Двор очаровательный и жестокий - Стасия Старк

отыскал конюшню и попросил мальчонку, который принял у него лошадь, поспрашивать, не нужна ли кому-нибудь кобыла. На его лице отчетливо мелькнуло сожаление, и у меня сжалось в груди. Похоже, Тайбрис все же привязался к краденому животному.

Мы с братом двинулись на север, и через несколько минут лавки с одеждой уступили место тавернам. Камни мостовой под нашими ногами явно знавали лучшие времена. Нам то и дело приходилось уворачиваться от карманников и проституток всех мастей и обходить лужи мочи.

Невероятно, насколько отличались более богатые районы столицы от здешних трущоб.

Ко мне, пошатываясь, шагнул пьяница и запустил руки под плащ в попытке нащупать кошелек. От ощущения чужих рук на теле к горлу подступила желчь. Я ударила выпивоху локтем в лицо, скользнула в сторону и аккуратно подставила ему подножку. Он споткнулся, влетел лицом в стену и со стоном рухнул на мостовую.

Я тут же ощутила себя виноватой. Ведь он всего лишь пьяница, а не охотник из леса, не бородач с постоялого двора. Просто безобидный пропойца.

– Я вижу, ты продолжила занятия, – заметил Тайбрис, не сводя с меня взгляда.

– Наемники умеют грязно драться. – Я заставила себя двинуться дальше. – Они научили меня парочке приемов.

Брат хмуро кивнул.

– Я кое-что хотел тебе сказать.

Что ж, вряд ли от его слов мне станет хуже.

Тайбрис обошел лужу, сглотнул и, глубоко вздохнув, расправил плечи.

– Устроить проверку Асинии предложил… Фриник.

Я закрыла глаза. Мысли о Фринике принесли с собой воспоминания о том, как я вылезала из окна и ускользала в лес, о приглушенном смехе, тихих признаниях и грубых поцелуях. Он стал моим первым мужчиной. Уже тогда мы знали, что наши отношения не продлятся вечно, но несколько месяцев, пока родители Фриника не устроили его брак с дочерью друзей, мы были друг у друга.

Теперь же, если я когда-нибудь увижу его снова, то перережу ему горло.

О да, со дня побега из своей деревни я очень изменилась.

– Прис?

– Все хорошо.

Соседи ополчились друг на друга. Обычное дело. В нашей среде не было места верности, но лишь потому, что ее искоренил король и вместо этого заставил всех жить в вечном страхе.

Тайбрис бросил на меня недоверчивый взгляд, однако не стал дальше развивать тему.

– Уже пришли.

Брат протянул руку и постучал в деревянную дверь перед нами. В ожидании ответа я затаила дыхание. Изменился ли Вайсер в столице? Может, это ловушка?

Дверь открыла женщина в фартуке, с вьющимися каштановыми волосами, уже тронутыми сединой. Меж ее бровями залегли глубокие морщины.

– Пароль, – требовательно проговорила она.

Тайбрис назвал несколько цифр.

Не сводя с нас пристального взгляда, женщина молча отступила в сторону и позволила войти.

После улицы глазам потребовалась пара мгновений, чтобы привыкнуть к тусклому освещению. Внутри было тепло, в воздухе плыл аромат корицы.

– Тайбрис.

Из темноты появился Вайсер в чистой серой куртке, подходящей к его глазам. За время, что мы не виделись, он отрастил темные волосы, и теперь собрал их в хвост, прикрывающий шею. Как ни странно, Вайсер был чисто выбрит, хотя до отъезда не часто уделял внимание этому занятию.

Тайбрис застыл, однако тут же расслабился, когда Вайсер, ухмыляясь, хлопнул его по спине. Я откинула капюшон плаща. При виде меня ухмылка Вайсера погасла, он бросил взгляд на Тайбриса.

– Ты не говорил, что приведешь с собой сестру.

Брат прочистил горло.

– После того, как Прис… Учитывая все, что случилось, при отправке писем я вел себя осторожнее, чем обычно. У меня имелось достаточно доверенных лиц, чтобы помочь с ее поисками, но я понимал, что нам необходимо приехать сюда.

Вайсер кивнул. Теперь он выглядел уже не таким напряженным, в глазах заплясали веселые искорки.

– Ты всегда ходила за нами по пятам, как потерявшийся щенок.

– Потерявшийся щенок отрастил себе зубы, – сообщила я.

– Так и есть, – вздохнул Тайбрис. – Мы можем где-нибудь присесть и поговорить?

Женщина, которая открывала нам дверь, уже успела выйти из комнаты, но, услышав вопрос, снова выглянула в коридор.

– Пойдемте обедать, – предложила она.

С утра я так нервничала, что кусок в горло не лез, и теперь при мысли о еде желудок одобрительно заурчал. Здесь я чувствовала себя в безопасности. Ну, насколько вообще возможно, находясь в столице.

– Вечно ты подслушиваешь, – покачал головой Вайсер, но, судя по мягкости на его лице, было ясно, что он не собирался ее упрекать. – Марджи готовит лучшую курицу в городе.

Она только отмахнулась от его слов, хотя ее щеки заметно порозовели.

– Вымойте руки прежде, чем садиться за стол, – заявила она. – Это всех касается.

Ее манера распоряжаться напомнила мне о маме. И о матери Асинии. В груди мучительно заныло.

Вслед за Вайсером мы прошли в небольшую уборную.

– Не думал, что у вас свободный доступ к воде, – заметил Тайбрис, пока я умывалась.

– Мы не просто так обосновались в трущобах. Некогда здесь был сиротский приют, и никто не обращает внимания на людей, приходящих и уходящих в любое время дня и ночи, – пояснил Вайсер. – Но здесь нас живет довольно много, и каждый вносит свой вклад, поэтому мы наслаждаемся некоторыми удобствами.

Тайбрис вымыл руки, и Вайсер проводил нас в просторную кухню. Марджи уже поставила на стол три тарелки с курицей вместе с ломтями свежего хлеба.

– Спасибо, – проговорила я. – А ты сама не голодна?

Она взглянула на меня, и ее лицо немного смягчилось.

– Я уже поела. Приятного аппетита.

– Посиди с нами, Марджи, – предложил Вайсер.

Она принесла три кружки с водой. Вайсер взял их у нее из рук.

– В присутствии Марджи можно говорить свободно, – мягко заметил он.

После ухода из деревни я стала более чем подозрительной, почти до паранойи, но отчего-то Марджи сразу внушила мне доверие. Вероятно, именно поэтому ей не стоило доверять.

– Из-за лжи короля я потеряла свою дочь, – тихо призналась Марджи, нарушая мои мысли. – Ее вырвали из моих рук и отвезли в замок, а в прошлом году в День богов отправили на костер. – Марджи распахнула ворот платья, обнажив узловатый шрам, который спускался от горла к самой груди. – Меня тоже пытались убить. Но я выжила.

Я уставилась на шрам. Может, именно так убили маму? Тайбрис отказывался мне что-либо рассказывать, и я перестала задавать вопросы на эту тему.

– Мне жаль, – выдохнула я, без слов понимая то, о чем не стала говорить Марджи. Она примкнула к мятежникам только во имя дочери. – Мне сообщили, что король Сабиум лгал все это время, – продолжила я. – Наша магия вообще не достается богам.

– Нет, – вздохнула Марджи.

– Но как ему это сошло