Самые странные в мире. Как люди Запада обрели психологическое своеобразие и чрезвычайно преуспели - Джозеф Хенрик

Чтобы получить представление о том, как эволюционировали боги, пока бесписьменные общества претерпевали процесс политической интеграции от кланов к сложным вождествам, давайте сосредоточимся на Тихоокеанском регионе. Мы рассмотрим развитие представлений о божественном наказании, расширение диапазона моральной озабоченности богов, легитимацию политической власти и природу веры в загробную жизнь. Когда австронезийские популяции всего за несколько тысяч лет распространились по островам Юго-Восточной Азии и проникли в необитаемые прежде области Тихоокеанского региона, они создали естественную лабораторию для изучения социальной эволюции. К моменту контакта с европейцами эти рассредоточенные на огромной территории популяции очень разнились по своему размеру и уровню политической организации — от небольших эгалитарных сообществ до довольно сложных вождеств и даже нескольких государств.

Решив воспользоваться этим естественным экспериментом для изучения совместной эволюции социальной структуры и божественного наказания, группа под руководством Джозефа Уоттса, Рассела Грея и Квентина Аткинсона проанализировала данные о 96 тихоокеанских обществах, еще не контактировавших с европейцами, чтобы реконструировать вероятные пути их исторического развития. Ученые оценили вероятность качественного усложнения структуры общества как в то время, когда там уже существует вера в неотвратимое божественное наказание, так и в противном случае. Если такой веры не было, оценочная вероятность исторического перехода к сложному вождеству оказалась — что удивительно — близкой к нулю. Напротив, если в исходном сообществе уже сформировалась вера в божественное наказание за серьезные нарушения норм, вероятность того, что структура общества будет качественно усложняться примерно раз в три столетия, составила 40 %. В свете описанных выше психологических экспериментов роль религии в масштабировании обществ становится более понятной[225].

По-видимому, вместе с возрастающим значением божественного наказания менялся и предмет озабоченности богов, и степень их недовольства в случае невыполнения их требований, и их взгляды на то, кто входил в их сферу влияния. По сути, в каждом австронезийском обществе имелись боги, которые наказывали людей за неисполнение ритуалов, нарушение табу и другие наиболее обидные для небес прегрешения. Сравнительный анализ данных, однако, показывает, что кое-где боги начали проявлять озабоченность действиями людей по отношению к посторонним — тем, кто не относился к их собственным кланам или сообществам. На островах Тонга, например, боги местного сложного вождества насылали акул на тех, кто воровал у других тонганцев. Эти верования были очень сильны: антрополог Ян Хогбин отметил, что воры предпочитали не заходить в море в те месяцы, когда акулы подплывали к островам. Жители соседнего архипелага Самоа считали, что высшие силы наказывают воров гноящимися язвами и распухшими животами. И на Самоа, и на Тонга некоторые боги также карали за прелюбодеяние, хотя другие помогали утаивать такие проступки.

Конечно, эти общества были основаны на интенсивных институтах, основанных на родстве, поэтому божественное наказание часто включало в себя коллективную вину и общую ответственность. Жители Самоа считали, что травмы, несчастные случаи, болезни и даже смерть являются результатом божественного наказания, с большой вероятностью связанного с действиями родственников. Когда заболевал отец, его сыновья часто уходили в отдаленные деревни, опасаясь, что карающее божество вскоре займется и ими. Примечательно, что тут видна ограниченность могущества этого бога — сыновья, по-видимому, считали, что могут избежать его гнева, если уйдут достаточно далеко. В конце концов культурная эволюция положит конец подобным ухищрениям, расширив власть богов до пределов всей вселенной[226].

Помимо божественного наказания и растущей озабоченности богов моралью, культурная эволюция также сплетала религиозные и политические институты таким образом, чтобы более эффективно увязывать власть вождя с властью богов. Божественное одобрение наделяло вождей большими полномочиями и возможностями контроля, позволяя им управлять более крупными популяциями, строить храмы, прокладывать каналы, разводить батат и вести военные действия. В то же время боги все чаще требовали человеческих жертвоприношений, причем иногда среди жертв оказывались собственные дети вождя. Такие ритуальные действия, несомненно, усиливали социальный контроль, в то же время публично демонстрируя как силу вождя, так и его покорность богам[227].

Конечно, хотя полинезийские боги иногда и наказывали за антиобщественное поведение вроде воровства и прелюбодеяния, в остальном они оставались очень похожими на людей. Они любили поесть, выпить и заняться любовью. Их можно было подкупить или задобрить, пав ниц во время молитвы или принеся обильные жертвы. Перед вторжением в чужие владения воины даже приносили жертвы богам своих противников, чтобы отвлечь или хотя бы частично задобрить их[228].

Хотя представления о божественном наказании, озабоченности богов моралью и политической легитимности совместно эволюционировали таким образом, чтобы способствовать процессу масштабирования обществ, мы почти не располагаем свидетельствами подобной роли загробной жизни под условием — то есть представлений о том, что поведение человека в течение жизни приводит к лучшему или худшему исходу после смерти. Например, на островах Общества, которые включают Таити и Бора-Бора, верят, что, если кто-то погибнет в море, его душа переселится в акулу; но, если человек падет в бою, он так и будет блуждать бесплотным духом по полю битвы. Представители знатных кланов оказывались после смерти в прекрасном месте (предположительно) просто по праву рождения, так что это было своего рода раем; но люди не могли попасть туда лишь благодаря своей образцовой жизни.

Однако мы знаем о нескольких разбросанных по Океании представлениях о загробной жизни, которые могли бы послужить топливом для двигателя межгрупповой конкуренции. На островах Кука, например, души храбрых воинов с острова Мангаиа «поднимаются в верхнюю часть небесного мира, где продолжают жить в вечном счастье, облаченные в благоухающие цветы, танцуя и наслаждаясь полным удовлетворением всех своих желаний». Да, вот это серьезный стимул быть храбрым воином! Но, что более важно, такое верование является фундаментом, на котором может начать строиться культурная эволюция. Если люди уже верят, что храбрость имеет значение для загробной жизни, культурная эволюция может позже пересмотреть список небесных добродетелей и земных пороков. Увы, этот локальный культурно-эволюционный процесс постепенно прекратился с приходом в регион христиан и мусульман в середине II тыс. н. э.[229]

Боги творят историю

В случае Тихоокеанского региона описанный выше культурно-эволюционный процесс можно только реконструировать на основе комбинации антропологических, лингвистических и археологических данных. Однако в письменных источниках Шумера (Месопотамии), где более 4500 лет назад впервые стали фигурировать боги, его можно проследить методами исторической науки. На тот момент эти боги мало чем отличались от тех, которых мы только что видели в сложных вождествах Полинезии. Они были во многом похожи на нас, но обладали сверхъестественными способностями. Бог Энки, например, однажды ночью сильно напился и по ошибке передал тайные знания о цивилизации соблазнительной Инанне, богине любви и секса (а также войны). Инанна, которая постепенно