Первый лорд мафии - Джек Макфол
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Сержант Уильям Кузик со своим отрядом прибыл на место действия бесчинствующих бандитов, которое находилось около избирательного участка, на перекрестке 22 Улицы и Цицеро Авеню. Аль Капоне, его брат Фрэнк, кузен Чарли Фишетти и некий Дейв Хедлин разгоняли неугодных избирателей
Кузик и его люди выскочили из машин. Фрэнк Капоне выхватил пистолет. Он выстрелил, но промахнулся. У полицейского Артура МакГлина были более твердая рука и меткий глаз. Он убил брата Капоне, Хедлин упал с тяжелым ранением. Лицо со Шрамом и Фишетти, которые сбежали при первых выстрелах, уцелели.
Больше не встретив сопротивления, чикагский отряд восстановил порядок. Однако сигнал о прекращении военных действий не достиг ушей демократических избирателей, спрягавшихся в своих крепко запертых домах. Мэр Клена одержал блестящую победу на выборах.
Убитый Ф.Капоне
Добропорядочным торговцам дорого обошлись похороны Фрэнка Капоне. Аль приказал закрыть бары, рестораны, притоны и игорные дома на время траура по брату. Единственным, кто выиграл от похорон, был рэкетир-цветочник О’Бэнион. Он радостно сообщил журналистам, что продал венков на сумму 20 000 долларов.
Судебные процедуры шли своим чередом. Приглашенный на допрос в связи с убийством троих людей Тэнкла Капоне отказался давать показания. В судебном процессе большое жюри произвело опрос свидетелей, но Аля среди них уже не было. От присутствующих же людей не было никакого толка Присяжные не смогли вынести вердикт.
Председатель Городского Совета Клена, который страдал от заблуждения, что он обладает в городе подлинной властью, затеял спор с Каноне. В результате средь бела дня его спустили со ступеней мэрии. Собрание городской администрации было на время отложено, пока вооруженная кастетами троица избивала члена правления, который предложил законопроект об ужесточении наказания за проституцию. Местные газеты разразились гневными упреками, а люди, которые стояли за спиной прессы, банально получили за свое подстрекательство по голове. Хулиганы несколько раз избивали Роберта Сент Джона, издателя «Цицеро Трибьюн», а затем добрались до соседнего Бервина и обработали брата Сент Джона, Артура, издателя «Бервин Трибьюн».
Похороны Фрэнка Капоне
Это было что-то новое в истории Америки. Даже на Диком Западе преступникам не удавалось захватить целый город.
Учитывая репутацию гангстеров в борьбе против сухого закона и их пристрастие к эффектным и эксцентричным сценам, было трудно удивить американцев новой историей. Однако олигархи Цицеро решили обнародовать имена участников конфликта, тем более что оскорбленная до глубины души пресса была согласна на все. Захват города был описан газетами по всей стране и даже, насколько нам уже известно, в заграничных изданиях «Нью-Йорк Геральд».
Самовластный император пятого по величине города в Иллинойсе, Капоне был Тамерланом в двубортном клетчатом костюме и Омаром Халифом в серебристой фетровой шляпе.
«Готорн Отель»
Он жил и работал в двухэтажном «Готорн Отеле», за несколько домов от пересечения 22 Улицы и Авеню Цицеро, делового центра города.
Отель был похож на крепость. Его окна были закрыты решетками; стальные пуленепробиваемые двери защищали входы. Охрана с автоматами сидела в холле и в приемной Капоне.
Кого или чего он боялся, публике не объяснялось. Его не спрашивали об этом. Его могли бы презирать за малодушие, называть трусом без духа, но насмешки и упреки обходили Капоне стороной так же, как арест и наказание. Большинство публики было в восторге от того, что к западу от Чикаго появился своеобразный балканский монарх, образ жизни которого отличался от рутинного существования обычных людей.
События в Цицеро стали ежедневной темой для обсуждения в отделах новостей. Репортеры, следуя неписаным законам криминальной журналистики, не давали Лицу со Шрамом положительной оценки. Его называли бутлегером, уголовником, вымогателем и террористом. Однако эти эпитеты не мешали им красочно описывать его антураж. Аль же, по-видимому, понимал, что такие разоблачения были необходимы, как неизбежные деловые потери. По крайней мере, он ни разу не поставил журналистам в вину нелестные отзывы о себе и своем бизнесе. Его нападения на издателей газет Цицеро и Бервина состоялись, наверное, потому, что по мнению Капоне, издатели в качестве бизнесменов должны были идти в ногу с доминирующими силами города и не мусорить в своем гнезде.
Он был готов к сотрудничеству и давал пресс-конференции. Правда, Шрам заранее оговаривал, что на них не будут затрагиваться вопросы, связанные с деталями преступлений или с насилием.
Он демонстрировал письма своих фанатов — так он называл своих сторонников. Юноши хотели вступить в его банду, а женщины рвались за него замуж или хотя бы к нему в постель. У него просили автографы. С улыбкой на толстых губах он рассказывал о двух романтических предложениях о работе. Одна женщина умоляла его поехать с ней в Лондон и убить ее мужа. Другая женщина из Мельбурна хотела стать вдовой тем же способом.
Его любимая широкополая жемчужно-серая шляпа из фетра вошла в моду по всей стране и немедленно появилась в магазинах, которые были популярны среди гангстеров. Голливудские студии заявили о планах снять полнометражный фильм под названием «Лицо со Шрамом».
Незаметный адъютант Торрио, который был темной лошадкой на момент отъезда Джей Ти в Италию, превратился к его возвращению в самого известного преступника Америки.
Джей Ти тихо вошел в кабинет и сел за свой письменный стол в Четырех Двойках, и, как это всегда происходит в больших офисах и на заводах, среди служащих сразу прокатился слух, что босс вернулся.
К Двойкам подкатили три машины. Капоне сразу же окружили восемь мужчин. Держа пальцы на спусковых крючках, обшаривая глазами окна и крыши, телохранители проводили Аля в здание. Игнорируя их усилия, Капоне величавым взмахом руки приказал своим йоменам остаться внизу. Поднимаясь по ступеням в букмекерский зал, он презрительно скривился, увидев, как засуетились игроки. Шрам зашел за кассы в кабинет с надписью «Частное владение». Он постучал костяшками пальцев в дверь. Очень осторожно, едва слышно.
— Войдите. — сказал Торрио.
На пухлом желтоватом лице появилось подобие улыбки. Голубые глаза, выделяющиеся на непроницаемой маске, внимательно
