Где-то во времени. Часть первая. - Anthony Saimski

тут, конечно, не было никаких вариантов. К тому же, как большому поклоннику фильмов на «той самой кассете», мне нравились девушки с ярко выраженной, пышной грудью. А Людмила ничем похожим похвастаться не могла.

«Какой кошмар, Тохан! — возмутились мысли. — О чём ты сейчас думаешь? Уместно ли? Ей плохо, а ты сидишь и оцениваешь размер груди... Сам-то давно ли заикаться от волнения перестал, а? Тоже мне герой любовник».

Я окончательно смутился от собственных мыслей. Сначала нытьё какой я бедный несчастный, а теперь ещё и вот такой поворот беседы. Девушка продолжила смотреть на меня, и я не нашёл ничего умнее чем непонимающе улыбнуться.

— Понятно, — прошептала она и стала поспешно утирать глаза рукавом халата. — Никому. Только ему одному... Всепрощающее... Всеочищающее...

— Послушай, я всего не знаю, что у тебя случилось, — попытался оправдаться я. — Просто хотел сказать, что не стоит расстраиваться. Всё не так уж плохо и всё наладиться. Надо только верить в себя...

— Ты правда думаешь, что всё получится? — тут же подхватила Людмила.

— Конечно! — не задумываясь кивнул я. — От того, что просто сидеть и себя жалеть, ничего не измениться. Надо найти в себе силы и преодолеть это всё. Вырваться из оков реальности, если можно так выразиться. Возвыситься над ней. Никто ведь, кроме тебя этого не сделает.

— Пожалуй, ты прав, — девушка как-то мгновенно приободрилась. — Это всё точно не случайно. Вы же нам поможете? Маргарита Павловна уже рассказала?

Я согласно кивнул.

— Вот и славно. А то солдаты у нас всё горючее забрали... — девушка задумчиво покачала головой. — Выходит всё не случайно. Не говори никому, что я тут всякое болтала...

— Не скажу конечно.

— Вот и хорошо, спасибо...

Людмила поднялась и, поспешно вытирая глаза рукавами халата, покинула помещение. Я проводил её недоумённым взглядом, по-прежнему пребывая в лёгкой растерянности. Душевного разговора явно не получилось. Зато вся эта непонятная беседа оказала отрезвляющее воздействие на собственные мысли.

«И с чего ты решил, что ты один такой бедный и несчастный? — спросил я сам у себя. — Тут вот похоже вообще история намного серьёзней, так что всё не так уж и плохо. Во всяком случае, у нас есть шанс действительно вернуться в родной мир и забыть всё это безобразие, как страшный сон. А вот Люда... Ей как дальше жить с такими убеждениями? Да и родителей наверняка уже растерзали бесы... Ужас какой, если подумать».

Я тяжело вздохнул и засунул руку в карман крутки. Пальцы тут же упёрлись в почти выдавленный тюбик какой-то мази, оказывающей согревающий и заживляющей эффект. Название разобрать мне не удалось, так как тюбик уже был свёрнут в несколько раз. К тому же большая часть краски с названием давно слезла. Мазь так же выдала Маргарита Павловна, сказав, что должно помочь. Впрочем, я уже практически не обращал внимания на подвёрнутую ногу и даже забыл о ней. Хотя теперь, когда сознание сосредоточилось на полученной травме, ступня отозвалась лёгким нытьём. Потратив ещё немного времени на то, чтобы натереть ногу резко пахнущим составом, я снова обулся и покинул душевую.

Гарик и Вовка дожидались меня в местном буфете, или столовой, распложённой на первом этаже. Они помылись раньше и тоже получили комплект свежего нижнего белья, если это можно было так назвать.

Буфетом оказалось небольшое помещение с несколькими старыми квадратными столиками и разноцветными стульями, обтянутыми кожзаменителем. Широкие окна с деревянными рамами были украшены светлыми занавесками с цветочным узором по краям, стянутыми широкой лентой. Судя по толстому слою пыли в складках ткани их давно никто не раздёргивал. Не стоило говорить, что весь внешний вид буфета был прямиком из СССР. Разве что на стенах не хватало характерных плакатов на подобии: «Пейте соки, воды!».

Освещение за окном немного прибавилось и наконец-то можно было сказать, что настал день. Тусклый, серый, пасмурный день, пропитанный осенней тоской и холодом в душе.

Володька по-прежнему оставался в шинели, продолжая ловко придерживать одной рукой спрятанный обрез. Легендарное дедушкино кашне торчало из-под воротника застёгнутой куртки. Выглядело подобное одеяние весьма странно, но мы знали, что под курткой скрыты патронташи.

Мезенцев же успел несколько раз покурить и осмотреть прилегающую территорию. Воду действительно грели на костре в угловом закутке образованным стыком здания и технической пристройки. Для большей верности место было огорожено самодельными щитами из листов фанеры и старого шифера видимо сборки Фёдор Михайловича.

Учитывая то, что весь дом престарелых был обнесён высоким забором из бетонных плит, отблески костра действительно оставались неразличимыми с дальнего расстояния. К тому же, как утверждал Фёдор Михалыч, бесы не обладали хорошим слухом и обонянием. Так что вряд ли смогли почуять запах дыма. Лично мне это казалось сомнительным утверждением. Может быть в самом городке они, конечно, ничего и не почуют. Но кто знает, что будет, если они пройдут в опасной близости.

Как и обещала Маргарита Павловна, нас угостили простеньким обедом в составе холодного картофельного пюре и небольшой котлетки с подливой. А вот стакан горячего сладкого чая отлично примерили с окружающей действительностью. Очевидно, с приготовлением пищи теперь тоже были проблемы. Чайник видимо недавно вскипятили на костре, а вот пюре и котлетки приготовили давным-давно.

Может быть, начальница дома престарелых и была суровой женщиной, но всё же надо было отдать ей должное за то, что не бросила оставшихся стариков на произвол судьбы и пока находила способы хоть как-то крутиться в сложившийся ситуации. А то, что ситуация сложная становилось всё более очевидным с каждой минутой пребывания в этом месте. Задумавшись над этим, я ещё больше утвердился в мысли что Вовкин план с барбухаем был весьма хорош. Маргарита Павловна тоже нашла его вполне подходящим, правда обозначив явный ряд трудностей с размещением всех постояльцев в небольшом автобусе. Мы согласились помочь, но, судя по тону женщины, это было само собой разумеющимся.

Ещё раз обсудив план без посторонних ушей, мы невольно задумались о том, а что будет если кто-нибудь окажется в нашей буханке в момент перехода? Перейдёт ли он вместе с нами, или его каким-то образом выбросит из машины?

— Об стенку его размажет, — заключил Вишняков. — Как энергетический экран. Сдавит об борт машины и голова лопнет! Мозгами и кровякой всё забрызгает. А у меня там вещи сложены и морковка...

Мы с недоумением посмотрели на Вовку. Он говорил так, словно уже был свидетелем чего-то подобного. Впрочем, стоило