Часть 2. Классическая поэзия - Коллектив авторов

шелк синевато-зеленый надеты.

Три сотни кусков сверкают шелками,

Закуплены яства из рыбы в Аннаме,

А свита его — человек пятьсот —

Густою толпой собралась у ворот.

* * *

(И вот — промолвила дочери мать:)

"Правитель решил, получила письмо я,

Что завтра приедут они за тобою.

Ты что ж не готовишь венчальный наряд?

Смотри, не расстроить бы этот обряд!"

(В молчании дочь не сказала ни слова.)

Рыданья платком она приглушила,

А слезы дождем она уронила.

И ложе, украшенное хрусталем,

Она перед самым ставит окном.

"Я справа мерку и ножик держу,

А слева я легкую ткань положу.

И утром — рубашку я вышью ниткой,

А вечер придет — и сошью я накидку.

Закатится солнце — под пологом мрака

Пойду за ворота томиться и плакать".

* * *

Чжун-цин, пораженный событьями теми,

Вернуться домой отпросился на время.

Не больше трех верст осталось пути,

И ржет его лошадь, но всадник грустит.

Жена узнает знакомое ржанье,

Скорее к мужу спешит на свиданье.

В отчаяньи в даль она смотрит вперед —

И милого друга она узнает.

Но вот уж седла коснулась рука, —

И вздохами ранит сердце тоска.

"С тех пор, как от вас одна я ушла,

Вокруг непонятные были дела.

Случилось не так, как мы прежде желали!

Все это и вы поймете едва ли...

Но старший мой брат — моя родня —

Он с матерью вместе принудил меня!

И вот я другому согласие дам...

На что же еще надеяться вам?"

Чиновник сказал молодой жене:

"Позволь с повышеньем поздравить и мне!

Стоит неподвижно и прочно скала.

Хоть тысячу лет простоять бы могла.

Трава же — на час лишь прочна, как нить,

Она лишь до вечера может прожить.

Теперь ты начнешь подниматься высоко,

А я — к преисподней пойду, одиноко!"

Жена молодая сказала: "Вам

Зачем говорить такие слова?

Ведь нас одинаково с вами теснят!

Заставили вас — заставляют меня.

Пусть в мире подземном мы встретимся снова,

Но даже тогда не нарушим мы слова!"

Пути разошлись, — и они простились,

И порознь домой они возвратились.

Живые, когда расстаются до смерти,

Их скорбь не высказать в слове, поверьте!

А если задумал кто с миром проститься,

То жизнь его больше не может продлиться!

* * *

(Приказный чиновник вернулся домой.)

Он матери в зале кладет поклоны:

"Уж очень сегодня ветер студеный...

Студеный ветер деревья свалил.

В саду орхидеи иней покрыл.

Сегодня для сына померкнет свет,

И матери больше спутника нет!

Вы плохо обдумали старость свою.

Не сетуйте больше на душу мою!

Желаю вам годы Наньшаньских камней,

Здоровье и крепость на много дней!"

Когда же мать услыхала это,

То вторили слезы ее ответу:

"Подумай, ведь ты потомок вельмож,

Служа, до высоких чипов ты дойдешь!

А смерть из-за женщины нам не подстать:

Ведь с чернью не связана чувствами знать!

Примерная дочь у соседей восточных,

Она, так изящна и так беспорочна!

Просватать ее я готова сейчас,

И к вечеру будет невеста у нас!"

(И он удалился о поклоном двойным.)

Со вздохом вошел он в пустую светлицу

И думал, на что ему надо решиться.

Потом оглянулся на двери, и вот —

Все больше тоска его давит и жжет.

Примечания

В саду орхидеи иней покрыл... — непереводимая игра слов: намек на имя Лань-чжи — Орхидея бессмертных.

* * *

Под ржанье коня, под мычанье вола

В лазурный шатер молодая вошла...

Вот солнце зашло, и во мраке ночном

В молчаньи все люди охвачены сном...

"Сегодня мне жизнь оборвать пора!

Мой дух отойдет, — а останется прах..."

Вот туфли сняла, наряд свой брачный,

Привстала... бросилась в пруд прозрачный.

Чиновник, услышав об этом, узнал,

Что встречу с женой он навек потерял.

И, в сад забредя, не замечен, к утру

Повесился он на восточном суку.

* * *

И обе семьи их хоронят бок о бок...

У пика Цветов зарыты два гроба.

С востока и с запада — хвойные тени,

А справа и слева — дерево-феникс.

Вверху над могилами ветви сошлись,

А листья и хвоя друг с другом сплелись.

В ветвях неразлучные птицы живут,

Что сами себя Юань-ян зовут.

Источник: "Восток (сборник первый). Литература Китая и Японии", 1935

Эпоха Шести династий (220—589)

Восточную Хань сменил период Троецарствия (Вэй, Шу и У). В ходе борьбы за власть между военачальниками было основано новое государство Цзинь (кит. трад. 晉, упр. 晋, пиньинь jìn; 265—420).

В начале IV века Китай подвергся нашествию кочевников — сюнну (гуннов), сяньбийцев, цянов, цзе и др. Весь Северный Китай был захвачен кочевниками, которые создали здесь свои царства, так называемые 16 варварских государств Китая. Значительная часть китайской знати бежала на юг и юго-восток, основанное там государство получило название Восточная Цзинь.

Кочевники приходили волнами, одна за другой, и после каждой из этих волн в Северном Китае возникали новые царства и правящие династии, которые, однако, принимают классические китайские названия (Чжао, Лян, Цинь, Вэй и др.).

В это время, с одной стороны, происходит варваризация образа жизни оседлых китайцев — разгул жестокости, произвола, массовых убийств, нестабильности, казней и бесконечных переворотов. А с другой стороны, пришельцы-кочевники активно стремятся использовать китайский опыт управления и китайскую культуру для стабилизации и упрочения своей власти — мощь китайской конфуцианской цивилизации в конечном счёте гасит волны нашествий варварских племён, которые подвергаются китаизации. К концу VI века потомки кочевников практически полностью ассимилируются с китайцами.

На севере Китая верх в столетней борьбе между некитайскими царствами берёт сяньбийское государство Тоба Вэй (Северная Вэй), объединившее под своей властью весь Северный Китай