Ленинград сражающийся, 1941–1942 - Борис Петрович Белозеров

на Красное Село. Первые атаки его были отбиты, но к вечеру 9 сентября он сумел вклиниться в нашу оборону на 10 км по фронту на глубину от 1 до 3 км. К. В. Ворошилов приказал командующему 42-й армией Ф. С. Иванову 10 сентября приступить к мощной артподготовке и начать контратаку силами 3-й дивизии народного ополчения (полковник Котельников В. П.). Вечером 10 сентября Рейнгардт ввел в бой первую танковую дивизию 41-го моторизованного корпуса. Его войска сумели выйти к шоссе Красногвардейск – Красное Село, заставив ополченцев отступить на север. Рейнгардт усилил танковую дивизию и этим усложнил положение наших войск на этом направлении. И. В. Сталин, осознавая всю сложность положения, в котором оказывается Ленинград, и предчувствуя особую опасность, 29 августа в своей телеграмме членам ГКО Молотову и Маленкову, переданной через секретаря горкома партии А. А. Кузнецова, с большой тревогой указывает: «Только что сообщили, что Тосно взято противником. Если так будет продолжаться, боюсь, что Ленинград будет идиотски глупо сдан, а все ленинградские дивизии рискуют попасть в плен. Что делают Попов и Ворошилов? Они даже не сообщают о мерах, которые следует предпринять после такой опасности. Они заняты изысканием новых рубежей отступления. В этом они видят всю свою задачу. Откуда у них такая бездна пассивности, чисто деревенской покорности судьбе? Что за люди – ничего не пойму. В Ленинграде имеется много танков, много авиации, эресы. Почему эти важные технические средства не действуют на участке Любань – Тосно?.. Что может сделать против немецких танков какой-то пехотный полк, выставленный командованием против немцев, без этих технических средств? Почему богатая ленинградская техника не используется на этом решающем участке? Не кажется ли тебе, что кто-то нарочно открывает немцам дорогу на этом решающем участке? Что за человек – Попов? Чем, собственно, занят Ворошилов? И в чем выражается его помощь Ленинграду? Я пишу об этом, так как очень встревожен непонятным для меня бездействием Ленинградского командования. Я думаю, что 29-го ты должен выехать в Москву. Прошу не задерживаться»[209].

Для Сталина это сообщение было неожиданным, потому что в этот же день ему шли сообщения одно за другим, как «О плане эвакуации предприятий из Ленинграда», «Об эвакуации населения из Ленинграда», «О наличии продовольствия в Ленинграде», «О выселении из пригородов Ленинграда населения немецкой и финской национальностей»[210]. И это были донесения В. М. Молотова, Г. М. Маленкова, А. Н. Косыгина и А. А. Жданова. 4 августа состоялся разговор Сталина с командующим Юго-Западным фронтом М. П. Кирпоносом и первым секретарем ВКП(б) Украины Н. С. Хрущевым, в котором он, Сталин, настоятельно их просил не допустить немцев на левый берег Днепра, создать совместно с Буденным и Тюленевым крепкую оборонительную линию от Херсона и Каховки через Кривой Рог, Кременчуг и дальше на север по Днепру, включая район Киева на правом берегу Днепра. При этом Сталин ссылался на опыт Ленинграда, где наряду с оборонительными рубежами налажено машиностроительное производство по выпуску оборонной продукции и эресов (реактивных снарядов)[211].

Сталин серьезно был обеспокоен создавшимся здесь положением и явной угрозой городу, и не только ему, а всему региону и Москве.

Он понимал, что генерал М. М. Попов не обладает способностями как в военном, так и в политическом отношении, и в сложившемся положении тот был отстранен от должности командующего Ленинградским фронтом и назначен начальником его штаба. К. Е. Ворошилов до этого был освобожден от должности Главкома северо-западного направления и назначен командующим Ленинградским фронтом. И. Сталина беспокоило то, что командование Ленинградского фронта и его Военный совет не знают истинного положения своего фронта и не могут разобраться в этом. Назначение К. Е. Ворошилова на должность командующего фронтом не решало этой проблемы. Здесь нужен был волевой, решительный военачальник, обладающий широким кругозором, мышлением, способностью к анализу и принятию взвешенного решения. Таким, по мнению Сталина, мог быть Г. К. Жуков. Но положение на Западном фронте складывалось так, что 24-я армия генерала К. И. Ракутина сумела создать такую обстановку, что Ельнинская группировка противника была разгромлена под Ельней и город освобожден. Это для Москвы имело исключительно важное значение. 4 сентября И. Сталин вместе с маршалом Б. М. Шапошниковым вступил в переговоры с командующим Ленфронтом К. Е. Ворошиловым и членом Военного совета А. А. Ждановым. В самом начале переговоров И. Сталин потребовал, чтобы никаких иных лиц у аппарата не было, сославшись на то, что «нам не внушает доверия ваш начальник штаба, найдите ему сегодня замену и направьте в наше распоряжение». И. Сталина удивило то, что командование Ленинградским фронтом не знает о том, что под Тихвином стоят две их авиационные дивизии, которые Кулик (маршал) прибрал себе. И это в то время, когда противник усиленно применяет свою авиацию против наших стрелковых войск. И. Сталин засомневался в сообщенных ему Ворошиловым сведениях о том, что якобы бомбардировщики при низкой облачности не могут летать. Сталин ответил: «Сегодня (т. е. 4 сентября), несмотря на облачность, авиация из Тихвина по заданию Кулика успешно бомбардировала немцев южнее станции Мга. Попросите хорошенько вашего Новикова, и тогда он найдет средства для бомбежки при облачности…»[212].

Направляя Г. К. Жукова командующим Ленинградским фронтом вместо К. Е. Ворошилова, Сталин с тревогой сообщил ему: «Положение катастрофическое. Я бы даже сказал безнадежное. С потерей Ленинграда произойдет такое осложнение, последствия которого просто трудно предвидеть. Окажется под угрозой удара с севера Москва»[213].

Следует иметь в виду, что Сталин, видимо, надеялся на какое-то понимание союзниками по антигитлеровской коалиции создавшегося положения на советско-германском фронте и тем более под Ленинградом, имеющего в перспективе угрозу германского вторжения и в Англию. 3 сентября 1941 г. он отправил Черчиллю письмо, в котором обрисовал ухудшающееся положение на Украине и под Ленинградом, сетовал на отсутствие второго фронта и масштабы материальной помощи, а также намекал, как отразится на Великобритании поражение Советов. В письме Сталин предлагал Черчиллю отправить 25–30 дивизий в Архангельск или через Иран в помощь Красной армии. 15 сентября Черчилль в своем ответе отметил «полную нереальность» предложения[214].

Вместе с Жуковым прибыли в Ленинград генералы И. И. Федюнинский и М. С. Хозин. Жуков принял командование Ленинградским фронтом и назначил Хозина начальником штаба фронта. Жуков Г. К. приостановил выполнение плана по уничтожению важных объектов Ленинграда. Он сразу же попытался разобраться в сложной боевой обстановке у стен сражающегося города и 14 сентября доложил начальнику Генерального штаба Маршалу Советского Союза Б. М. Шапошникову об обстановке на фронте, где подчеркнул: «Обстановка