Продолжение следует, или Наказание неминуемо - Фридрих Незнанский

— Может быть, немного пешком пройдем? — неожиданно предложил сделать совсем глупое дело Давид.

— Ты что, дорогой, дорогу забыл? — изумился нетерпеливый Гегам.

— Не забыл, чего тут забывать. — Давид поморщился, как от больного зуба. — Что-то на душе неспокойно. Не знаю. Давай тихо пойдем. Не будем шуметь.

— Да что с тобой? — почти закричал Гегам. — Кого боишься? Ночь сейчас! — констатировал он бесспорно очевидное. — Кто здесь может пугать тебя? Волк, да? — Он рассмеялся.

Но Давид сидел и морщился. И тогда Гегам согласился. Ну что делать, если человеку привидения мерещатся? Можно и пойти… И они отправились по дороге в глубь леса, подсвечивая себе лучом сильного фонаря, который специально захватил с собой Гегам. Не в темноте же с «красавицей» заниматься!

Парни шли тихо, дорожка была прежде хорошо утоптана, накатана, но поросла травой, которая и глушила шаги. Но не ноги их выдали, а луч фонаря, которым Гегам шарил по кустам сбоку, в поисках того заветного места, где они с Давидом закатили «тойоту» в глухие заросли и забросали сверху и с боков наломанными ветками орешника.

— Кажется, здесь, — забыв об осторожности и уже утомленный ожиданием, громко заявил Гегам.

— Нет, немного дальше. — Давид взял руку Гегама с фонарем и направил луч вниз. — Вот, видишь? Следы поворота не здесь. Наверное, немного дальше.

— А вы не ошиблись, — услышали они совсем рядом, в темноте, сиплый чужой голос. — В самом деле, еще метров десять не дошли. Ну, давайте знакомиться… раз уж вы тут.

Гегам машинально выключил свой фонарь, но с двух сторон — спереди и сзади, их ослепили сразу несколько фонарей. И они оказались вдвоем как бы в освещенном круге, бежать из которого было некуда.

— Эй, чего делаете? — закричал более находчивый Давид. — Чего вам надо?!

— А вот вас и надо, — ответил все тот же сиплый голос. — Вас тут целый день ожидаем. Что ж так долго собирались? — прозвучало с насмешкой.

И вслед за этими словами впереди вспыхнули автомобильные фары, вообще осветив небольшую полянку, на которой стояли, кроме Гегама с Давидом, еще трое. Двое были крупные, у одного — автомат, висевший через плечо на ремне, и третий — поменьше ростом, в обычной телогрейке и резиновых сапогах.

— А ну-ка, пройдемте в машину, — сказал тот же сиплый, а второй показал парням стволом своего автомата вперед, к фарам, ослеплявшим их. — И не вздумайте бежать или сопротивляться, — предупредил противным голосом сиплый, — у нас приказ стрелять на поражение. На вас уже один труп висит.

— Какой труп?! — вдруг истошным голосом завопил Давид. — Зачем труп?! Никаких трупов не было! Машина была и — все! Скажи, Гегам!

— Машина была… — печально повторил Гегам, с ужасом понимая, что все его мечты вмиг рассеялись. Но самое страшное, что на них с Давидом хотят теперь еще и труп повесить! А как говорить, что ты не знаешь? Только отказываться — не видел! Машину видел, тут Давид правильно сказал. Надо сознаваться. Видели машину. А кто ее сюда привез, не знаем! И все, и стоять на своем.

Ах, совсем забыл Гегам, что не с дураками имеет дело, а с людьми, которые каждый день жуликов ловят, воров, угонщиков всяких и знают, как это делается. Ну, может, не каждый день ловят, и, наверное, это так, но ловят же…

— А это мы скоро узнаем, — «успокоил» их сиплый. — Вот ваши отпечатки пальцев снимем и на машине поищем идентичные. Давайте пройдем. И не надо дурака валять и нас сердить, а то наручники наденем. Проходите, проходите в машину.

А второй, с автоматом, еще и подтолкнул в спину чувствительно.

Пошли, что делать? Только ничего на себя не брать… Давид быстро зашептал Гегаму по-армянски, чтоб тот по недомыслию не согласился с чем-нибудь, что им станут немедленно шить менты. А про следы тоже волноваться не надо. Когда здесь увидели, внутрь залезали, все щупали, как знатоки, мастера своего дела. А здесь — гуляли, хотели грибы собирать отдыхать хотели. На своем «жигуле» приезжали. Черную «тойоту» нашли. Больше ничего не видели… Да, решили продать брошенную кем-то машину. Потому что ее наверняка украли. Такие дорогие машины просто так в лесу не бросают. Наверное, преступление было. Только они этого не знают… Вот, и не сходить с этих показаний.

— Эй, вы, чего там? — закричал на них второй. — Чего, говорю, бубните? А ну, говорите по-русски, чтоб понятно было!

— Ничего не бубним… — сердито «забубнил» Давид. Он взял на себя роль старшего, а Гегам должен был только подтверждать его слова, ну, показания.

То же самое, что он говорил Гегаму, Давид повторил, сидя в машине — милицейском «УАЗе», приспособленном для перевозки задержанных, с решеткой на боковых стеклах и задней двери. Мент с сиплым голосом сидел напротив Давида, спрашивал и записывал ответы. Гегамчик стоял снаружи, очевидно, чтоб не слышал, что говорил Давид, потому что следующим стали допрашивать его, и Давид теперь ждал у машины. И их показания, вероятно, были схожими, потому что сиплый мент больше не стал их ни о чем спрашивать дополнительно, а велел всем садиться, и они поехали в город. Третьего охранника, или кто он там был, оставили дальше сторожить «тойоту». Но у выезда на трассу второй мент с автоматом вылез, забрал у Давида ключи от «Жигулей», сел в них и поехал за ними следом.

Остаток ночи до утра оба автомеханика провели в камере предварительного заключения. Каждый рассказал другому о том, что говорил, и дальше они решили действовать точно так же. Но про них словно забыли. Никто никуда их не вызывал, ни о чем больше не спрашивали. Потом уже, ближе к вечеру, наверное, — часов-то не было, забрали перед тем, как отвести в камеру, — тот самый мент, что был с автоматом, занес им их мешок, в котором были хлеб и колбаса, которую они приготовили для дальней дороги. Кинул на нары и махнул рукой, ничего не сказав. Вот и поели.

А ближе к вечеру — за окошком, которое было почти под потолком, стало темнеть — их вызвали обоих и привели в кабинет, где сидели несколько милицейских — в форме и с погонами два майора, капитан и подполковник. Они тоже начали расспрашивать, но уже не грозно, как вел допросы сиплый мент, а спокойно. Их интересовало, не видели ли они, когда приехали в лес в первый раз, кого-нибудь из таких же грибников? Может, просто гулял кто-то или выходил из леса, или по шоссе проходил мимо?.. Потом стали уточнять время. Но тут разногласий у задержанных не было — время свое они оба помнили точно. Очевидно, эти их показания не расходились с теми, что у ментов уже имелись. И тогда старший отпустил их и велел подойти к дежурному.

Подошли, и тот позвал сиплого и передал ему задержанных. Сиплый отвел их в гараж и приказал осмотреть и отремонтировать те машины, которые нуждаются в ремонте. Остальным сделать профилактику. Машин стояло немного — шесть штук всего, но… требовали приложения рук. Что ж, дело знакомое. Хотя и влипли, конечно, скоро не отделаешься. Но тут хоть стало ясно окончательно: хорошо сделаешь — отпустят, так сиплый и сказал.

Проработали почти сутки с небольшими перерывами для отдыха и приема пищи, которую им приносил в судках один из рядовых ментов. А когда на следующее утро целая комиссия осмотрела работу и их уже решили отпускать, пришел подполковник и предложил им бросить своего хозяина и перейти на службу сюда. А чего, руки в самом деле золотые, дело почетное, служба зачтется, всегда может найтись и реальная подработка. Давид с Гегамом твердо пообещали подумать. Подполковник засмеялся и отпустил их. Сказал только, чтобы больше ему не попадались. Их счастье, что они хорошо потрудились, а милиция уже и без них знает преступника. И отдал им ключи от их «Жигулей»…

Вышли они из городского отдела, посмотрели друг на друга, на красные «Жигули», которые стояли возле здания на открытой стоянке и… рассмеялись. Но смех Гегама был немного грустней, чем у Давида, ему красивую японскую машину было очень жалко. Когда еще такой хороший случай повторится?

…Антон Плетнев постоянно повторял, что ему надоело церемониться с задержанными мальчишками. Он, правда, и не особо церемонился, но держал себя в руках во время допросов. Глазами вращал, да и кулаки сжимал или тряс ими в доказательство своей правоты перед их лицами. Те делали вид, что пугались, но никакой новой информации не выдавали. И этот проклятый Колун, на которого фактически все трое ссылались как на единственного, кто среди них способен был убить человека, по-прежнему висел в воздухе и качался как фантом какой-то. Но кто-то из троих определенно знал этого Колуна.

И тут Антону пришла в голову неожиданная идея. Он поделился ею с Алексеем и Петей, и те искренно восхитились, более того, изумились: как это им до сих пор не пришло в голову? И, чтобы ускорить процесс поиска, они втроем «разобрали» задержанных и каждый провел по быстрому, почти стремительному допросу.

Суть вопросов сводилась к одному пункту. Где, в каком районе примерно жил или учился, или работал Колун? Не надо никакого адреса! Где примерно?