Триггер убийства - Юлия Фёдоровна Ивлиева

Поверьте, очень мало конкретных жизней, которые имеют такую уж существенную ценность. Очень многими можно пренебречь.

Кира внезапно почувствовала совершено непреодолимую усталость. Зачем она сидит на этой террасе и ведет пространные разговоры о судьбах абстрактных, несуществующих людей, когда можно любить и целовать конкретного, самого важного, пусть и только для нее, мужчину.

Кира пригубляла вино, едва касаясь напитка губами, размазывая его по бокалу. С выдержанного вина она быстро пьянела. А сейчас ей этого не хотелось. Ей нравилось выдержанное вино. Но нечасто. За ужином, с большим куском мяса, после которого она отправится спать.

Пока Самбуров и Атаев рассуждали о достоинствах и недостатках жизни в столице не очень активно, пытались найти общих знакомых, Кира и вовсе улучила момент и вылила свое вино в ближайший цветочный горшок, надеясь, что к утру лепестки цветов не приобретут пугающий кровавый цвет, который обличит ее в содеянном.

Желание остаться в номере одной и вовсе стало нестерпимым. Она поднялась из кресла, поставила пустой бокал на стол.

– Благодарю за гостеприимство. Но боюсь заснуть и испортить прелесть ночи своим сопением, – проворковала она с самой милой улыбкой, на которую оказалась способна. Кира поймала себя на мысли, что была бы не против, если бы сейчас у них с Григорием оказались раздельные номера. Игривая влюбленность прошла, осталась усталость.

– Кира Даниловна, вы не назвали виноград, – донесся до них вопрос, когда они уже дошли почти до бассейна, мерцающего загадочным голубым светом в ночи.

– «Кефесия»? – пожала плечами Кира. – И может быть, «пино нуар».

– Да, – медленно кивнул их бесстрастный друг, – «кефесия» и «пино нуар».

– Вот! Не зря я тобой хвастаюсь, – пробормотал довольный Самбуров, прижимая ее к себе.

– Я на бутылке посмотрела, на дне, бумажка с надписью от руки. Какая бы ограниченная партия ни была, а подписать виноград и год придется, – хмыкнула Кира.

– Мошенница!

– Ага, – девушка не спорила.

Глава 16

– Я думал, ты всерьез электрический возьмешь! – смех Макса раскатисто покатился в арке. – Ты рассуждал с умной рожей. Я в реале поверил!

– Ну у меня крышак сносит, но не настолько же! – заверил Дэн. – В наших условиях электрик еще рано брать. Заряжать негде.

Компания из шести мужчин в кожаных куртках и тяжелых ботинках с любовью и любопытством разглядывала новый байк, с месяц назад купленный Дэном и пригнанный в Ялту покрасоваться. В паре кварталов от набережной, на парковке ресторана «Роналд», оказалось слишком жарко, и они сместились под укрытие арки, ведущей во дворы. Прохожие и отдыхающие предпочитали обходить шумную компанию стороной.

Девятьсот семьдесят пятый «Бронкс Харлей Девидсон» оправдывал все эпитеты, которыми его награждали.

– Ну, брутал! Габаритный! Двиг больше сотки?

– Сто пятнадцать. «Революшен Макс»!

– Хорош!

Самбуров восхищенно ткнул Дэна кулаком в плечо.

– Красавчик! До Антальи погнали? Через месяц, в отпуск. Ребята собираются, стартуем из Краснодара, но можешь в Майкопе нагнать или во Владикавказе.

– Неделя в отеле, и обратно. Мои на машине поедут, – подхватил приглашение Макс, – А у Арона все семейство выдвинется. Фрея поедет. – Макс многозначительно взглянул на Григория. – И она до сих пор одна. Моя жена с ней болтает иногда… У нее серьезные планы на тебя… она не собирается отступать…

– Твоя жена? – Самбуров едва сдержал смех.

– Да нет же, балбес! Фрея! Не забыла она. И хочет начать все заново… – объяснил Макс.

– А я нет, – Самбуров безразлично пожал плечами и переключился на Дэна. – В общем, отпуск планируй.

– ХэЗэ, у моих не будет отпуска, – ответил Дэн. – Вон я себе новый байк взял. Пусть к матери в Анапу едут. Там такие же море и фрукты, как везде. В выходные на Гаспру поедешь? Шашлыков пожрем, искупнемся. Не зря же я коня пригнал. Имя дать надо.

Байкерская братия ободряюще кивнула. Дэн каждому своему мотоциклу давал имя. Устраивал праздник крещения. Серьезно относился к делу.

У Самбурова зазвонил мобильник. Дэн взял руку Григория в свою и перевернул ладонью вверх. Клацнул металл.

– Я знаю, ты здесь по работе и на «мерсе». – Друг смотрел понимающе. В руках Григория лежали ключи от второго байка, на котором сюда приехал брат Дэна. – Бери. Покатаешься, развеешься. Отдашь. На Гаспру приедешь. Я все равно продавать не буду пока.

Самбуров кивнул, в его глазах легко читалась благодарность, слов не требовалось. Мужчины лишь слегка обнялись, что в брутальном байкерском мире выглядело как похлопывание друг друга по спине. Телефон в кармане подполковника требовал внимания.

– Давай! Лови своих убийц. А то на тебе вон лица нет. И привози свою ведьму на Гаспру. – Дэн корректно отошел к ребятам.

На экране высветилось имя Романа Мотухнова. Григорий смахнул кружок вызова.

– На Родионова штраф нашли, – без приветствий и оправданий за звонок в выходной начал майор. – Камера зафиксировала его машину, пересекающую двойную сплошную первого мая, это за пять дней до того, как труп нашли. Даже фотография есть и его лицо за рулем видно. Центр Ялты. Я скинул фото.

– Поехали взглянем, – сразу предложил Григорий.

Киру он дергать не стал. Освободится со своих танцев, сама позвонит. Он уже много раз замечал, что, не потанцевав, девушка становилась нервной, раздраженной и агрессивной. Невыносимее только голодная.

Зависимость у нее от этих танцев. И если бы только у нее! Юнка вон тоже два раза сходила и теперь все меряет своими танцами. Труселя для танцев, туфли для танцев, музыка для танцев, всю машину магнезией залапали. Ему уже на мойке сочувствуют: «Вы не переживайте, к нам много девушек-пилонисток ездят, у нас специальное средство есть, магнезию с руля и ручника отмывать».

Мышцы болят, синяки по всему телу, а они туда как заколдованные летят. Секта какая-то. И ведь как много развелось! Кира три минуты в интернете посидела и нашла в Ялте четыре студии с пилонами. Вот казалось бы жутко замороченное явление – эти ее танцы у шеста. Помещение нужно специальное – с зеркалами и чтобы палок хромированных понатыкано, пол, наверное, тоже… чтобы не скользили. Самбуров понял, что всех нюансов не знает. Знает, что половину места в ее сумке заняли ботинки на двадцатисантиметровом каблуке и ворох трусов, которые они называют шортами.

А еще он балдел и растекался по креслу, когда она танцевала для него. Гибкая, нежная, манящая и соблазнительная. И взгляд не оторвать, и желаний своих не обуздать. Призыв сквозь поволоку музыки. Фантазии, за которые неловко перед самим собой.

Роман уже ждал его, прислонившись к багажнику тщательно вымытого «Мерседеса». Вымытого, не просто мокрого. Ночью шел дождь, и потоки воды стекали по улицам в поисках еще не забитых листьями, не переполненных ливневок. В зависимости от количества выпавших осадков улицы Ялты превращались либо в мелкую горную речку, либо в водопад, сносящий все на своем пути.

Они еще раз посмотрели фотографии с дорожных камер.

– Мне кажется, он не разворачивается, а все-таки поворачивает. Куда он