Самые странные в мире. Как люди Запада обрели психологическое своеобразие и чрезвычайно преуспели - Джозеф Хенрик

Активные компоненты

Примерно дюжину лет назад, пропустив несколько пинт пива в нашем местном пабе, Ара Норензаян, ученый-религиовед Тед Слингерленд и я разработали проект по изучению эволюции религий. В рамках этого проекта мы собрали команду ученых из разных стран, которые имели опыт работы с различными группами охотников-собирателей, занимающихся натуральным хозяйством земледельцев, скотоводов и наемных работников из сообществ по всему миру — от Сибири и Маврикия до Вануату и Фиджи. Среди этих 15 популяций имелись не только общины, которые глубоко вовлечены в мировые религии вроде индуизма, христианства и буддизма, но и те, которые активно придерживаются местных традиций, включая поклонение предкам и анимизм (например, веру в горных духов). Мы подробно расспросили представителей каждой популяции о вере в сверхъестественные силы и провели ряд экспериментов по принятию решений, в рамках которых участники должны были распределять значительные суммы реальных денег[214].

В начале исследования мы выбрали по паре важных местных богов для каждого района. Первым было божество, которое лучше всего подходило на роль самого огромного и сильного бога — то есть всемогущего, вездесущего, всемилостивого БОГА. Это был наш Большой бог. Затем мы отыскивали важную, но менее могущественную сверхъестественную сущность, которую назначали Местным богом. Мы просили участников оценить для каждого из божеств степень их способности контролировать поведение смертных, читать мысли, наказывать за различные проступки и даровать загробную жизнь (наряду со множеством других параметров). На основе этих рейтингов мы высчитывали для каждого бога показатель, который отражал, насколько люди верили в его способность контролировать своих почитателей и наказывать их за нарушение норм.

Чтобы оценить представления людей о справедливости и беспристрастности, мы использовали задание на принятие решений, называемое «игрой случайного распределения» (ИСР). Во время ИСР каждого участника сажали отдельно, например в комнату или палатку. Перед ним стояли две чаши, стопка из 30 монет и шестигранный кубик, окрашенный с трех сторон в черный цвет, а с трех других — в белый. Участникам говорили, что они должны бросать кубик, чтобы определить каждую монету в одну из двух чаш. Деньги, оказавшиеся в каждой чаше, предназначались для определенного человека, который должен был получить их в конце игры. В наиболее важном варианте этого задания участник знал, что монеты предназначались для неизвестного ему единоверца из дальнего города или деревни (1) и либо для него самого (2A, «игра в свою пользу»), либо для другого единоверца из родного сообщества участника (2Б, «игра в пользу местного единоверца»). После того как игроки подтверждали, что поняли правила, их оставляли в одиночестве — раскладывать монеты[215].

Нас интересовало воздействие на людей веры в то, что за ними наблюдают высшие силы, а не влияние обычного социального давления. Поэтому участникам было предложено распределять монеты следующим образом: (1) выбрать в уме одну из двух чаш; (2) бросить кубик и, если выпадет черный цвет, положить монету в чашу, которую они выбрали в уме; если же выпадет белый цвет, положить монету в другую чашу — не ту, которую они выбрали в уме; (3) все это следовало повторять, пока не закончатся монеты.

Этот подход обеспечивает секретность, поскольку никто не может быть уверен, какую именно чашу загадал игрок перед броском кубика — если, конечно, не найдется кто-то, умеющий читать мысли. Даже если кто-то (например, организатор эксперимента) подглядывает за участниками, он все равно не может определить, играют ли они честно или жульничают. Конечно, хотя мы, организаторы, не можем быть уверены в том, что кто-то сжульничал при конкретном броске кубика, у нас есть теория вероятностей и статистика, которые позволяют нам делать выводы о степени предвзятости участников при распределении монет. В среднем после 30 бросков кубика в каждой чаше должно лежать 15 монет. Чем сильнее результат того или иного участника отклоняется от этого показателя, тем больше вероятность, что этот человек не был беспристрастен. Разумеется, мы ожидали, что люди будут предвзяты как в свою пользу, так и в пользу своих земляков. Но вопрос состоял в том, могут ли Большие боги посредством контроля за верующими и угрозы наказания снизить влияние естественного эгоизма или местной ангажированности, приблизив результат к беспристрастному (то есть в среднем к 15 монетам, отданным незнакомому единоверцу).

Как выяснилось, Большие боги действительно могут расширять круг доверия, причем на это влияют представления людей о (1) божественном контроле и (2) сверхъестественных способностях к наказанию. Например, когда люди верили, что их Большой бог и склонен, и способен наказывать за проступки, они менее предвзято относились к единоверцам из отдаленных поселений. На рис. 4.2 показана взаимосвязь нашего показателя карающей силы божества и результатов выполнения обоих заданий по распределению денег. Мы помним, что совершенно непредвзятый человек будет отдавать в среднем 15 монет, и данные показывают, что люди, считавшие, что их Большой бог очень скор на расправу (показатель равен 1), выделяли незнакомым единоверцам в среднем 14,5 монет. Между тем люди, считавшие, что их Большой бог милосерден и всепрощающ (показатель равен 0), выделяли незнакомцу всего около 13 монет.

Крайние левые столбцы на рис 4.2 соответствуют тем людям, которые ответили «не знаю» на вопрос о силе своего бога. Почти все эти агностики происходили из двух самых мелких изученных нами обществ — танзанийской народности охотников-собирателей хадза и обитателей внутренних районов принадлежащего Вануату острова Танна. В обоих случаях исследователи приложили все усилия, чтобы сопоставить какого-то бога местного пантеона с нашей концепцией Большого бога, но все местные боги просто не обнаруживали особенной склонности к морализаторству или не были в достаточной степени могущественными. Эти данные полезны, потому что дают нам представление о том, как ведут себя люди, когда сверхъестественное наказание со стороны могущественного бога-морализатора не является частью их мировоззрения. В этой ситуации они еще охотнее отдают предпочтение собственному карману или нуждам родного сообщества: среднее число выделенных незнакомцам монет падает до 12,5–13. В целом по мере того, как вера участников эксперимента в суровое божественное наказание росла от минимума к максимуму, их предвзятость по отношению к незнакомцам снижалась в 4–5 раз. Подобное соотношение сохраняется, даже если мы сравниваем только людей из одних и тех же сообществ и вносим статистические поправки на материальное благополучие (богатство) участников и другие демографические факторы, включая образование, возраст и пол[216].

Рис. 4.2. Вера в более сурового Большого бога связана в игре случайного распределения с более беспристрастным отношением к