Алексей Козлов. Преданный разведчик - Александр Юльевич Бондаренко

это достаточно дорогое, и вряд ли кто мог «прошагать этот путь» в гордом одиночестве. Даже Советский Союз «негласно» (есть такое понятие), то есть не ставя их о том в известность, воспользовался «помощью» своих союзников. Точнее, их научными разработками.

Материал, который мы сейчас будем цитировать, получен нами по дружбе от очень хороших и весьма серьёзных людей, так что секретным он не является (ну кто доверит нам секретные материалы?!), но для чего он был предназначен, мы не знаем (честно говоря, спросить было лень). Если в дальнейшем мы будем его цитировать, то так и назовём его «материалом», и всем тогда будет понятно, о чём идёт речь. Очень приятно иметь дело с подобными текстами, профессионально подготовленными и очень хорошо отредактированными. Ну а рассказ про создание «бомбы для апартеида» мы начинает с той самой сакраментальной фразы, с которой он и начинается в этом материале:

«История этого вопроса была долгой…

В 1948 году в предшественнике ЮАР, Южно-Африканском Союзе, была основана Южно-Африканская корпорация атомной энергетики. В 1957 году она, действуя от имени ЮАР, заключила с США договор о сотрудничестве в рамках программы “Атом за мир”. В соответствии с ним ЮАР должен был быть продан один американский исследовательский реактор. Для создаваемого в Пелиндабе центра ядерных исследований американцы намеревались направить также высокообогащённое урановое топливо. Намеченные поставки состоялись в 1965 году с участием американского филиала компании Allis-Chalmers. Так у Претории появился первый исследовательский ядерный реактор “Сафари-1” и обогащённое до 90 % американское ядерное топливо. Однако уже через два года, в 1967-м, ЮАР построила (не без участия американцев, естественно) в Пелиндабе свой собственный реактор “Сафари-2”, в котором, как и в первом случае, использовалось ядерное топливо, поступившее из США».

Сейчас мы остановимся и уточним, что это такое – Пелиндаба?

Для тех, кто недостаточно хорошо владеет зулусским языком, скажем, что это название переводится не то как «завершение разговора», не то как «конец истории». Разумеется, истории не всей как таковой, а той, которую рассказывают вам или ещё кому-то. Населённый пункт с таким экзотическим названием находится всего лишь в 33 километрах к западу от Претории, административной столицы ЮАР (есть ещё Кейптаун – столица законодательная). Когда-то здесь была ферма, принадлежавшая тамошнему историку и журналисту Густаву Преллеру – соответственно, белому человеку и стороннику апартеида, а затем расположился главный центр ядерных исследований ЮАР.

Так случилось, что хорошие люди передали нам не только вышеупомянутый материал, но ещё и текст, озаглавленный «Некоторые замечания по сценарию фильма “Секретная Африка…”». Из этих «замечаний» удалось узнать, что «официальная ядерная программа ЮАР стартовала в 1967 году. Но в ней речь шла лишь о “мирном атоме”.

Работа над собственным ядерным оружием велась в ЮАР в обстановке строжайшей секретности. Надёжным прикрытием для этой выходящей за рамки закона деятельности служила осуществлявшаяся в Южной Африке параллельно программа мирных ядерных взрывов. Помощь ЮАР в сборке ядерного устройства оказал Израиль. Есть данные, что поучаствовали в этом и специалисты из Пакистана. Но где есть секрет, подготовленным людям, каковыми являются разведчики, непременно можно попытаться отыскать его отголоски, следы утечек информации о нём…».

Мы уже немного рассказали о том, как сотрудники советской легальной и нелегальной разведки работали в том самом «заповеднике апартеида». Однако осмелимся предположить, что мы знаем об этой работе очень и очень мало – относительно того, что было на самом деле. Поэтому не вызывает никакого удивления тот факт, что уже в 1974 году в Ясенево – комплекс, куда незадолго до того переехала штаб-квартира советской разведки, – от кого-то нам неведомого стали поступать сообщения, что юаровцы усиленно и спешно создают свою атомную бомбу и что они уже подыскали место для её испытания: аэродром Вастрап в пустыне Калахари, принадлежавшей не только ЮАР, но и союзной с ней Южной Родезии.

Впрочем, выяснился и ещё один очень интересный момент. Ранее мы говорили, что Южную Родезию признавала одна только ЮАР, а Южную Африку, в свою очередь, признавала на Африканском континенте одна только Республика Малави, которой пожизненно правил президент Банда[179]. Наша разведка, однако, выяснила, что, кроме этого диктаторского государства, ЮАР поддержал в вопросах создания ядерного оружия и вполне демократический Израиль – поддержал не на словах, но вполне реально: восемь израильских ракет «Иерихон-2» были переоборудованы специальными боеголовками. Какими? Есть такой официальный термин «спецбоеприпасы» – про ракеты, снаряды и прочее, оснащённые ядерными зарядами.

В «Некоторых замечаниях…» говорится ещё и следующее: «Имелись также данные, которые до сих пор с пеной у рта опровергают в Тель-Авиве, о заключённом в 1975 году между Израилем и ЮАР секретном договоре относительно продажи Претории компонентов израильского ядерного оружия».

Понятно, что израильтяне, работая над созданием собственной бомбы, не выбрасывали оставшиеся излишки: ничего личного, только бизнес…

Кто знает, насколько это связано с вышеуказанным секретным договором, но в 1976 году в Пелиндабе успешно прошли испытания отдельных компонентов ядерного заряда. В том же и в следующем годах в пустыне Калахари были готовы две шахты для ядерных испытаний: одна – в 385 метров глубиной, другая – в 216; также там понастроили ещё каких-то тому подобных объектов, но мы, скажем честно, в этой технике не очень-то разбираемся, а потому ничего объяснять или уточнять не будем.

Вскоре, в середине 1977 года, «бомба для апартеида» была почти что готова. Не хватало только ядра из высокообогащённого урана. Его спешно искали у явных и тайных друзей, но всё-таки «атомная дубинка» была уже налицо, её можно было даже испытать, чтобы проверить на практике все теоретические выводы и заодно произвести определённое впечатление: пускай всё делалось втайне, но какая-то информация всё равно появилась бы, так что обстановка в тамошнем и так неспокойном регионе напряглась бы ещё больше…

Взрыв должны были произвести в одной из шахт посреди пустыни, в августе того же года.

Однако информация – и совсем не та, которую ожидали юаровские «атомщики» и их зарубежные друзья, – появилась несколько раньше этого времени, и ключевую роль здесь сыграл нелегал «Дубравин».

…И в этот раз, как считал Алексей Михайлович, ему вновь просто повезло. В этой командировке перед ним стояла задача: «подобраться» к ядерному центру в Пелиндабе.

Сергей Сергеевич вспоминает: «Находясь в ЮАР, он таких подходов не обнаружил… И быстро действовать по такой щекотливой тематике ему было нельзя, потому что накажут местные власти – если что не так. ЮАРовская контрразведка работала серьёзно, у них уже был опыт работы против советских нелегалов, нужно было вести себя очень осторожно…»

Вообще, чтобы получить о ком-то конфиденциальную информацию, совсем не нужно приставать к нему с вопросами – гораздо лучше те же самые вопросы задать соседям.

Есть, кстати, на эту тему один милый анекдот. Два моряка разговаривают перед возвращением из дальнего плавания. «Вот приду домой – и буду жену бить, пока она во всём не признается!» – бодро заявляет один. «Глупо! – отвечает его товарищ. – Я, например, первым делом загляну к соседке, самой лучшей и надёжной подруге мой жены, и когда она откроет дверь, скажу ей прямо: “Ты – такая-сякая!” – “Это я-то – такая-сякая?! Да это твоя жена – такая-сякая!” – ответит она и тут же мне всё-всё про неё расскажет».

Вот и «Дубравин» поступил примерно подобным образом. Понимая, что в Южно-Африканской Республике он вряд ли чего «поймает», да и «ловить», как нам уже сказали, было бы весьма рискованно, Отто Шмидт преспокойно отправился к «соседке» – в Малави, к ближайшей, так сказать, «подруге» ЮАР.

«Я приехал в Блантайр, – вспоминал Алексей Михайлович. – Это Малави, единственное африканское государство, признавшее ЮАР с его апартеидом. Белые, там живущие, между собой быстро сходятся, возникает как бы их закрытый для остальных клуб. А свежее лицо, да еще немец из ФРГ… О, этому человеку можно рассказать абсолютно всё, все секреты – твои!»[180]

Кто чего может сказать про эту самую Республику Малави, тем более – про её историю? Кто помнит её вечного, как тому самому казалось, президента Банду? А ведь, между прочим, первые люди современного типа поселились на её территории где-то 50–60 тысяч лет тому назад…

Но Отто Шмидта интересовала не древнейшая, а новейшая история. Поэтому, будучи в каком-то – точнее, в шикарном – местном баре, он, на правах несколько наивного европейца (все же местные, всегда и везде,