По невидимым следам - Матвей Наумович Медведев

жила надеждой! Ее сын, ее Юрочка, жив. Он откликнулся на обращение матери, переданное по радио, он пишет, он придет… Радовалась мать, и вместе с ней радовались все, кто знал эту женщину, кто поддерживал, ободрял ее в трудные минуты.

Сын обещал прийти 10 апреля. С трудом дождалась этого дня Антонина Сергеевна. В доме все было подготовлено к встрече. Натерт до зеркального блеска пол. Стол накрыт белой накрахмаленной скатертью. На столе — графинчик, закуски. Даже шампанское — непременный спутник всех веселых торжеств — не забыто. На самом видном месте в красивой вазе большой букет цветов.

Но — увы! — напрасными оказались все хлопоты и приготовления. Напрасно были приглашены знакомые и родственники. Сын не явился. До позднего вечера ждала его Антонина Сергеевна. Кое-кто из собравшихся начал волноваться, но мать успокаивала и себя, и всех. Не пришел? Значит, не смог. Видимо, случилось что-то непредвиденное. Может быть, заболел? Может быть, уехал в командировку?

12 апреля в квартире раздался звонок. Антонина Сергеевна поспешила к дверям. Открыла. На пороге стоял незнакомый молодой человек. Он явно колебался: войти или не войти?..

— Неужели это Юра, сынок? — обрадованно воскликнула женщина.

— Не волнуйтесь, Антонина Сергеевна, — ответил молодой человек слегка заплетающимся языком и, входя, покачнулся. — Я не ваш сын, а его друг. Юрий срочно выехал в командировку, а чтобы вы не беспокоились, он попросил меня зайти к вам, передать сердечный привет и сказать, что, как только вернется, сразу же придет.

— Да проходите же в комнату, — засуетилась Антонина Сергеевна, — будьте как дома. Боже мой, Юрочка уехал в командировку, а мы-то так переволновались!..

Незнакомец был принят, как дорогой гость, усажен за стол. Перед ним поставили все, что было в доме. Нечего и говорить, что его засыпали вопросами: как выглядит Юрий, похож ли он на мать, где работает, не знает ли что о судьбе Милочки? Молодой человек отвечал довольно скупо, что, впрочем, было отнесено за счет его хмельного состояния, а также стеснительности. Он и впрямь чувствовал себя не в своей тарелке: ерзал на стуле, глаза его бегали… Тем не менее гость рассказал, что Юрий и он попали во время войны в один детский дом, что потом их взяли на воспитание разные люди и они потеряли друг друга, а вот совсем недавно снова встретились. Причем, представьте себе, где? В воинской части, где оба служат. Юрий и он, его друг, — офицеры, занимают высокие должности…

Слушая гостя, Антонина Сергеевна то и дело принималась плакать от счастья. Но она просила не обращать внимания на ее слезы, столь простительные для матери. Она бы могла сидеть и слушать гостя всю ночь, но тот, посмотрев на часы, заторопился, сказав, что спешит на поезд. Естественно, что все присутствующие выразили желание проводить его до автобусной остановки. Молодой человек просил не беспокоиться. В крайнем случае, если они так настаивают, пусть его проводит знакомая Антонины Сергеевны — Ольга Ивановна.

Провожаемый добрыми напутствиями, гость ушел. Ольга Ивановна шагала с ним рядом, весьма довольная выпавшей на ее долю почетной миссией. Подошли к остановке. Подкатил автобус. Молодой человек вскочил на площадку и вдруг, свесившись с нее, крикнул:

— Ольга Ивановна, я и есть Юра, сын Антонины Сергеевны. Скажите ей об этом! — И помахал рукой.

Не успела Ольга Ивановна опомниться, как дверь захлопнулась. Выбросив клуб сизого дыма, автобус рванулся с места. А Ольга Ивановна, не чуя под собой ног, опрометью помчалась к Антонине Сергеевне, чтобы сообщить ей ошеломляющую новость. Вбежав запыхавшись в квартиру, она с трудом произнесла!

— Антонина Сергеевна, это же был ваш сын Юра! Он сказал мне об этом, когда автобус уже тронулся…

Антонина Сергеевна побледнела, зашаталась. Ей стало плохо. На другой день она слегла. Врач констатировал: сильное нервное потрясение. Ну и сердце, понятно, пошаливает.

Читатель, несомненно, поймет состояние матери: ждать любимого сына, жить предстоящим свиданием с ним, а когда он пришел, не узнать его. Есть от чего слечь в постель! Но Антонина Сергеевна превозмогла свои недуги, стала ждать от сына новой весточки — и дождалась. Сын прислал письмо, в котором назначал матери свидание в милиции. Вновь предвкушая радостную встречу, Антонина Сергеевна была так взволнована, что не удивилась странному месту свидания. Видимо, Юрочка полагал, решила она, что официальная обстановка будет наиболее подходящей для встречи сына с матерью после двадцатичетырехлетной разлуки. Не сдадут нервы, меньше будет слез…

Друзья Антонины Сергеевны постарались, чтобы встреча выглядела торжественно. Позвонили в радиокомитет, попросили присутствовать на встрече фотокорреспондентов.

В назначенное Юрием время Антонина Сергеевна в сопровождении друзей и фоторепортеров приехала в 21-е отделение милиции.

Сели. Стали ждать. Минутная стрелка совершала круг за кругом, а Юрий не появлялся. Прошли полчаса, сорок минут, пятьдесят, час. Юрия все нет и нет. Собравшиеся стали волноваться. Волновалась и Антонина Сергеевна. Тем не менее она не теряла надежды. Нет, сын не может обмануть, подвести. Вероятно, его и на этот раз что-то задержало.

Предчувствие не обмануло ее. Раздался телефонный звонок. Звонил Юрий.

— Молодой человек, как вам не стыдно, — сделал ему замечание дежурный по отделению. — Здесь собралось столько народу, много пожилых людей, все вас ждут, а вы не являетесь.

— Сейчас все объясню, — послышалось в ответ. — Передайте, пожалуйста, трубку Антонине Сергеевне.

— Я слушаю, — взяв трубку, дрожащим голосом произнесла Антонина Сергеевна.

— Мама, извини, задержался. В милицию я уже не приеду. Далеко. Приезжай на площадь к Финляндскому вокзалу. Только не бери с собой фотографов. Понимаешь, я очень волнуюсь, ну и выпил немного. Поэтому не стоит сниматься в таком виде. Мы с тобой сфотографируемся потом.

Живущая ожиданием встречи с сыном, мать была согласна на все, только бы поскорее встретиться. Она извинилась перед фотокорреспондентами и поехала к Финляндскому вокзалу в сопровождении лишь нескольких друзей. Там долгожданная встреча наконец состоялась. Тот самый молодой человек, который приходил 12 апреля, обнял ее, поцеловал и назвался сыном.

— Мама, — говорил он, — дорогая мама!

— А теперь домой, — сказала Антонина Сергеевна, сияя от счастья, — ты, верно, проголодался, милый мальчик?

На этот раз угощение было еще обильнее. Антонина Сергеевна, сидя рядом с сыном, не спускала с него радостного взора, следила, чтобы у него не была пустой тарелка. Но дорогой ее сердцу гость, выпив несколько рюмок водки, повел себя как-то странно-развязно. Внимание его к матери явно охладело, он начал приставать с пошлостями к присутствовавшим молодым женщинам…

Некоторых взяло сомнение: что-то тут не то… Кто-то потихоньку вышел в прихожую, где молодой человек повесил свои пиджак, и проявил любопытство к его карманам. Там был обнаружен заводской пропуск,