Энергетика истории. Этнополитическое исследование. Теория этногенеза - Павел Кочемаров
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
С тех пор на протяжении двух с половиной столетий единство Китая поддерживалось чужеродной силой иноземных завоевателей. Династия Цин опиралась в первую очередь на маньчжуров и до самого конца своего существования оставалась чуждой для китайцев. С падением династии Цин Китай опять погрузился в междоусобицу, осложнённую агрессией японцев. После нескольких десятилетий нашлась сила, централизовавшая страну и организовавшая новый подъём Китая. Этой силой явились коммунисты, опиравшиеся на китайское крестьянство. Возникла химерная конструкция – коммунистический Китай, существующий до сих пор (феномен этнической химеры рассматривается ниже).
Наблюдение над китайским этногенезом даёт несколько важных выводов. Во-первых, о длительности существования этноса, – в исключительных случаях оно может продолжаться несколько тысячелетий. Во-вторых, китайский этногенез показывает важное свойство этногенеза вообще, благодаря которому и открывается возможность столь долгого существования, – преемственность этнических ритмов. Речь идёт о том, что новый этнос, родившийся в пределах старой суперсистемы, может унаследовать её ритмы и таким образом продлить её существование. Именно таково было отношение между этносами Чжоу и Хань, Хань и Тан.
Чтобы показать, что это не исключительно китайский феномен, коснёмся подобной же ситуации в Иране.
Глава 13
Иранский этногенез
Как известно, этнополитический подъём Ирана (Персии) в Новое время был связан с приходом к власти династии Сефевидов. Эта династия политически централизовала Иран, восстановила его как великую державу Востока. Династия Сефевидов была по этническому происхождению тюркской, азербайджанской, и естественно, что первое время политическую элиту государства составляли её соплеменники. Отсюда некоторые историки, придерживающиеся лингвистической теории этноса, представляют дело так, что государство Сефевидов первоначально было азербайджанским и лишь впоследствии переродилось в иранское. Это совершенно не соответствует действительности. (Этот пример лишний раз свидетельствует, к каким искажённым результатам в историческом плане можно прийти на базе формального этнолингвистического подхода.)
Сефевиды были ардебильскими шейхами. Они правили Южным Азербайджаном (территория на северо-западе современного Ирана), а столицей их был город Ардебиль. Этот город находится недалеко от южного берега Каспийского моря, в соседстве с иранскими провинциями Гилян и Мазендеран, которые узкой полосой тянутся между берегом моря и мощным горным хребтом Эльбурс. Обе провинции издавна были оплотом шиизма в Иране. Шиизм стал идеологическим знаменем Сефевидов. Завоевание ими Ирана и распространение шиизма шли рука об руку. Но шиизм тюрки переняли у коренного населения Ирана – гилянцев. Значит, новый этнос, объединивший Иран, возник на основе этнического контакта тюрок-азербайджанцев и древнего иранского этноса, а тюркские племена были его главной движущей силой на первом этапе.
Шиизм – одно из двух главных течений ислама. Шииты среди всех мусульман составляют значительное меньшинство. Иран единственная страна, в которой шииты абсолютно преобладают. Другие крупные массивы шиитского населения сосредоточены в странах, прилегающих к Ирану. Многие из этих территорий некогда входили в его состав и, видимо, до сего времени находятся в сфере влияния иранского суперэтноса: Ирак, Курдистан, Афганистан, Азербайджан, Пакистан. За пределами крупного скопления шиитов в Иране и вокруг него существуют только сравнительно небольшие общины, всюду составляющие меньшинство. Такое явное тяготение шиизма к иранскому этносу не может быть случайным. Шиитское движение с самого своего начала наибольшую поддержку обрело на территории Ирана и в прилегающих районах Ирака (входившего в ту пору в Иран). Правда, за многие века господства в Иране суннитских правителей большинство его населения было обращено в суннизм. Так что Сефевидам пришлось заново насаждать шиизм на большей части Ирана.
Однако в Иране была одна особая область, где шиизм господствовал на всём протяжении его мусульманской истории. Это прикаспийская область Гиляна и Мазендерана. От остальной страны она была в значительной степени изолирована каменной стеной Эльбурса. Сюда, под защиту высоких гор, бежали уцелевшие иранские пассионарии ещё в эпоху арабского завоевания. Горцы Эльбурса издавна славились как лучшие воины. Здесь, в этой изолированной области, древнеиранский этнос сохранился в наибольшей чистоте, сохранил свою национальную религию – шиизм и передал эстафету новому этносу, возродившему величие Ирана.
Догматические и обрядовые различия между шиизмом и суннизмом совсем не велики и не оправдывают острого противостояния между ними. Главный пункт их противоречий в том, что если сунниты признают право на верховную власть над мусульманской общиной за любым мусульманином, то шииты отстаивают это право только за потомками пророка и его зятя Али. Иначе говоря, шииты верят, что в роду пророка присутствует и передаётся по наследству особая благодать. Таким образом, отличие шиитов от суннитов коренится не в религиозной догматике, а скорее в особенности мировосприятия. В этой связи следует вспомнить, что в доисламском сасанидском Иране право на царский престол признавалось только за представителями рода Сасанидов, как носителей особой божественной благодати – царского фарра.
Получается, что со сменой религии персидский этнос сохранился. В новом исламизированном Иране он проявил своё своеобразие через оригинальное учение шиизма. Посредством приверженности этому учению иранцы отстояли свою национальную самобытность. Арабы передали персам ислам и оказали на них большое культурное влияние, но не смогли их ассимилировать, как население многих других стран. Древнеиранский этнос просуществовал долгие века в мемориальной фазе, а затем смог передать свои ритмы новоперсидскому этносу и как суперэтническая система до сих пор скрепляет полиэтнический Иран.
Глава 14
Рабство в этногенезе
По марксистской теории, феодализму предшествует рабовладельческая формация. Проблема выделения данной формации вопрос спорный в исторической науке. Но в нашу задачу не входит обсуждение этой проблемы. Феномен рабовладения интересует нас с точки зрения его места в процессе этногенеза.
Рабовладение в прежние эпохи существовало у всех народов по всему миру. Но наиболее распространены, высоко развиты и резко очерчены эти отношения были в Античности – в древнегреческом и римском обществах. На их примере мы и рассмотрим данный феномен.
В Риме и Греции рабство существовало издревле. В начальных фазах этногенеза это было патриархальное рабство. В те времена римляне и греки жили ещё бедно, вели натуральное хозяйство. Потребности были скромны, а потому и уровень эксплуатации рабов был невысоким. Рабы работали и жили рядом со своими хозяевами. Они ещё не рассматривались в качестве вещи и имели некоторые права: несли ответственность перед судом, могли быть поручителями, участвовать в религиозных культах и праздниках. Жестокое обращение с рабами порицалось, как неугодное богам. Вплоть до V века до н. э. в Афинах и до II века до н. э. в Риме рабов было ещё сравнительно мало. Труд их применялся в основном в домашнем хозяйстве да в крупных поместьях и мастерских. Основным трудящимся классом оставались свободные крестьяне и ремесленники.
В фазе инерции положение меняется, – рабство становится всё более существенным, а затем и главным фактором производства. В Риме это произошло к концу фазы инерции, а в торгово-ремесленных Афинах ещё раньше. В фазе обскурации рабовладельческая экономика достигает своего расцвета. Огромное количество рабов постоянно притекает в хозяйство; без их эксплуатации процветание экономики, поддержание существующего уровня жизни становится невозможным. Рабы работают не только в домашнем хозяйстве, как раньше; они трудятся в рудниках, на строительстве, гребут вёслами многочисленных кораблей; широко распространяются мелкие и крупные ремесленные мастерские – эргастерии, в каждом из которых работало до нескольких десятков рабов. В Италии рабский труд становится господствующим даже в сельском хозяйстве; экономически более эффективные рабовладельческие виллы вытесняют крестьянское хозяйство, а немногочисленные сохранившиеся крестьяне ведут полунатуральное хозяйство на грани выживания.
То, что начало бурного развития рабовладения и рабовладельческой экономики приходится на вторую половину фазы инерции, ясно указывает на причину данного явления, – это время падения витальности этноса с характерными его признаками: резким увеличением потребительских запросов, заметным уменьшением трудовых усилий и жизненной выносливости. Характерно, что прежде римляне отбирали у побеждённых народов землю – источник приложения рабочей силы; со II века до н. э. они начинают в массовом порядке порабощать побеждённых и перевозить их в Италию, т. е. они переходят к импорту самой рабочей силы.
