Триггер убийства - Юлия Фёдоровна Ивлиева

мужа не спрашивать, если не задавать вопросов, то он сам рассказывал, не выдерживал молчания. – Кира положила пальцы на запястье женщины, та лишь посмотрела на руку девушки. – И что он рассказал? Он добыл крупную сумму денег. Ему было чем хвастаться. Что он говорил?

– Он сказал, что за такие грехи платят по двойному тарифу, а за годы набежал процент. – На губах вдовы появилась еда заметная тонкая улыбка.

Кира видела, женщине неинтересен разговор. Ей уже задавали вопросы, и она на них отвечала. Скорее всего, она даже не помнила, о чем рассказала, и с легкостью повторит столько раз, сколько будут спрашивать. Она даже не пожаловалась и не попеняла Самбурову, что уже все рассказала, а ее расспрашивают заново о том же. А редко кто не пытается повысить свою важность, указывая, что делает одолжение, давая показания вновь. Она все-таки приносит жертву. Она согласна на эти многократные вопросы как на искупление вины. И это вина не за погибшего мужа.

– Андрей кого-то шантажировал и, по всей видимости, требуемое вознаграждение получил, – начала Кира, хотя еще не додумала мысль до конца.

На лице вдовы не появилось ни возмущения, ни удивления. Мутные, незаконные и грязные дела мужа ее совершенно не беспокоили. Угрызений совести она по этому поводу не испытывала.

– Я совсем ничего не знаю. У Андрея был конверт, на кнопке, синий. В его чемодане этого конверта больше нет. Может быть, он в машине. Там были какие-то документы. Я пересмотрела все его вещи. И в гостинице была полиция, все обыскали и осмотрели.

– Красивый ресторан. – Кира не сводила взгляда с женщины.

Та окинула взором зал.

– Андрею здесь не понравилось. Когда я выбирала что-то, что нравится мне, он начинал высмеивать мой выбор и обычно тащил в какое-нибудь абсолютно противоположное по виду заведение. – Ольга раздражалась. – Все дорогое и красивое ему непременно надо было дарить и преподносить в качестве подарка. Сама выбирать я не могла. Это сразу осмеивали, принижали, втаптывали в грязь.

– Скольких психологов вы прошли? – уточнила Кира.

– Двух, – Ольга тихо засмеялась. – Да, он абьюзер. А я классическая жертва. Я всю жизнь это знаю. Он держал в руках поводок, устраивал мне эмоциональные качели, а я пыталась извлечь из них удовольствие.

Кира с трудом удержалась, чтобы не вскрикнуть:

– Ну уж нет. Абьюзер здесь не Андрей.

Кира видела волнение. Вдова все-таки что-то скрывала.

– Где вы сейчас живете? – спросила Кира. – Переехали же из «Ялты Интурист»?

– Да, в «Ореанду», – женщина кивнула в сторону изысканного здания в стиле модерн неподалеку.

Вот оно.

– Вы нашли деньги, – выдохнула Кира. – Андрей кого-то шантажировал и получил деньги. А вы их нашли. Возможно, еще до обыска полиции. Вы спокойны и уверены в завтрашнем дне. После смерти мужа остались обеспеченной женщиной.

Легкий испуг, сомнения, Ольга нервно дернула руками, но сразу взяла контроль над эмоциями.

– Он получил наличными. Никаких счетов. Никаких следов, – продолжила Кира. Она не спрашивала. Она знала наверняка.

– Не понимаю, о чем вы говорите, – пролепетала Ольга, голос стал заметно тоньше. Очевидная и звенящая ложь. – Если у вас нет больше вопросов, я бы хотела уйти.

Кира махнула рукой. Конкретно для расследования Родионова больше ничего ценного поведать не могла.

– Да, конечно.

Женщина встала.

– Последний вопрос, – лукаво сказала Кира. – Много? Денег много? Грех, который оплачен, действительно существенный?

Ольга поколебалась.

– Смертный.

Кира кивнула, задумчиво глядя, как женщина покидает ресторан.

Самбуров вздохнул и взял меню.

– Будешь что-нибудь?

– Буду, – она мельком поглядела на глянцевую книжечку в цветных рисунках. Выбрала бокал шампанского.

– Что скажешь?

– Скажу, что она мечтает стать актрисой, уже придумала, как спихнет дочь деду и, скорее всего, в течение полугода снова выйдет замуж.

– У нее есть мотив, но и железобетонное алиби на все три дня, что Родионова не было. Она из бассейна не вылезала. «Ялта Интурист» весь список ее процедур подтвердила, и Ольга была на всех. – Самбуров ткнул во что-то в меню, официант кивнул.

– Нет, убила не она. Она имеет проблемы с испытыванием эмоций, но так вжилась в роль жертвы, что уже не может вести себя иначе, поэтому импульсивна, истерична, склонна к трагизму. Она не способна спланировать жестокое убийство и уж точно не смогла бы так досконально до подробностей повторить его еще раз, даже если у нее есть причина для убийства Монголина. К тому же наш убийца точно мужчина. – Кира покрутила принесенный бокал за тонкую ножку. – Если рассуждать, как способна убить Ольга Родионова, то она скорее заколет в порыве, столкнет с балкона, шарахнет сковородкой. Потом обязательно будет убиваться, переживать, сходить с ума от горя. Покусать – нет, не сможет. Это надо упиваться процессом убийства.

– Андрей Родионов – крайне забавная зверушка. Послужной список – закачаешься. Мошенничество, шантаж, вымогательство, превышение полномочий и использование должности в корыстных целях, – философски рассуждал Григорий. – Его любовница сказала, что ему угрожали и грозились отомстить. И ведь есть за что! И при этом она его любила и была готова на все, чтобы быть с ним.

– Не просто быть, Гриша, она хотела стать его женой. – Кира задумчиво цокала ноготком по ножке стакана. – Законной, официальной, признанной. Она уверена, что заслужила это своей преданностью, терпением, ожиданием. Она знает все его темные дела, но все равно любит, сына родила. Заметь, она поддерживала Родионова и рисковала. Ребенка украли у любовницы, не у жены. То есть Ольга действительно смогла отгородиться от проблем мужа, создать собственный мирок. Очень ловкая манипуляция.

– Абьюзер и манипулятор не Андрей? – удивился подполковник.

– Они оба. Оба на эмоциональных качелях, оба зависимы, оба абьюзеры. И скорее всего, оба отдавали себе в этом отчет. И Анастасия здесь компенсаторный механизм у Андрея. Психологический поросенок. У Ольги, скорее всего, дочь. Анастасии изначально ничего не светило. Увы, в любви так не работает. Нельзя любовь ни заслужить, ни вымучить, ни вымолить, ни дождаться ее.

– Что мы имеем? – спросил подполковник Самбуров и сам же ответил: – Родионова убил либо тот, кто приехал сюда за ним, либо тот, кого он шантажировал здесь. Монголина…

– Врагов и ненавидящих полно и у того и у другого. – Кира так и вертела в руках бокал, будто и не собиралась пить. – Среди этих врагов есть те, кто ненавидит настолько, что готов убить. Чуть меньше тех, кто желает обеспечить им мучительную и долгую смерть. Но это в мечтах и в представлении. Большая часть жаждущих смерти сломается на втыкании в живое тело ножа. Не все из тех, кто ненавидят, способны убить, истязать тем более. Да, хотел, мечтал, представлял – вот враг связан, в руках нож – давай! Упс! Не могу. И второе – навязчивая идея должна была перерасти в обсессивно-компульсивное расстройство, обрасти психозами, проекциями образов и ситуаций, галлюцинациями, бредом. Это процесс не быстрый.

– Это да, ненавидеть легко. Убить сложнее. – Самбуров