Первый лорд мафии - Джек Макфол

Они слабо запротестовали, по в итоге решили уважить его просьбу. Они отдавали дань благоразумию и продуманности Торрио.

Он выразил им свою признательность и пообещал:

— Я пошлю ему его долю. И сообщу ему, что мне не нравится, когда он оскорбляет моих друзей.

Курьер принес О’Бэниону в его офис, над цветочным магазином, 750 долларов и письмо. Торрио изложил свои краткие пожелания. Он сообщил, что в следующий раз, когда у младшего партнера возникнут какие-либо жалобы, связанные с деятельностью «Корабля», пусть он направляет их сразу же основному владельцу.

«Траханый сицилиец!» — взорвался бандит с лунообразным лицом. Этим нелицеприятным эпитетом он решил награждать всех гангстеров итальянского происхождения. По идее, Торрио, который родился недалеко от Неаполя и считал себя неаполитанцем, не должен был относиться к врагам ирландца.

Молодой и дикий Хайми Вайс яростно вскипел:

— Это ничтожество слушает своих двухдолларовых шлюх. Они говорят ему, что он гений, а этот жирный козел им верит. Давай купим ему билет в один конец. Что скажешь, Дини?

Не слушая его, босс налил себе виски и выругался:

— Правильно говорят: «Ляжешь рядом с псом и нахватаешься от него блох».

— Давай уберем его, — настаивал Хайми.

О’Бэнион сказал с ненавистью:

— Я не должен был пачкать руки, приглашая его в дело в центре города!

— Давай кинем его с этой пивоварней, — сказал Хайми, нехотя сдерживая свою кровожадность.

О’Бэнион, который вертел в руках стакан, резко поставил его на стол. Он внимательно посмотрел на помощника. Внезапно его лицо просияло: «Хайми, а в этом что-то есть!»

Проявляя проницательность, которая поразила бы Торрио, он сказал:

— Знаешь, что может быть хуже смерти для такого человека, Хайми? Это, когда из него прилюдно делают лоха.

По лицу Дина, покрытому веснушками, расползлась улыбка:

— Ты подсказал мне, как отрезать козлу яйца, — он откинулся назад и захохотал.

Слухи распространялись быстро. Дин О’Бэнион завязал с рэкетом и подобно своему другу Лу Альтьери купил себе ранчо в Колорадо, собираясь стать настоящим ковбоем.

Торрио это совершенно не удивило: чего можно было ожидать от отморозка? Для Джей Ти это известие прозвучало сладчайшей музыкой. С уходом О’Бэниона исчезала главная угроза миру в его королевстве. Испытывая большое облегчение, Торрио не стал размышлять над решением О’Бэниона. И это было на него непохоже.

Дин, сидя в гостевом кресле, в Четырех Двойках, пожал плечами:

— Я ленивый сукин сын, Джей Ти. Слишком много работы, сплошная головная боль. Почему я должен гробить свою жизнь, споря с такими уродами, как Дженна?

Естественно, как и ожидал Торрио, возник вопрос с деньгами.

— Я прикупил кое-какую землю в Колорадо. Но, если бы у меня были бабки, я бы прикупил еще одно местечко. В общем, я бы хотел продать свою долю в «Корабле» и нашем заведении в центре города.

Была заключена сделка. О’Бэнион получал 250 000 долларов за свои проценты в пивоварне и в казино.

— Послушай, — сказал Дин. — Я не хочу оставлять ребят в затруднительном положении. Они смогут получать себе пиво из Центральной пивоварни?

Торрио кивнул. У Дина появилась новая идея:

— Знаешь, мне вот что пришло в голову. Ты же никогда не видел моих ребят. Девятнадцатого у нас намечается большая отгрузка. Может быть, ты придешь и скажешь ребятам, что позаботишься о них? Сделай мне одолжение, ладно?

— Хорошо, я приду, — согласился Джей Ти.

Двадцать пять бандитов с Норд Сайда грузили четырнадцать машин, когда Торрио 19 мая 1924 года, перед рассветом, пришел в пивоварню на Норд Лэрреби Стриг, 1470. Отгрузка происходила в то время, когда движение на улицах затихало, соседи спали, а полиция находилась в добром расположении духа.

В головном офисе старательно предотвращали звонки от возмущенных жителей. Особенно внимательно к этому относились в Центральной пивоварне.

Начальник полиции Коллинз посадил своих сторожевых псов около пивоварни, но допустил ошибку, выбрав из своих ребят Джозефа Варжзински и Джозефа Ланенфельда. Они слонялись около старенькой патрульной машины и обменивались остротами с грузчиками.

О’Бэнион тепло приветствовал Торрио в своем кабинете. Он представил его Хайми Вайсу, который был вежлив и казался очень довольным.

Они обсуждали график производства, когда их разговор прервали два отрывистых звонка.

— Что это? — спросил Торрио.

О’Бэнион задумчиво посмотрел на Вайса:

— Сколько ты насчитал, Хайми?

— Два, — сказал Хайми с ухмылкой,

О’Бэнион перевел веселый взгляд на Торрио:

— Мне тоже показалось два. Знаешь что, Джей Ти, два звонка означают копов.

Их громкий смех наполнил комнату, когда Торрио бросился к телефону. Он продиктовал оператору помер, потом жестко сказал:

— Центральная пивоварня. Арест.

На погрузочной платформе водители и двое полицейских выстроились вдоль стены. Начальник полиции Коллинз самолично присматривал за провинившимися сыщиками. Их голубые мундиры были порваны. Коллинз оторвал от них звезды. Начальник указующим жестом категорично приказал Торрио, О’Бэниону и Вайсу присоединиться к арестованным.

Ночной сторож уголовного суда был удивлен в семь часов утра было слишком рано открывать двери в здание. Особенно для судьи. Тем более для одного. Адвокат Торрио не позволил заспанному служителю Фемиды нырнуть обратно в постель. Всем троим арестованным было приказано немедленно направиться в кабинет судьи.

Но ожидания судей не оправдались. Коллинз знал о шпионской сети, существующей в его департаменте. В каждом полицейском участке был как минимум, один осведомитель Торрио, который следил за арестами или другими событиями, угрожающими команде Джей Ти или представляющими для нее интерес. В случае необходимости адвокат получал телефонный звонок с указанием полицейского участка, куда поступил задержанный. Судья выписывал приказ о немедленном применении процедуры habeas corpus, доставке задержанного в суд и немедленном предъявлении обвинения[31]. За этим обычно следовало освобождение по причине незаконного ареста или, в крайнем случае, освобождение под залог.

Минуя все инстанции, начальник полиции отвез свою добычу в здание Федерального суда. Арестованные проследовали в тюремные камеры ждать приезда специального уполномоченного.

Появилась пресса, чтобы составить сводку новостей. О’Бэнион улыбался в камеры; Торрио прикрывал лицо шляпой. Репортеры поняли, что оживленный О’Бэнион относился к аресту менее серьезно, чем молчаливый толстяк. О’Бэниона ожидал только штраф, поскольку он был судим в первый раз. Торрио, у которого уже была на счету судимость по делу Вест Хэммонд, мог попасть в тюрьму.

Председатель Суда Гарри К. Байтлер, указав, что дело будет передано присяжным, установил для каждого залог в размере 7500 долларов.

Айк Родерик, постоянный поручитель команды Торрио, внес залог за освобождение своего босса. Журналисты обменялись удивленными взглядами, когда заметили, что Торрио уехал, не предложив услуги Родерика своим партнерам по пивоварне[32]. О’Бэнион и Вайс,