Смерть и фокусник - Том Мид
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Отчитал его за столь поздний звонок.
– Да. А потом?
– Все равно выслушал сон.
– Хорошо. И?
– И… – Флинт задумался, – и записал его.
– Вот оно! – Старик щелкнул пальцами. – Олив Тернер слышала царапанье ручки Риса, когда он записывал сон Стенхауса. Что означает…
– Куда делись записи?
– Именно. Если Рис записал то, что рассказал ему Стенхаус, куда делись записи? Предположительно их забрал убийца. Но почему? Может быть, в самом сне было что-то уличающее его? Это кажется странным и совершенно невозможным, но почему бы еще эти страницы исчезли? – Спектор сиял. – Что-то еще исчезло. Подумайте о том, что Олив Тернер рассказала нам о кабинете доктора и о том, что было найдено на столе убитого, когда полиция наконец приехала туда.
– Я думаю.
– Хорошо, я дам вам подсказку. Уолтер Грейвс много чего не видел со своей точки обзора между деревьями. Но одну деталь он все же разглядел. Что это было?
Настала очередь Флинта просиять:
– Выпивка. Они пили.
– Он налил им обоим напиток из стеклянного графина. Но когда приехала полиция, на столе стоял только один стакан. Всего один во всем кабинете. И они искали везде, не так ли? Так куда же делся второй стакан?
Флинт внимательно осмотрел свои ботинки:
– Зачем убийце брать один из стаканов?
– Возможно, по той же причине, по которой он вырвал страницы со сном Стенхауса. Разгадай причину одного, и ты, вероятно, поймешь и второе.
– Вы ведь поняли, не так ли, Спектор? Не хотите дать мне подсказку?
– Пока нет. Но скоро дам, Флинт. Мне нужно сделать кое-какие приготовления.
– Для чего?
Глаза Спектора сверкнули в свете лампы:
– Для грандиозного финала.
Интерлюдия, в которой читателя почтительно просят обратить свое внимание сюда
Раньше в этой точке повествования читателю бросался вызов. «Перед вами все данные, – сказал бы я, – которые нужны для установления личности убийцы доктора Ансельма Риса и Пита Хоббса, а также средств, с помощью которых эти убийства были совершены».
В наши дни такая практика устарела и вышла из моды. Но кто я такой, чтобы мешать читателю развлекаться? Действительно, все улики налицо, да еще и на виду. Если среди вас есть потенциальные сыщики, сейчас самое время заявить о себе. Приза, материального или иного, не будет, кроме тихого наслаждения победой в том, что один мудрый человек однажды назвал «самой великой игрой в мире».
Глава XV. Последний трюк
Четверг, 17 сентября 1936 года
Джозеф Спектор раздал очень четкие инструкции. В первую очередь он требовал, чтобы Джордж Флинт был доступен с девяти утра. Осоловелый и раздраженный инспектор добрался до дома Рисов в Доллис-Хилл в пять минут десятого. С ним был Джером Хук, а дверь открыл сам Спектор.
– Ах. Джентльмены. Очень рад, что вы смогли прийти, – сказал он шутливо.
– Спектор, что происходит? Что мы здесь делаем?
– Заходите, заходите, быстрее.
Они прошли в коридор:
– Что здесь происходит?
– Скоро прибудут гости. Но сейчас здесь хозяйничаем мы. Лидия Рис провела ночь в отеле «Дорчестер». А Олив Тернер согласилась побыть у сестры. – Он провел их в заднюю часть дома, на кухню. – Будьте добры, подождите здесь. Если я все правильно рассчитал, то Флойд Стенхаус должен прибыть первым.
Флинт и Хук обменялись взглядами. Несмотря ни на что, Флинт не до конца доверял старику.
Стенхаус действительно прибыл первым. Он как всегда нервничал, и Спектор провел его гостиную, где, как ни странно, на маленьком деревянном столике стояла металлическая птичья клетка.
– Мистер Спектор, что все это значит? Я рад сделать все возможное, чтобы помочь найти убийцу доктора, но…
– Это Протей, – пояснил Спектор, указывая на клетку. – Я называю его так, потому что он живет в клетке Протея. И потому что, как и Протей, он славится своей податливостью, гибкостью и способностью приспосабливаться. – Левой рукой он приподнял клетку. Сквозь узкие прутья была видна маленькая, красивая желтая птичка. – Конечно, у него есть подруга – мне была бы невыносима мысль о том, что такое существо сидит в вечном заточении в одиночестве, – но для наших целей одного Протея будет достаточно. Пожалуйста, не стесняйтесь осмотреть его. И клетку, разумеется.
Стенхаус наклонился вперед и посмотрел на птицу, которая надменно ответила на его взгляд, чуть склонив голову набок.
– Гибкостью, вы говорите? – уточнил Стенхаус.
– Конечно. Он может исчезать по желанию. Смотрите. – И по щелчку пальцев старика птица исчезла.
Молодой музыкант выпрямился, а глаза у него расширились и остекленели:
– Что вы с ней сделали?
– Ничего. Как я уже говорил, это полностью в его власти. Он вернется, когда будет готов. – С этими словами Спектор щелкнул пальцами еще раз, и птица вернулась. – Пожалуйста, осмотрите клетку, если хотите.
Стенхаус так и сделал, с недоумением глядя на птичку:
– Но куда он делся?
Спектор слегка усмехнулся, наслаждаясь реакцией молодого человека:
– Восхитительный маленький трюк, не так ли? И довольно запутанный. Но он дьявольски прост, если подвергнуть его хотя бы самому элементарному исследованию. Все дело, конечно, в клетке. Птица не двигается. Но сверху и снизу клетки установлены зеркала. Отвлекая внимание наблюдателя – например, щелчком пальцев, фокусник может просто повернуть ручку на верхней части клетки, переместив зеркала так, чтобы они загораживали птицу, но давали прекрасный обзор шторы, которая находится за ней.
Он пожал плечами, и Стенхаус опустился на свое место:
– Довольно примитивно, согласитесь.
Стенхаус смущенно хихикнул:
– Вы меня совершенно одурачили.
– Я не уверен, что верю вам, – произнес Спектор. – Думаю, вы просто добры к старику. В конце концов, это древний трюк. Ему несколько тысяч лет. Правда, это был особенно красивый пример…
– Не нужно скромничать, Спектор. Мы все должны принимать свои сильные и слабые стороны. Я гениальный музыкант. А вы такой же фокусник.
Теперь Спектор рассмеялся.
– Ну, у меня бывали отзывы и похуже, – сообщил он, – но есть один серьезный момент. Видите ли, я показал лишь один из многих, многих методов, с помощью которых человеческое тело – живое или мертвое – может исчезнуть из запертой комнаты.
Флинт незаметно наблюдал за происходящим через дверной проем гостиной. Пока он не узнал ничего для себя нового.
Вскоре после этого домой вернулась Лидия Рис, а с ней и Олив Тернер. Женщины встретились за утренним кофе в «Дорчестере», после чего пришли на маленькое представление Джозефа Спектора. Они не обрадовались ни птичьей клетке, ни Флойду Стенхаусу.
Следующей прибыла машина Маркуса Боумана: гул мотора был слышен уже на подъезде
