Полное собрание стихотворений - Афанасий Фет

1840

Колодник

С каждым шагом тяжкие оковыНа руках и на ногах гремят,С каждым шагом дальше в край суровый —Не вернешься, бедный брат!

На лице спокойствие могилы,Очи тихи; может быть, ты рад,Что оставил край, тебе немилый?Помолися, бедный брат!

1840

Тоска по невозвратном

Опять в душе минувшая тревога,Вновь сердце просится в неведомую даль,Чего-то милого мне больно-больно жаль,Но не дерзну его просить у бога.

И вновь маню высокий идеал,И снова жизнь мне грезится иная:Так грешник-праотец, проснувшися, искалЗнакомых благ утраченного рая!

1840

Невозвратное

Друг, о чем ты всё тоскуешь?Нет улыбки на устах,Черны кудри в беспорядке,Очи черные в слезах.

— Я тоскую, я горюю,Ты ж не можешь пособить:Ты любила, разлюбилаИ не в силах полюбить.

1840

Вздох

Быть может, всё оставило поэта, —Душа, не плачь, не сетуй, не грусти!Зачем любить и требовать ответа?Ты изрекла мне вечное прости.

Но будет жизнь за жизнию земною,Где буду вновь и светел и любим,Где заблещу прославленной звездою,Где я сольюсь с дыханием твоим!

1840

К лешему

На мшистом старом пне, скрестив кривые ногиИ вещей наготой блистая меж древес,Ты громче хохочи и смешивай дороги,Когда красавица зайдет в твой темный лес,

Где я люблю следить за чуткими зверями, —От страха робкая домой забудет путь,И, кузов уронив с душистыми цветами,Она пойдет ко мне на пламенную грудь.

1840

Хандра

1

Когда на серый, мутный небосклонОсенний ветер нагоняет тучиИ крупный дождь в стекло моих оконСтучится глухо, в поле вихрь летучийГоняет желтый лист и разложенПередо мной в камине огнь трескучий, —Тогда я сам осенняя пора:Меня томит несносная хандра.

2

Мне хочется идти таскаться в дождь;Пусть шляпу вихрь покружит в чистом поле.Сорвал… унес… и кружит. Ну так что ж?Ведь голова осталась. — ПоневолеО голове прикованной вздохнешь, —Не царь она, а узник — и не боле!И думаешь: где взять разрыв-травы,Чтоб с плеч свалить обузу головы?

3

Горят дрова в камине предо мной,Кругом зола горячая сереет.Светло — а холодно! Дай, обернусь спинойИ сяду ближе. Но халат чадеет.Ну вот точь-в-точь искусств огонь святой:Ты ближе — жжет, отдвинешься — не греет!Эх, мудрецы! когда б мне кто помогИ сделал так, чтобы огонь не жег!

4

Один, один! Ну, право, сущий ад!Хотя бы черт явился мне в камине:В нем много есть поэзии. Вот кладВы для меня в несносном карантине!..Нет, съезжу к ней!.. Да нынче маскерад,И некогда со мной болтать Алине.Нет, лучше с чертом наболтаюсь я:Он слез не знает — скучного дождя!

5

Не еду в город. «Смесь одежд и лиц»Так бестолкова! Лучше у каминаЗасну, и черт мне тучу небылицПредставит. Пусть прекрасная АлинаПрекрасна. — Завтра поздней стаей птицПотянется по небу паутина,И буду вновь глядеть на небеса:Эх, тяжело! хоть бы одна слеза!

1840

Ночь и день

Мила мне ночь, когда в неверной тьмеТы на руке моей в восторге таешь,Устами ищешь уст и нежно так ко мнеГорячей щечкой припадаешь!

И я, рукой коснувшись как-нибудьТвоих грудей, их сладостно взволную;Но днем ты ищешь скрыть, упав ко мне на грудь,Пожар лица от поцелуя —

И мне милее день…

1840

Эпитафия

Любил он песням дев задумчиво внимать,Когда на звуки их березник отзовется,Любил о них поплакать, помечтать,Под этой липою лениво отдыхать;Теперь он спит — и не проснется.

1840

Арабеск

Черную урчу с прахом поэтаПлющ обогнул;К брошенной арфе девственный поясКрепко прильнул.

Факел угасший подле папираВечного спит;Гарпия-зависть, крылья раскинув,В прахе лежит.

Но за Коцитом ты улыбнешься,Дивный певец;К урне прижался дар Аполлона —Свежий венец!

1840

Вечерний звон

(памяти Козлова)

Мечтанье было то иль сон?Мне слышался вечерний звон;А над рекою, под холмом,Стоял забытый сельский дом,И перелив тяжелых думДавил мне сердце, мучил ум.

Пустынный дом! где твой жилец?Увы! вдали поэт-слепецО родине не забывалИ сладкозвучно тосковал.Он спит: его глубокий сонУж не прервет вечерний звон.

Но что ж, — певец земных скорбей,Ты не умрешь в сердцах людей! —Так я мечтал — и надо мнойПронесся чрез эфир пустойКакой-то грусти полный стон,И я запел «Вечерний звон».

1840

Водопад

Там, как сраженныйТитан, простерсяМежду скаламиОбросший мохомСедой гранитИ запер пропасть;Но с дикой страстьюСтремится в безднуЧерез препоныПоток гремучийИ мечет жемчугШипучей пеныНа черный брег.

Смотри, как быстроНесется веткаК кипучей бездне,Как струйка сильноЕе кидаетС прозрачной мелиНа острый камень. —Мелькнула! — Полно!Из черной бездныВозврата нет.

Слежу глазамиЗа быстрым током.Как присмирел онТам, в отдаленьи;Как будто небоВ нем хочет видетьСвою красу.

Смотри: та ветка,Что там исчезлаВ пучине лютой,Плывет так тихо,Так безмятежноПо вечной влаге.

1840

«Солнце потухло, плавает запах…»

Весна, весна, пора любви.

Солнце потухло, плавает запахЮных березВ воздухе сладком; лодка катитсяВниз по реке;Небо прозрачно, плавает месяцВ ясной воде.

Там, за рекою, звездною цепьюБлещут огни,Тени мелькают, вторится эхомПеснь рыбака;

Здесь, над горою, к другу склонившисьЛегкой главой,Милая Мери с нежной улыбкойШепчет: «Люблю».

Мери, ты любишь! Скоро умолкнетНочи певец,Лист потемнеет, — будешь ли так же,Мери, любить?..

1840

«Ты мне простишь, мой друг, что каждый раз…»

Amantium irae amoris renovatio

Ты мне простишь, мой друг, что каждый раз,Как ссоришься ты с милою своею,Кусаю губы в кровь, но лишь взгляну на вас,Рассеять смеха не умею.

Как к ней пристал суровый этот взгляд,Как на устах улыбка скрыта мило, —А всё видна! недаром говорят:«Как ни клади, в мешке не скроешь шила».

А ты, — ты в этот миг оригинал большой;С сигарою во рту, в халате, у окошкаАлеко, Мортимер, Отелло предо мной,И даже Гамлет ты немножко.

А я, смотря на вас, смеюсь, — не утерплю!Вот люди, думаю, не знают, как придраться, —Напившись кофею, сто раз сказать «люблю»И тысячу — поцеловаться.

1840