рядом с ним!

На это Лениза с достоинством ответила:

— Неужели вы верите, что мой дед позволит так опозориться — нарушить пожарное перемирие, наш самый древний закон?

— Я думал так лишь до тех пор, пока не увидел его, вы ведь сами знаете, что сплетни и слухи могут сделать чудовище даже из самого Святого Валентина в снегах, — произнес Аластер, но про себя был уверен, что не стоит давать лорду Сторну такого шанса. — Про вашего деда тоже ходит много слухов.

— По большей части — наверняка хороших, — сказала девушка. — Вы уже напились? Мне надо идти дальше, иначе он опять будет меня ругать.

Аластер неохотно отдал ведро и опять нагнулся, приступая к работе. У него не было никакой привычки к ручному труду, поэтому сейчас спину ломило и каждый мускул на руках и ногах, казалось, выл от боли. Ладони, даже защищенные толстыми кожаными рукавицами, зудели так, словно с них содрали кожу. Аластер бросил взгляд на небо, откуда палящее солнце посылало свои безжалостные лучи. Хоть бы облачко появилось! Рубашка прилипла к спине. Время едва перевалило за полдень, и он ощущал, что до ужина еще целая вечность.

Если бы девушка предложила Аластеру более легкую работу в лагере, он бы моментально согласился. Хамерфел с тоской посмотрел вслед удалявшейся от него вдоль строя лиловой шляпке.

Здесь же полно привычных к тяжкому труду работяг! Неужели каждые руки так много значат? Наверное, здесь, в горах, это было своеобразным делом чести — доказать, что ты мужчина, и это удерживало их на месте. Даже старого лорда Сторна, который в любом цивилизованном обществе давно мог бы по возрасту не заниматься такими работами. В Тендаре наверняка бы произвели какое-нибудь разделение между благородными и простонародьем, но от Конна Аластер знал, что здесь, в Хеллерах, подобное случалось крайне редко. Аластер оперся на мотыгу и потянулся, разминая ноющую спину. Какого черта он вообще сюда пришел? Сверху вдруг раздался странный, как бы механический, вой — совершенно неожиданный звук. Радостные возгласы прокатились вдоль линии пожарных, когда меж деревьев показался в небе маленький летательный аппарат, осторожно маневрировавший, чтобы держаться подальше от клубов дыма. Аластеру раньше доводилось слышать о планерах, летающих на энергии матрикса, на которых в этих горах перевозят противопожарные химикаты, но видеть своими глазами еще не доводилось. Аппарат скрылся из виду, а стоявший рядом человек пробормотал: