Наследники Хамерфела - Мэрион Брэдли

Конн чувствовал, что Аластер был зол.

— Что ты мне тут такое говоришь? После стольких лет кровной вражды я что, должен идти спасать собственность человека, который убил моего отца? Почему? Неужели для всех нас не будет лучше, если огонь пожрет их, и черт бы с ними со всеми?!

Маркос пристально посмотрел на него.

— Мне стыдно за тебя, — отрезал он. — Кто тебя воспитывал, что ты можешь произнести такое вслух?

Конну тоже было стыдно за своего брата и за его невежество, совершенно невероятное для горца. Перемирие на период пожаров было важнейшим фактором жизни Хеллеров. Все другие дела, будь то родственные обязательства или кровная вражда, откладывались в сторону, когда в горах начинался засушливый сезон.

И тут Конн вспомнил:

«Откуда Аластеру знать об этом?»

Маркос говорил с ним так, как говорил бы на его месте сам Конн, а Конн чувствовал себя виноватым за то, что вовремя не объяснил все брату.

— Завтра будут гореть твои холмы, и тебе понадобится помощь Сторна и всех, кто есть поблизости. Никогда не забывай об этом. — Потом, уже более мирно, Маркос добавил: — Ты устал, проскакав длинный путь. Когда выспишься и поешь, у нас будет время поговорить.

Маркос проводил его в комнату, обставленную с той же непритязательной простотой. Конну это место было прекрасно знакомо, он жил здесь с Маркосом с тех пор, как ему исполнилось четырнадцать лет.

Тут телепатическая связь прервалась. Лица Маркоса и Аластера растворились в голубом свечении матрикса. Тогда Конн встал со словами:

— По-моему, плохое занятие — подглядывать за Аластером, когда он не знает об этом. Пока Маркос рядом, ему ничто не грозит. — Он посмотрел в напряженно-вопросительные глаза Эрминии. — С ним все в порядке, мама. Не надо, — добавил он, когда она потянулась к нему. — Я понимаю: это он, а не я вырос у тебя на руках. И вполне естественно, что ты так за него боишься.

— И меня это очень печалит, — заметила Эрминия. — Мое величайшее желание все эти годы было заботиться о вас обоих.

Конн подошел к ней и неловко обнял.

— О, теперь я понимаю, чего я лишился, и хотелось бы мне знать, знает ли мой брат этому цену. Но там, на севере, беда, и я нужен буду Маркосу! Аластер… — Тут он осекся, он не мог сказать матери, что не считает ее любимого сына готовым занять место в Хамерфеле. Но рука его непроизвольно легла на рукоять отцовского меча, и он знал, что, по крайней мере, Флория продолжает читать его мысли. Встряхнувшись, чтобы оборвать и эту связь, Конн встретился с ней взглядом. Раньше она всегда отводила глаза, но сейчас для всех присутствовавших в комнате телепатов их эмоции были как на ладони.

«О, боги, — подумал он, — что мне делать? Эта женщина моя мечта, я любил ее еще до того, как впервые увидел, и теперь, когда я ее нашел, оказывается — она невеста моего брата. Из всех женщин на этом свете она единственная недоступна для меня».

Он не мог на нее смотреть и когда вновь поднял глаза, то ощутил, как пристально, в упор, изучает его Хранитель. Надежно изолированная высоким саном и бесполостью от этих самых болезненных из всех людских переживаний, эммаска смотрела на него печальными, мудрыми глазами.

12

Работа в пожарной команде заставила Аластера пересмотреть свое представление об аде. Сейчас один из верхних кругов царства Зандру, который, говорят, представлял собой замерзший мир, казался ему чуть ли не раем. Пот пропитал его волосы и одежду, кожа лица горела, словно ее жарили на медленном огне, а во рту и в горле было сухо и жарко, как в пустыне. Аластер хоть и не был настолько избалованным, каким его считали некоторые, но всю свою жизнь твердо полагал, что внешний вид есть показатель его положения в обществе и должен соответствовать титулу. Теперь он сокрушенно сознавал, что одежды его безнадежно испорчены. Даже если тщательно заштопать дыры, прожженные искрами, он будет похож на оборванного старика, работавшего справа от него.

«Однако крестьяне здесь действительно семижильные. Вот этот настолько стар, что годится мне в деды, но все еще полон сил и ничуть не устал, в то время как я готов свалиться и умереть. Да, где уж мне, эдакому неженке, равняться с ними».

Ювел лежала на земле там, где кончалась линия огня. Ей потребовалась вся выучка и преданность, чтобы оставаться на месте. Она не могла отвести глаз от Аластера, как и не могла отойти настолько далеко, чтобы не слышать его голоса. И это — невзирая на переживаемый ею в данный момент страх. Ему бы попытаться услать старую собаку подальше от пожара, в место, где она бы так не волновалась.

Стройная женская фигурка в старом, поношенном клетчатом плаще и лиловой широкополой шляпе приблизилась к старику и подала ему кожаный бурдюк с водой. Он дал ей подержать лопату, пока жадно пил, заливая воду в широко раскрытый рот. Затем она вернула лопату, взяла бурдюк и пошла дальше вдоль ряда, приближаясь к Аластеру. Когда девушка узнала его, ее глаза округлились, очевидно, кто-то из свиты сообщил ей тогда, кто он такой.

— Удивительно видеть вас здесь, лорд Хамерфел, — тихо сказала Лениза.

Аластер подумал, что у нее были для этого все основания, ибо сам удивился не меньше, увидев ее здесь.

— Рад приветствовать вас, дамисела, — произнес он с изысканным поклоном. — А что здесь делаете вы? Из всех мест в доменах это — самое неподходящее для вас.

— Может быть, вы думаете, что я сгину в пламени, если пожар выйдет из-под контроля? Здесь любой вам скажет, что так может думать только самый глупый из нижнеземельцев! — вспыхнув от гнева, ответила она. — Если надо, здесь все идут на пожар — мужчины и женщины, простые и благородные!

— Что-то я не видел, чтобы старый лорд Сторн рисковал своей драгоценной головой, — пробурчал Аластер.

— Это потому, что вы не потрудились посмотреть направо — он стоит от вас менее чем в двенадцати футах!

Рукой Лениза показала на старика.

От неожиданности Аластер поперхнулся. Так этот старик и есть лорд Сторн? Неужели этот согбенный дед — то чудовище, которым пугали его с детства? Как такое может быть, если от порыва ветра он качается! То же мне, нашли пугало!

Жест Ленизы привлек внимание Сторна. Он отставил лопату и с суровым выражением на лице подошел к ним.

— Этот по-идиотски одетый шалопай пристает к тебе, девочка?

Лениза поспешно замотала головой.

— Нет, дедушка.

— Дай парню воды и занимайся своим делом. Не задерживай ряд! Ты же знаешь, насколько важно, чтобы вода регулярно доставалась каждому — или ты хочешь, чтобы люди попадали в обморок?

— Нет, ваи дом, конечно, нет, — кротко ответила она и, стрельнув глазами в сторону Аластера, пошла с бурдюком дальше вдоль линии. Какое-то время юноша продолжал стоять неподвижно, глядя ей вслед, пока сосед не ткнул его под локоть. Только тогда он опять принялся махать мотыгой, взрыхляя усыпанную листвой землю на противопожарной полосе.