Русский эксперимент - Александр Зиновьев

Вклад освобожденных из лагерей и реабилитированных бывших заключенных в дело десталинизации советского общества фактически оказался ничтожным. Они уцелели благодаря десталинизации, осуществленной не ими, но сами не были ее источником.

Фактическую десталинизацию советского общества осуществили не те, кто был в Гулаге, а те, кто в нем не были и даже не очень-то пострадали от сталинизма. Антисталинистское движение зародилось в широких массах свободного населения еще во время войны. Оно достигло огромных размеров после войны. Борьба против сталинизма шла на всех уровнях советского общества. И она дала результаты. Запад проглядел эту грандиозную борьбу.

Хрущевский «переворот» произошел прежде всего в интересах тех, кто не был в Гулаге, и лишь в ничтожной мере в интересах реабилитированных. «Освободители» думали сначала о себе и о своем будущем и лишь во вторую очередь о жертвах прошлого и о прошлом. Места в обществе уже были заняты новыми людьми, роли уже были распределены и в значительной мере сыграны. В общественной жизни место сталинистов стремительно занимали «либералы». Они бросились устраивать свои делишки, стремясь получше устроиться и урвать побольше жизненных благ. Именно в эти годы начали рваться к власти и привилегиям те либеральные карьеристы, ловкачи и хапуги, которые потом преуспели при Брежневе и вышли на поверхность и даже добрались до высот власти при Горбачеве. Поскольку эта оргия приспособленчества, стяжательства и карьеризма происходила еще на низших ступенях социальной иерархии и касалась ничтожных преимуществ, она была особенно омерзительной.

Оттепель. Важным явлением хрущевских лет стало оживление в области культуры, выходящее за официально дозволенные и принятые ранее рамки. Появились рассказы «Оттепель» Э. Эренбурга и «Собственное мнение» Д. Гранина, роман «Не хлебом единым» В. Дудинцева, «Один день Ивана Денисовича» А. Солженицына. Стал полулегально выступать Б. Окуджава, а затем — А. Галич. Появились художники-нонконформисты. Стал приобретать популярность скульптор Э. Неизвестный.

Стали появляться фильмы в духе новых идей, например — фильмы Г. Чухрая. Разумеется, мне все это было известно. Но я не могу сказать, что все это производило на меня впечатление и как-то влияло на мою идейную эволюцию. Я в своем критическом отношении к советскому обществу ушел настолько далеко, что все эти явления культурной «оттепели» казались слишком слабыми или направленными в прошлое. Я в них видел не столько то, что в них удалось сделать, сколько то, как мало было сделано. Я, естественно, сравнивал критику прошлого и настоящего страны в этих произведениях культуры с тем, что знал и что понимал я сам. Кроме того, хрущевская «оттепель» оказалась очень робкой. В силу снова вступили запреты и ограничения. В оценке хрущевской культурной политики последние для меня были важнее, чем послабления. Слегка ослабив систему запретов и ограничений, хрущевское руководство поспешило вновь их восстановить. Но уже никакие меры властей не могли остановить начавшийся процесс культурного «ренессанса», приведший к культурному взрыву в брежневские годы.

В хрущевские годы в среде советской интеллигенции стали приобретать влияние люди, выглядевшие либералами в сравнении с людьми сталинского периода. Они отличались от своих предшественников и конкурентов лучшей образованностью, «большими» способностями и инициативностью, более свободной формой поведения, идеологической терпимостью. Они вносили известное смягчение в образ жизни страны, стремление к западно-европейским формам культуры. Они стимулировали критику недостатков советского общества, сами принимали в ней участие. Вместе с тем они были вполне лояльны к советской системе, выступали от ее имени и в ее интересах. Они заботились лишь о том, как бы получше устроиться в рамках этой системы и самую систему сделать более удобной для их существования.

Было бы несправедливо отрицать ту положительную роль, какую «либералы» сыграли в советской истории. Это было движение, в которое было вовлечено огромное число людей. Деятельность «либералов» проявлялась в миллионах мелких дел, в совокупности оказавших влияние на весь образ жизни советского общества. Если антисталинистское движение проходило в рамках партийных организаций, то либеральное движение вышло за эти рамки и захватило более широкий круг советских учреждений.

Попытки реформ. Хрущев и его либеральные помощники официально признали и без того очевидные недостатки советского общества и приняли решение осуществить перестройку всех аспектов жизни страны, более чем на четверть века предвосхитив горбачевское «новаторство». Решили усовершенствовать работу предприятий, начав переводить многие из них на ту самую «самофинансируемость» и «самоокупаемость», о которых сейчас на весь мир трубят горбачевцы как об открытии в советской экономике. В результате число нерентабельных предприятий возросло, и о лозунге «самоокупаемости» забыли. Тогда употребляли словечко «хозрасчет», являющееся сокращением для столь же бессмысленного выражения «хозяйственный расчет». Усовершенствовали работу системы управления. Ввели некие «совнархозы» («советы народного хозяйства»), в результате чего бюрократический аппарат увеличился. Потом их ликвидировали, и бюрократический аппарат увеличился еще более. Делили, объединяли, перекомбинировали и переименовывали министерства, комитеты, управления, тресты и т.п. А число бюрократов росло и росло.

Результатом поездки Хрущева с его либеральными помощниками в США явилась пресловутая «кукурузная политика» — намерение привести с помощью кукурузы уже «нынешнее поколение» советских людей в полный коммунизм. Эта нелепая политика принесла Хрущеву презрительную кличку «кукурузник». Мы тогда переформулировали ленинскую формулу «Коммунизм есть советская власть плюс электрификация всей страны» в хрущевскую формулу «Коммунизм есть советская власть плюс кукуризация всей страны».

Из США хрущевцы привезли также сенсационную тогда идею, что начальники не должны сами затачивать карандаши, поскольку их драгоценное время и творческие силы нужны для более важных дел. Напечатали по этому поводу миллионным тиражом брошюру привезенного из Америки менеджера Терещенко, потомка дореволюционного российского миллионера и известного деятеля смутного периода революций. Кабинеты начальников украсились стаканами, наполненными карандашами, остро отточенными секретаршами. Спроектировали специальную машинку для затачивания карандашей. Дело ограничилось, конечно, проектами. Начальники же, освободив свои творческие силы от затачивания карандашей, бросили их на усиленное взяточничество и карьеру.

Ликвидация «Железного занавеса». В послесталинские годы «железный занавес» практически перестал действовать, причем — в обоих направлениях. С одной стороны, Запад начал оказывать огромное влияние на советское общество, начал превращаться в постоянно действующий фактор жизни большого числа советских людей. Он вторгался в сознание советских людей по множеству каналов, включая пропаганду западного образа жизни, элементы западной технологии, предметы одежды, книги, фильмы, музыку. В Советский Союз устремились многочисленные западные туристы, ученые, деятели культуры. Стремительно расширялись контакты советских людей с ними. Никакие наказания уже не могли остановить этот процесс. Тот факт, что этот процесс нес с собою в Советский Союз прежде всего тлетворное, деморализующее влияние, понимали очень немногие. Но они считались «недобитыми сталинистами». Их мнение подвергалось насмешкам, причем — фактически безнаказанным. Советские люди еще не знали тогда, что они становились объектом Холодной войны, а советское руководство явно недооценивало этой опасности.

С другой стороны, началось интенсивное проникновение Советского Союза в страны Запада в самых разнообразных формах — расширение дипломатических служб, числа журналистов, ученых, деловых людей, туристов и т.д. Стал складываться значительный слой людей, часто бывавших за границей, имевших регулярные контакты с западными людьми, так или иначе связанных с заграничными делами. Они превращались в привилегированную часть населения, испытывали на себе в первую очередь соблазны западного благополучия. Через них влияние Запада испытывала правящая верхушка. Стали расширяться и усиливаться круги людей, занимавшихся обслуживанием высших слоев общества и верхов власти заграничными вещами.

В кругах интеллектуалов, работавших в идеологических учреждениях, связанных с аппаратом ЦК КПСС, и сотрудничавших с КГБ, стало модным утверждать, что Запад есть лучший из миров, когда-либо существовавших и существующих на планете. Это, однако, не мешало им публично разоблачать язвы «лучшего из миров» и доказывать преимущества советского социального строя. В научных кругах стали усиленно щеголять западными именами, подобно тому, как побывавшие на Западе и имеющие какой-то доступ к западному миру счастливчики стали хвастаться западными вещами.