Продолжение следует, или Наказание неминуемо - Фридрих Незнанский

И тут Антону пришла в голову неожиданная идея. Он поделился ею с Алексеем и Петей, и те искренно восхитились, более того, изумились: как это им до сих пор не пришло в голову? И, чтобы ускорить процесс поиска, они втроем «разобрали» задержанных и каждый провел по быстрому, почти стремительному допросу.

Суть вопросов сводилась к одному пункту. Где, в каком районе примерно жил или учился, или работал Колун? Не надо никакого адреса! Где примерно?

Показания всех троих «примерно» и сошлись — в районе авиазавода. А где конкретно, никто не знал.

Следующий этап был посвящен посещению школ в этом районе. Клички, говорил Антон, могут прилипать к человеку чуть ли не с первого класса, и совсем необязательно, чтоб физиономия у Колуна была похожа на лезвие топора.

И уже до конца дня Щеткину повезло. В общеобразовательной школе № 39 физрук, преподаватель физкультуры, вспомнил, что одного его ученика дразнили действительно Колуном. Он еще удивлялся меткости прозвищ. Профилем этого ученика — они быстро выяснили, что фамилия его была Колтунов, нашли и домашний адрес, — короче, его профилем можно было что называется дрова колоть. Что-то в нем было кавказское, заостренное такое.

И час спустя небольшая опергруппа, возглавляемая Алексеем Смородиновым, поднялась на пятый этаж типового дома. На стук открыла пожилая женщина. Сказала, что внука нет, гуляет где-то, а его родители еще не вернулись с работы. Где работают? Так вон же, все там — самолеты строят.

Паша вернулся домой к восьми вечера. Он спокойно вошел в свой подъезд, а за ним последовал оперативник. Дверь квартиры была распахнута настежь. На кухне сидели растерянные родители. В комнатах шел обыск.

Парень даже и не прятал свой нож. Его извлекли из-за батареи водяного отопления. Аккуратно опустили в целлофановый пакет и попросили соседей-понятых расписаться в протоколе изъятия. Эксперт-криминалист осмотрел находку и утвердительно покачал головой: следы остались.

И вот только тут Пашка Колун понял, что он «сгорел». Вспомнил он, как Влад велел ему после той бомжихи вымыть нож в водке, а не вытирать о собственные портки. Забыл, плюнул! Этот мужик в синем халате, что через лупу рассматривал нож, сказал:

— Есть над чем поработать. След хороший…

Это что ж, — по-настоящему уже перепугался Пашка, — теперь же на него не только бомжиху, еще и негра того повесят?! На яростные крики бати он и не обращал внимания, тому сами менты не давали возможности дотянуться с кулаками до отпрыска. А мать? Ну что мать? Нажрутся сегодня — с горя и забудут… А насчет ножа — еще доказать надо! Чужой это нож, Влад велел спрятать, его игрушка. Пусть докажут!.. Но уверенности как-то все же не хватало, а тут еще и мать разревелась, противно слышать, как по покойнику…

Забрали во время обыска и всю скинхедовскую его атрибутику. Постеры разные, красивые, повязку со стилизованной свастикой, цепи, с которыми Колун выходил на акции, черную кожаную куртку с косой молнией… Батя орал, что спалит это все, но ему не разрешили, все сложили в большой бумажный мешок и запечатали. Сказали, что будет экспертиза. И чего там они станут искать? Много чего, ответил Пашке один из ментов. Следы от брызг крови, например, если он станет отрицать, что убивал свою жертву. И вот тут Пашке точно стало очень неприятно. Но, подумал он, если чего, то можно будет и снисхождение у них заработать. Он знал, где Влад прячет точно такую же атрибутику — в сараюшке, во дворе, куда сто лет уже никто не ходит, там всякое старье валяется. А если они его сдали, то и он может запросто!..

Проведя ночь в одиночной камере, Павел Колтунов уже на первом допросе, когда следователь предъявил ему показания «пацанов», где те валили на него покойников, и даже Холодильник, с которым Пашка вообще не имел никаких дел, и тот кинул камень. Вот тут он решил больше не ждать и не отмалчиваться. И он рассказал, что знал.

Знал немало, потому что не особо доверял своему командиру, хоть и ответственному, как следовало его называть, и несколько раз аккуратно проследил за ним. Хотел знать, куда он ходит один, без «пацанов», и кто ему деньги дает? И узнал. А ходил Влад на Пироговскую улицу, в двухэтажный старинный особняк, в котором размещается Фонд патриотической организации «Освобождение России». И там сидит кто-то, от кого ответственный получал задания для проведения акций и деньги на их подготовку, а также «зарплату» исполнителям.

Очередную акцию они готовили в общаге для «чурок», в пятиэтажке на Строительной улице. И разведку там по приказу Влада проводил лично он, Пашка, потому что «черные» его иногда за своего принимают. Смотрел и прикидывал, где надо будет взрывчатку закладывать, как было приказано Владу, чтоб пожар и трупы были, и как можно больше. И чтоб все иностранцы знали, что Россия — только для русских! Лозунг есть такой — главный в Фонде. Только они чего-то все тянули, когда уже давно можно было устроить в той общаге хорошую акцию!

А связь с Фондом Влад поддерживал через бармена Леху из кафе-бара «Золотая рыбка». А этот Леха установил такой порядок, что отличившимся во время акций жрачку и пиво выдают бесплатно, сколько схаваешь и выпьешь, можешь даже девицу на халяву пригласить, но только за выпивку сам плати. А еще напиваться нельзя, могут деньгами наказать. А еще… и так далее…

Много интересного выложил наблюдательный «пацан» по кличке Колун. У следователя Алексея Смородинова, по его признанию, открылось «второе дыхание». Но самое главное, что поняли сыщики из новых «откровений» очередного «пацана», это то, что надо начинать крепко «шерстить» вышеозначенный патриотический Фонд. Выяснять, кто там отец-основатель, на чьи деньги содержится, какие акции проводит и прочее, прочее, а затем проводить тотальный обыск и, возможно, даже прикрывать «лавочку», в которой обосновались экстремисты.

И тут еще открылась интересная закономерность. Получалось так, что основную заботу о Фонде проявляли, осуществляли — как угодно — депутат Перепутный и начальник ГУВД. А покойный Денягин являлся помощником Перепутного, председателя Комиссии по безопасности в областном Законодательном собрании. И этот самый Денягин погиб, надо полагать, ибо все к тому сводится, от руки — или, точнее, ножа — исчезнувшего Владислава Гундорина, за коим он и охотился, чтобы убить? Наверняка так. Вот какая теперь выстраивалась жесткая цепочка!

А в общем, выходило так, что сыщики стали невольными обладателями очень опасной информации, которую здесь, в городе, и доверить-то кому-нибудь из официальных, ответственных лиц рискованно. Или дожидаться теперь возвращения губернатора? А может, доложить генералу Машовцу из Управления ФСБ? Экстремизм — по его части! Идти к прокурору Решетникову? А он на чьей стороне? Одни вопросы, и кругом сплошные сомнения. Ну разве можно так работать?!

Остановились пока на том, что сегодня показания Павла Колтунова они кладут под прочный замок, а вечером Плетнев со своего «секретного» аппарата свяжется с Турецким. И пусть Александр Борисович в свою очередь — ему это сделать удобнее всех остальных — свяжется с Меркуловым и обрисует ему сложившуюся ситуацию. И уже после этого будет приниматься окончательное решение. Наверняка ведь Константину Дмитриевичу нетрудно будет проинформировать того же губернатора, находящегося в Москве, о событиях в Воронеже и о неожиданных результатах, к которым подошло расследование, казалось бы, громкого, но все-таки частного случая…

Начальник Департамента уголовной полиции Ивар Янович Пурвиекс без промедления принял бывших коллег Дорфманиса и Турецкого. Не исключено, что им было что вспомнить из не такого уж и отдаленного прошлого, но дело, с которым они пришли, не терпело отлагательств. В самых общих чертах в суть его посвятил уже Меркулов, звонивший накануне из Москвы, а теперь «главному сыщику» оставалось ознакомиться с некоторыми частностями, которые предусматривали бы необходимость самого активного вмешательства в расследование этого преступления уголовной полиции. Это было понятно и без пространных объяснений.

Александр Борисович предложил вниманию шефа Департамента копии следственных материалов, собранных на месте преступления, в Воронеже, и свидетельские показания, в связи с которыми у следствия появились веские основания подозревать недавно вышедшего из заключения Городецкиса в совершении преступления, предусмотренного статьей 105-й Уголовного кодекса Российской Федерации. Помимо этого было представлено также обвинительное заключение по делу Городецкиса, составленное пятнадцать лет назад старшим следователем Генеральной прокуратуры Турецким, из-за которого, собственно, и погибла гражданка Латвии. Кроме того, Александр Борисович постарался в максимально сжатой форме изложить фактическую сторону дела, приведшую к этой трагедии.