Сосед - Татьяна Александровна Шумкова

так. Она же, увидев его, вышла из ступора и бросилась к нему. Казалось, просто вцепилась в него и тут-то уже не смогла сдержать настоящих рыданий. Никита понял, у нее началась истерика.

- Ну все, все успокойся, – наклонившись, осторожно прошептал ей в волосы и гладя при этом по спине. Но она не могла остановиться. Так и стояли, и Никита понимал, что ей нужно время.

Когда рыдания стихли, он привел ее в комнату отдыха для персонала, предварительно отправив одну из медсестер приглядывать за Максимом. Достав коньяк, налил немного в бокал и буквально приказал Алене:

- Пей. – Не став спорить, она взяла бокал трясущимися руками и отпила чуть-чуть, но он помотал головой и настойчиво повторил:

- Пей все. – И поддержал бокал, буквально вливая в нее коньяк, будучи уверенным, что без этого ей не обойтись. Алена расслабилась. Очертания предметов вокруг нее стали неясными.

Никита достал что-то из холодильника из продуктов, налил еще коньяк. И потихоньку начал расспрашивать Алену. Постепенно, незаметно для себя, а может и намеренно, кто знает, Алена пусть и не полностью, но все же рассказала, пусть небольшую, но полную драматизма историю своего замужества. Надо сказать, что и коньяк этому поспособствовал. А может просто невозможно было и дальше держать все в себе. Ведь иногда просто необходимо выговориться. А Никита внимательно слушал, казалось не пропуская ни слова и, задавая наводящие вопросы. Благо, что сегодня было не его дежурство, да он вообще пришел в больницу только ради Максима и Алены, так что мог спокойно вести разговор.

А наутро, проснувшись уже в палате, она сначала вроде как рассердилась на саму себя за свою несдержанность и, как ей казалось, ненужную откровенность. Однако, к обеду поняла, что все это было не напрасно. В голове будто все по полочкам встало. И она приняла решение. Да, наверное, слишком быстро, но времени у нее практически для раздумий уже не было. Накормив Максима и уложив его спать, Алена спустилась на улицу и, найдя укромный уголок, где ей никто не помешает, набрала нужный ей номер, заглядывая в карточку.

- Здравствуйте, Алена Дмитриевна, - раздалось через несколько секунд в трубке. - Я вас внимательно слушаю.

- Здравствуйте, Глеб Георгиевич, - ответила она буквально на выдохе. – Мне нужна ваша помощь.

- Я уже понял. Сейчас скину телефон одного человечка. Он вам поможет. И с документами и со всем остальным. Это единственное, что я могу для вас сделать. – И отключился. Она даже спасибо не успела сказать. Да ему и не надо наверное это было.

Дальше, не теряя времени, Алена пошла к Никите. Слава богу, он оказался один в кабинете.

- Никита, я хочу тебя попросить… - начала было она, но тут же осеклась. Имеет ли она право вмешивать его во все это. Но потом продолжила, другого выхода у нее просто не было.

- Пожалуйста, подержи Максима еще пару дней в больнице. А Шубину скажи, что еще немного хочешь понаблюдать.

Он так посмотрел ей в глаза, словно в душу заглянул.

- А ты мне не хочешь рассказать о твоих планах? Я ведь могу помочь. – Он конечно уже и сам догадался, что она задумала.

Алена покачала головой.

- Нет, Никита. Я не могу тебя во все это втягивать. Ты и так будешь первым в списке подозреваемых. – И он увидел решимость в ее глазах и понял, что Алену не переубедить. Поэтому решил говорить о деле.

- А что с охраной собираешься делать?

- Придумаю что-нибудь, - ответила она как можно спокойней, хотя этот вопрос ее конечно волновал.

- Ладно, я подумаю.

- Никита, - взмолилась Алена. – Не надо. Сделай только то, что я прошу. Остальное, я сама.

Некоторое время они молчали, а потом он неожиданно спросил:

- А ты не хочешь, чтобы я с вами поехал?

Вот сейчас Алена уже посмотрела на него довольно твердым взглядом и как можно уверенней произнесла:

- Нет, не хочу. – Хотя в душе было совсем другое. Никита уже стал родным для нее человеком, а она была одна. И такой был соблазн переложить на него хоть часть своих проблем, просто забыться в его объятиях. Но прекрасно понимала, что это невозможно. Шубин не даст им спокойно жить. Им придется все время прятаться, убегать. А у него есть долг, обязательства перед своими больными. Она знала, что это для него значит…

- Понятно. – Неясно было, поверил он ей или нет. Скорее всего, поверил.

Алена подошла к Никите и поцеловала его, почти несмело. А он вдруг обхватил ее голову руками и, притянув к себе, обрушился на ее рот своими губами, а потом также внезапно отпустил, почти оттолкнул. Отступив назад, она стояла какое-то время и просто смотрела на него, а потом развернулась и вышла. Слова были ни к чему. Его взгляд ей все сказал.

На следующий день Никита позвонил ей, и она снова оказалась у него в кабинете. Он протянул ей небольшой сверток.

- Что это? – спросила с недоумением.

- Деньги, - спокойно ответил он.

- Я не возьму. – Алена для убедительности даже головой помотала.

- Ты возьмешь. – Никита буквально всунул ей деньги в руки. – Хотя бы это, раз уж больше ты от меня ничего не хочешь принять.

- Спасибо, - произнесла она с трудом. В горле стоял ком. А потом добавила:

- Не обижайся. Но я должна сама. Ты и так для меня много сделал.

– Адрес спрашивать не буду, чтобы уж точно не сболтнуть. Но если сможешь как-то дать знать, что у тебя все нормально, я буду счастлив.

- Хорошо.

- Ладно, иди. Сейчас надо быть особенно осторожными. - Алена только кивнула на это и, опустив голову, вышла из кабинета. Как же ей тяжело было сейчас. Ведь по сути, это был единственный друг, который мог ей помочь. А приходилось расставаться. Дальше, действительно, ей придется действовать самой, а еще довериться человеку, которому доверять в принципе нельзя было. Но другого выхода у нее не было. Она больше не могла расстаться с сыном. Лучше уж и правда пусть Шубин пришибет.

Никита уже еле стоял на ногах. Операция длилась несколько часов, да еще и с осложнениями. Случай был тяжелый. Он был так напряжен, что казалось, даже видеть хуже стал. Медсестра то и дело вытирала ему