Сосед - Татьяна Александровна Шумкова

слезы. Но Алена, расспросив подробно Максима и няню до этого, поняла, что дело серьезное.

- Тут таблетка не поможет, надо в больницу. – И как ни странно, Шубин послушал ее. Он поднялся и, бросив на ходу:

- Одевайтесь, - взялся за телефон, чтобы разбудить и отдать распоряжения водителю.

Уже в машине, держа на коленях голову сына, она взяла телефон и нажала на кнопку вызова, но ей никто не ответил. Алена набирала снова и снова, пытаясь дозвониться.

- Докторишке своему звонишь? – зло, буквально выплюнул Шубин, сидящий рядом. – Я ему своего ребенка не доверю. Так что можешь не стараться.

Но Алена не собиралась быть больше покорной. Если она за себя боролась, то уж за ребенка и подавно.

- Очень тебя прошу - замолчи, - неожиданно и решительно прозвучало в машине. Шубин даже голову резко повернул в ее сторону и посмотрел на нее уничтожающим взглядом. Но она не испугалась, а ответила не менее гневным взглядом.

- Сделай милость, сейчас оставь все это, пожалуйста. Я понимаю, ты можешь сделать со мной все, что хочешь, но давай ты на время забудешь о своей идиотской ревности и ненависти, а подумаешь о ребенке, как ему будет лучше. Ты прекрасно знаешь, что Никита лучший в городе детский хирург. А убить меня ты спокойно сможешь и потом. – Произнеся эту отповедь, она снова взялась за телефон. Как ни странно, но Шубин промолчал, только челюсть сжалась так, что казалось зубы раскрошатся. Но ей было на это плевать, тем более, Никита, наконец, ответил. К ее радости, он сегодня как раз дежурил в больнице, а не подходил к телефону, потому что был на операции.

Он встретил их буквально на пороге больницы и проводил в кабинет. Так непривычно было видеть его в халате. Несмотря на то, что там был другой врач, он сам осмотрел Максима, провел нужные манипуляции. Алена во все глаза смотрела на него и ребенка и постепенно, также, как и Максим, стала немного успокаиваться. Никита так ласково и ободряюще говорил с ее сыном, расспрашивал его обо всем, что было ясно, он в надежных руках. Потом они втроем поднялись на второй этаж и сделали УЗИ. Шубин остался внизу. Ее предположение только подтвердилось. У Максима болел аппендицит. Нужна была операция.

Они снова спустились. Никита позвал медсестру и сказал, чтобы она отвела Максима в операционную. Алена было дернулась, она хотела быть все время с Максимом, но Никита остановил ее.

- Все будет хорошо, поверь мне.

Сына увезли наверх и что удивительно, он совсем не плакал, хотя конечно тревога была.

- Вера Семеновна, - вдруг обратился Никита к другой медсестре. – Прошу вас, сделайте девушке перевязку и дайте успокоительное что-нибудь. – Он видно заметил ее неловкую повязку на руке, которая уже почти полностью сбилась и пропиталась кровью. Да Алене и не до этого было.

- Конечно, Никита Андреевич, не беспокойтесь, - ответила медсестра. Видно было, что его здесь очень уважают.

- Нет, что ты, не надо. – Алена даже головой замотала. Еще не хватало, чтобы на нее время тратили.

- Надо, - неожиданно твердо ответил Никита, глядя ей прямо в глаза. А потом наклонил голову и взял другую ее руку, на которой отчетливо виднелись свежие синяки. Она невольно одернула руку. И отвернулась, не выдержав его сурового взгляда. Он конечно все понял.

- Иди, - Никита чуть подтолкнул ее, и она покорно пошла за медсестрой. Сил спорить уже не было, да и место и время были неподходящими. К нему тут же подошел Шубин.

- Вы можете сказать, насколько состояние серьезное?

- У кого, у вашего сына или у жены? – ответил он вопросом на вопрос. Голос звучал довольно резко.

У Шубина желваки на лице заходили от его тона. Видно было, что он еле сдерживался. Они какое-то время так и стояли, сверля друг друга взглядами. А потом Никита демонстративно развернулся и подошел к лифту, ясно давая понять, что разговаривать с Шубиным не намерен. А тому только и оставалось это проглотить. Сейчас, действительно, не время было выяснять отношения. Никите предстояло делать операцию его сыну, и он прекрасно понимал это. Да уж, не привык Шубин к такому отношению. Никита уже второй раз ставил его на место.

Вера Семеновна не только наложила Алене свежую повязку на руку и дала успокоительное, но и заботливо напоила чаем. Все это и уверенность в Никите, помогло ей немного расслабиться. На самом деле, это была безумная ночь, нервы все время были на пределе и расслабиться совершенно необходимо. Иначе, она не выдержит и сорвется, и не сможет помочь собственному сыну. Она должна быть сильной ради него, просто обязана. Алена интуитивно чувствовала, что испытания в ее жизни не закончились. Но как бы она не держалась, слезы все же вырвались наружу.

- Да вы не переживайте. Все будет хорошо. Вы вовремя приехали. А то знаете, как бывает, родители сами начинают детей таблетками пичкать или хуже того, грелки прикладывать. А Никита Андреевич врач от бога, - успокаивала ее Вера Семеновна.

- Я знаю. Спасибо, - вытирая слезы, поблагодарила Алена. Она и сама удивлялась, насколько уверена в Никите. Казалось бы, должна была бояться за Максима, да она и боялась, но в тоже время не сомневалась, что все будет действительно хорошо.

Женщина еще что-то говорила, подливала ей чаю, и она не заметила, как задремала, пристроив голову на руки, лежащие на столе. И, как ни странно в подобных обстоятельствах, но ей приснился удивительный сон. Они тогда втроем поехали на море. Их единственная поездка с Максимом. Ему как раз исполнилось два года. Это было самое счастливое время для их семьи. Купались, загорали. Забавно было наблюдать, как Максимке попало немного соленой воды в ротик. Он так смешно морщился… И сон был так прекрасен, что когда ее кто-то потряс за плечо, она никак не могла вынырнуть из своего сновидения, очень уж хотелось досмотреть, а еще лучше, совсем остаться в этой сказке.

- Просыпайся соня, - услышала Алена как издалека и наконец разлепила глаза. Над ней возвышался Никита и устало улыбался. Она вопросительно посмотрела на него.

- Все хорошо, - сказал он все с той же улыбкой. - Операция прошла отлично.

Поднявшись, она буквально бросилась к нему на шею и поцеловала.

- Спасибо тебе.

- Не за что, - усмехнулся он, отчего