Волчица советника - Елена Литвиненко

— Иди на хрен… Ривейра, отставить! Отставить, твою мать! Что за балаган ты устроил?..

— Прошу прощения, господин капитан.

Его назначили командиром десятки. А спустя два дня разжаловали в рядовые матросы.

— Извини, Ривейра. Приказ пришел сверху.

И снова учения…

Первый бой — уничтожение пиратской эскадры. Свист стрел, дрожание древков в щите, толчок — он едва удержался на ногах, когда «Дева» протаранила шебеку. Полуторный меч, чужая палуба, чья-то раззявленная рожа, палаш — он едва успел пригнуться, попытка — на инстинктах — уйти в транс и дикая головная боль. Если бы не Эрси, он бы утонул, свалившись за борт.

— Спасибо…

— Что с тобой было?

— Не знаю.

Стоянка в порту, отдых.

— Ривейра, тебе запрещено покидать корабль.

— Совсем?!

— Совсем.

— Приказ оттуда, — мотнул он головой в сторону материка, — да?

Едва заметно качающаяся палуба под ногами, низкое осеннее небо, промозглая сырость… Огни Светлого Эллиса[5] на мачтах, на парусах. Гамак. Клопы. Крыс — толстый, отъевшийся, наглый.

— Кто такая Лаура, Алан?

— Отвали.

— Она хоть красивая?

— Очень.

— Расскажи!..

Крыс переполз с плеча на живот, сидит тушканом, чистит усы.

— Она самая замечательная девушка на свете… Улыбка Посланницы Светлых, глаза, как меотские сапфиры, волосы — янтарь под солнцем… — Он вдруг усмехнулся. — А еще у нее ручная пантера, и она, даже не запыхавшись, может задать перцу всем на этом корабле, включая меня.

— Врешь!

— Не хочешь — не верь…

Патрулирование, маневры, сопровождение торговых судов, яхт… Редкие гражданские пассажиры. Учения. Бои. Подавление мятежей. Маневры. Учения. Патрулирование. Сопровождение. Гражданские.

Леди Галия. Все такая же красивая, нервная, желчная. С брачным браслетом на руке. Она мазнула по нему равнодушным взглядом, насмешливо подняла бровь, заметив интерес рослого солдата, и вдруг — узнала. А он как завороженный смотрел на узорный серебристый металл, и ужас предчувствия шевелился в его животе клубком ядовитых змей.

— Алан! Светлые боги, какая встреча! Дорогой, — окликнула Галия пожилого мужчину в тяжелой бобровой накидке, — ты не против, я побеседую со старым знакомым? — не дожидаясь ответа, отвернулась от мужа. Прищурилась, скривившись, — и вмиг растеряла красоту: — Да-да, милый мальчик, ты все правильно понял… Теперь граф спит с твоей маленькой подружкой. Уже примерно… год. — Она вдруг хохотнула. — Даже не знаю, осталось ли что-то, чего она еще не испробовала… Его Сиятельство весьма… изобретателен. Тебе неприятно, да? Ничего, — погладила Галия его руку, — привыкай. Ты теперь часто будешь слышать о новой женщине Лорда-Адмирала. Может, даже увидишь ее — Раду не любит воздержание и наверняка притащит твою Лиру сюда, к кораблям. Надеюсь лишь, ей хватит ума не трепыхаться, а то Раду ведь и придушить может… невзначай.

И ушла.

Стерва.

Он сбежал в первом же порту — спустя шесть часов его нашли.

Десять ударов кнутом и ведро морской воды на измочаленную спину, расплывающееся лицо Эрси, Крыс, тычущийся носом в щеку, боль. Темнота. Лаура…

Лаура, Лаура, Лаура!..

Светлые, куда же вы смотрели?! За что? Ее-то за что?! Этому чудовищу, этому зверю в человеческом обличье?!

— Ривейра, я тебя повешу!

— Вешайте! Я все равно сбегу!

— Заковать, пока не поумнеет.

Весло — тяжелое, занозистое, — за четыре месяца он отполировал его ладонями до блеска. Скрип дерева в уключинах и мягкий шлепок по воде: «Лау-ра. Лау-ра…» Влажный трепет паруса на ветру — «Лау», и хлопок, похожий на щелчок кнута — «ра». И боль такая же. «Лау-ра. Лау-ра…»

— Друг, ну ты даешь… Лаура Рэйлира Орейо, серьезно? Леди Первого Советника? Ты рехнулся?

— Отвали, Эрси.

«Поумнел» он к весне, когда услышал разговор капитана с каким-то офицером — они обсуждали лизарийскую кампанию. Порадовались победам Йарры, со вкусом перемыли кости князю и его ставленникам, выпили за павших, а потом…

— Всех отравленных шипами свозят в замок Волка. Его Леди, говорят, знатная лекарка, вроде бы даже с Даром. Если б не она…

Этого хватило.

— Господин капитан, я прошу прощения за свое поведение.

Прочувствованная речь Ноура, весь смысл которой — мы плывем воевать, не посрамите, порожистая Астэя и первая встреча с лизарийскими магами. Похороны Эрси. Дрожащий за пазухой Крыс, лишившийся лапы и половины хвоста.

— Мы должны занять пригороды Альери и перекрыть лизарийским войскам путь к отступлению на юг. Вперед, райаны!

Огромная крепость в двадцати лигах впереди и деревенька, которую нужно зачистить. Упыри и гули, бродящие по улицам, — не забыть плюнуть в рожу тому, кто сказал, что нежить боится света. Лизарийские стрелки на крышах. Короткая стычка, и теперь ладонь липнет к окровавленной рукояти меча. Ловушка на главной площади: кто-то из солдат инициировал цепочку взрывающихся амулетов, закопанных в землю. Дрожащая земля, звон и вата в ушах, вспышка рядом с бочками, в которых плещется черная маслянистая жидкость.

— Ложись!

Воздушная волна, удар о стену, хруст кости — его слышно несмотря на заложенные уши. Падение. Ручеек горящего масла, бегущий навстречу. И — наконец-то! — боль, чуть сильнее укуса овода. Стреляли справа.

…в замок Волка свозят только самых тяжелых отравленных.

Направо.

Дым. Пыль. Чад. Звон в ушах — слух до сих пор не вернулся. Блеск металла на краю зрения, разворот, блок — и короткий клинок, вместо того чтобы вспороть ему горло, срезает кожаный доспех вместе с лоскутом кожи на плече. Финт, пинок в колено, в грудь.

…ты сам — оружие.

Удар под подбородок, ломающий шейные позвонки. Укус дротика. Еще один.

Направо.

Всадник. Прыжок в сторону, удар мечом — и размахивающий кистенем лизариец валится из седла. Алан выдернул полуторник из спины трупа, перевернул тело — посеребренный кистень отличное оружие против стайной нежити. Наклонился, разжимая пальцы лизарийца, а тот открыл глаза, чтобы нанести последний удар.

— Сдохни!

Острый кинжал распорол бровь, щеку, задел глаз.

Укус дротика. Еще один. И еще… Земля рванулась навстречу, и юноша упал лицом в грязь — холодная, она успокаивает жжение в ране на лице.

Темнота. Боль. Последняя мысль — четырнадцать жал, этого достаточно, чтобы считаться тяжелым отравленным?..

— Я убью Йарру, — поклялся Алан. — Я ведь знаю, что он с тобой сделал! Я… Я не представляю, кем нужно быть, чтобы!.. — Он закусил губу, проглотив последние слова — не стоит напоминать Лауре о пережитом позоре. — Ты же такая красивая… Такая… — Он хотел коснуться ее щеки, но девушка отшатнулась. — Ты и меня теперь боишься?.. Прости, я не сдержался, полез с поцелуями… Я больше не буду. Я понимаю, ты стесняешься, тебе нужно привыкнуть ко мне…