Северная война - Андрей Бондаренко

– Здесь я, Александр Данилович, здесь! – Иван торопливо вышел из-за толстой сосны, чей ствол был изогнут и закручен самым невероятным образом. – По малой нужде отходил… Чего изволите?

Подойдя к Солеву вплотную, Егор негромко спросил:

– Этот Антон Девиер, он откуда взялся? Как ведет себя? Не замечено ли чего подозрительного?

– Никак нет! Ничего подозрительного не замечено, господин генерал-майор…

– Да тише ты, – зашипел Егор. – Чего орешь-то? Я же тебя спрашиваю пока, что называется, в частном и приватном порядке.

– Ничего подозрительного не замечено, Александр Данилович. Славный малый и верный товарищ. Уже прошел почти месяц, как его Петр Алексеевич назначил своим пажом, по-нашему – денщиком. В Москву сей юноша прибыл из Амстердама. Говорит, что в этом городе и познакомился с нашим государем. Два года назад, когда там гостило Великое Посольство. По-русски Антоха говорит неплохо… Полковник Волков его принял в нашу Службу охранную, занимается с ним лично – всяким разным, очень даже нахваливает.

– А этот юный голландец, случаем, не из этих будет… Которые сожительствуют с мужчинами?

– Никак нет, господин генерал-майор! Только женщинами Антон интересуется – со всем усердием. Что, Александр Данилович, надо присмотреть за ним?

– Ладно, отдыхай пока! – облегченно вздохнув, велел Егор. – Если что, я отдельно распоряжусь…

«Вспомнил! – торжественно и пафосно объявил памятливый внутренний голос. – 2003 год, отмечался трехсотлетний юбилей Санкт-Петербурга, по телевизору показывали разные исторические передачи, приуроченные к этой славной и знаменательной дате. И вот в одной из них подробно рассказывали об основных этапах становления полицейской службы города. Так вот, первого санкт-петербургского генерал-полицмейстера, начальника полицейского управления, как раз и звали – Антон Девиер! Ему потом еще и графское звание присвоили – за службу образцовую и безупречную… Угадай теперь, дружок, а кто его назначил в 1718 году на сию высокую и ответственную должность? Правильно, Александр Данилович Меньшиков, генерал-губернатор тех мест! Так что, братец, знать, этот Девиер – малый действительно толковый. Абы кого не стал бы твой разумный и ушлый пращур продвигать по служебной лестнице. Присмотрись к этому юнцу, вдруг да пригодится…»

По приказу царя на просторной поляне, поросшей уже зацветающим вереском и окруженной с трех сторон высоким сосновым лесом, драгуны развели невысокий костер, прямо в пламени установили бронзовую треногу-подставку, в верхний обруч которой вставили объемистый медный казан, наполненный водой из ближайшего звонкого ручья, впадающего в Балтийское море.

– Мин херц! – от души возмутился Егор. – Рано еще для обеда! Мы с полковником Волковым планировали отдохнуть здесь минут сорок—пятьдесят, напоить лошадей, промочить горло медовухой, закусить хлебом да ранней малиной (вон – целые заросли!), свинину холодную еще захватили с собой. А потом сделать еще один трехчасовой переход вдоль берега и там уже встать плотным лагерем…

– Пошел к чертям свинячьим, Алексашка! – невежливо ответил царь. – Жарко очень, купаться буду! Да и задница сильно болит. Хорошо, что только отбил ее, а ведь можно и стереть до крови… Что тогда будем делать?

Петр разделся догола и, в сопровождении трех голых драгун и трех таких же голых охранителей, среди которых был и Иван Солев, с удовольствием бросился в морские ласковые волны…

– Да, с такими темпами мы будем добираться до Назии до самого морковкина заговенья! – мрачно прокомментировал Егор.

– Как это – «до заговенья»? – не понял голландский парнишка Девиер.

– Так это! – передразнил Антона Егор. – Будто я Петра Алексеевича не знаю! Поплескаться в теплой водичке – его любимое времяпровождение, особенно когда это является поводом, чтобы избежать нелюбимого занятия… Если будут стоять такие шикарные и теплые погоды, то все: после каждой пройденной версты государь будет останавливать весь отряд и влезать в море – чтобы его избитый тощий зад мог принять целительные, чуть солоноватые ванны…

Волков, оторвавшись от своей подзорной трубы, подтвердил эти опасения:

– Плескается государь, смеется, ныряет и, судя по всему, не настроен выбираться на берег… Я вот что думаю, господа. Надо к Назии срочно отправить небольшой «летучий» отряд: человек пять-шесть, хорошо вооруженных, на шустрых лошадях. Пусть предупредят полковника Соколова, что намечается небольшая задержка. А то Андрюха – знаю я его – начнет нервничать, еще и дел всяких наворотит…

– Придется так и сделать! – решил Егор. – Эх, мне бы с этими ребятами рвануть! Да не отпустит царь, наверняка…

Антон Девиер неожиданно засомневался:

– Всего пять-шесть человек? Думаю, что это очень даже неосторожно! Мне один добрый крестьянин – на мызе под Нарвской крепостью – рассказывал, что около устья этой реки действует шайка ночных разбойников. Татей – как вы, русские, говорите… Вам, высокородные господа, конечно, решать. Но я бы не рекомендовал…

– Брось, Антоха, не дрейфь! – Волков покровительственно похлопал Девиера по плечу. – В России даже самые законченные злодеи никогда не нападают на воинских людей! Понимаешь? Драгуны-то у нас – в полной форме! Доберутся они до Назии этой без всяких сложностей.

Петр окончательно выбрался на берег только часа через полтора, усердно растерся куском старой войлочной кошмы, не торопясь, оделся, махнул – единым духом – неслабую чарку перцовой настойки и без тени смущения объявил:

– Сегодня уже никуда не поедем, здесь заночуем! Имею я право отдохнуть немного от дел праведных или не имею? Антоха, Ванька! Ставьте мою палатку, свинину разогревайте, бездельники! Проголодался я что-то…

– Мин херц! – подступился к царю Егор. – Мы тут с полковником Волковым решили, что надо небольшой отряд вперед послать, чтобы Андрюшку Соколова предупредить о нашем скором приезде…

– Так и посылайте – раз решили! Кто же вам мешает?

– Я вот хочу лично возглавить этот передовой отряд…

– И не думай даже! – прогнозируемо нахмурился царь. – Лучше плесни-ка мне еще перцовки! И себе набулькай. Ну, вздрогнули… Ох, крепка, зараза! И без тебя справятся драгуны, Ваньку Солева отправим с ними… Не, Алексашка, не отпускаю я тебя! Как это – почему? По кочану! Соскучился я по тебе, бродяга. Разговоров накопилось всяких, пока доберемся до этой Назии – поболтаем вволю…

Было только три часа пополудни, поэтому «быстрый» отряд – в составе поручика Солева и пяти драгун – решили отправить незамедлительно.

– Иван, ты назначаешься старшим! – давал свои последние наставления Егор. – Вот тебе лист бумаги, там я наспех нарисовал что-то навроде карты, не заблудитесь, чай… Неву стороной обойдете – там болота сплошные. Как выйдете к озеру Ладожскому, так сразу же верст на пять-шесть вернитесь обратно, после этого поворачивайте строго на восток, мимо расположения Александровского полка никак не пройдете. Полковнику Соколову доложите все как есть: так, мол, и так… Пусть на рожон со шведами пока не лезет, меня дожидается…

Ночью всех разбудили страшные и громкие вопли, полные смертельной тоски и непередаваемого ужаса.

Драгуны и охранители, щелкая курками своих ружей и пистолетов, испуганно сгрудились вокруг яркого караульного костра.

– Что это такое? – хриплым и дрожащим голосом спросил Петр, мгновенно выскочивший из своей палатки. На царе были надеты только льняные (дырявые местами) порты до колен, в правой руке – двуствольный саксонский пистолет.

Жуткие вопли и тоскливые стоны возобновились, затихнув только минуты через четыре.

– Я думаю, что это балтийское чудо-юдо кушает местных жирных тюленей, – неуверенно предположил Егор. – Помнишь, мин херц, я тебе рассказывал про монстра, которого Алешка Бровкин убил и оттащил к воротам своей герцогини? С этого урода и начался их амур теперешний, жаркий…

– К-какой еще, к м-матери нехорошей, м-монстр? – начал заикаться царь. – Откуда?

– Эй, Фролка! – громко позвал Егор. – Ты же у нас – почти местный житель. Что-нибудь знаешь про это чудо-юдо?

– Конечно, знаю, господин генерал-майор! – браво откликнулся Иванов. – Их у нас часто водяными кличут. И в море Балтийском они живут, и в Чудском озере… Водяные очень похожи на людей, только вместо ног у них – хвосты длинные. Бабы водные-то – ничего, красивые из себя, их еще русалками именуют… А вот их мужики, получается – русалы, ужас до чего свирепые! За один раз такой русал может до полусотни тюленей загрызть, если ночью застанет тюленье стадо на берегу или на льдине – ежели зимой. Тут они очень похожи на волков: те тоже – как проберутся в овчарню – так и режут овец, режут, режут, режут…

– А-а-а! – страшно закричал царь. – Прочь отсюда! Прочь! Быстрее поехали…

Скакать в темноте по балтийским дюнам? Нет уж, спасибо! Лошадь запросто может споткнуться об одинокий валун или о кривое сосновое корневище. Мгновение – и неудачливый всадник вылетает из седла – со всеми вытекающими последствиями… Успокоили – совместными усилиями – Петра, применив в качестве решающих аргументов проверенные и многократно испытанные средства: перцовку, тминную настойку и крепчайшую русскую медовуху…