Самые странные в мире. Как люди Запада обрели психологическое своеобразие и чрезвычайно преуспели - Джозеф Хенрик

исследования показывают, что эти элементы среди прочего повышают способность обучаться и улучшают память, тем самым помогая повсеместному распространению верований в крупных религиозных сообществах[244].

Чтобы более эффективно прививать глубокую приверженность исповедуемым верованиям, новые доктринальные ритуалы также задействовали то, что я называю повышающими доверие демонстрациями (ПДД). ПДД — это действия, которые свидетельствуют о базовых верованиях или истинной приверженности человека, то есть те действия, которые он очень вряд ли совершил бы, если бы твердо не придерживался своих провозглашаемых убеждений. Самый яркий пример ПДД — мученичество. Смерть за высказанные религиозные убеждения четко демонстрирует, что человек в действительности глубоко в них уверен. Очевидцы, которые наблюдают действия мученика или хотя бы слышат о них, с большей вероятностью приобретут те же убеждения, что у мученика, или уверуют в них еще сильнее. В ходе эволюции человека естественный отбор благоприятствовал психологической склонности полагаться на ПДД, поскольку она позволяла избежать эксплуатации манипуляторами, которые высказывают ложные убеждения ради собственной выгоды. Таким образом, ПДД превратились в своего рода иммунную систему против шарлатанов и проповедников ложных идей. Опора на ПДД должна была приобрести особенную важность после появления сложных языков, которые давали влиятельным людям возможность без особых усилий распространять ложную информацию или вредные в плане приспособленности убеждения ради собственной выгоды. Используя ПДД, особенно в отношении потенциально затратных верований, люди могут отделять истинные убеждения от попыток манипулирования[245].

Парадоксальным образом универсализирующие религии в процессе своей эволюции научились эксплуатировать наше пристрастие к ПДД, давая отдельным людям ритуальную возможность добровольно совершать радикальные поступки или демонстрировать твердую приверженность учению. Мученичество, разумеется, играло центральную роль в христианстве, исламе и буддизме (среди прочих религий), однако это лишь самый яркий пример ПДД. Универсализирующие религии включают в себя целый ряд менее прямолинейных ПДД, в том числе ритуальное шрамирование, пищевые табу, сексуальные запреты, посты, жертвоприношения животных и благотворительные пожертвования; все они укрепляют веру как участников ритуала, так и наблюдателей, особенно детей и подростков. В процессе своей эволюции религии также научились использовать ПДД для того, чтобы религиозные лидеры — священники, монахи и пророки — становились более эффективными выразителями веры, что достигалось посредством обетов безбрачия и бедности, а также иных проявлений их глубокой приверженности высказываемым ими убеждениям[246].

Чтобы усилить синергию между верованиями и ритуалами, боги в процессе эволюции приобрели желания и требования, которые побуждают людей участвовать в ритуалах, соблюдать посты, не нарушать табу и чтить клятвы. Новые доктринальные ритуалы более эффективно выражают верования, а новая вера, в свою очередь, мотивирует людей соблюдать поддерживающие эту веру ритуалы под угрозой божественного наказания. Этот замкнутый цикл помогает сохранять веру, передавая ее от поколения к поколению[247].

Помимо насаждения определенных представлений и обязательств, некоторые доктринальные ритуалы также могут способствовать усилению самоконтроля или терпеливости. В отличие от экстравагантных, эмоциональных и часто болезненных обрядов, присущих племенным религиям, доктринальные ритуалы включают в себя чтение повторяющихся и зачастую скучных молитв. Такие практики невозможны без систематической и длительной концентрации внимания, обычно требуя небольших, но повторяющихся затрат в форме времени или усилий. Типичные примеры тут — ежедневные молитвы, благословение трапез, благотворительные пожертвования, посещение ритуалов, посты и пищевые табу. Мотивированные сочетанием божественной озабоченности (Аллах хочет, чтобы все мусульмане молились на восходе солнца) и социальных норм, обусловленных репутацией в религиозных сообществах (те, кто спит дольше положенного, являются «плохими мусульманами»), люди совершенствуют самоконтроль, выполняя эти рутинные ритуальные действия[248].

Одним из ключевых последствий широкого распространения и стандартизации массовых религиозных верований и ритуалов является создание того, что можно назвать «суперплеменами», которые задействуют нашу эволюционно сложившуюся психологическую склонность к идее символически маркированных этнолингвистических сообществ (глава 2). В процессе эволюции религиозные группы научились использовать маркеры идентичности, включая особую одежду, религиозные украшения, редкие языки и пищевые табу, чтобы очерчивать собственные границы и обострять наши племенные инстинкты. Даже в древней Месопотамии заимствование религиозных верований и божеств могло способствовать более активному обмену на все более обширных территориях; то же самое происходило на протяжении всей истории и происходит в современном мире. На заре нашей эры некоторые из новых универсализирующих религий оказались еще лучше приспособленными к созданию крупных «воображаемых» суперплемен, в которые (по крайней мере, теоретически) мог влиться любой. Их моральный универсализм и доктринальные ритуалы в сочетании с определенным уровнем грамотности религиозных лидеров открыли дорогу к распространению и поддержанию наборов сверхъестественных верований и практик среди гораздо более многочисленных популяций, чем это было возможно ранее. Круг доверия расширялся, поскольку межгрупповая конкуренция благоволила этим новым религиозным продуктам[249].

Стартовая позиция

Поскольку религии могут сильно влиять на наше поведение и психику, по мере масштабирования обществ они играли центральную роль в формировании политических и экономических институтов более высокого уровня. Могущество религии объясняется тем, что культурная эволюция бесчисленным множеством тончайших способов сформировала наши сверхъестественные убеждения и ритуальные практики так, чтобы расширять круг доверия, создавать большую гармонию внутри общества и увеличивать наши конкурентные преимущества перед чуждыми группами. Психологические последствия представлений о желаниях божеств, сверхъестественном наказании, свободе воли и загробной жизни в сочетании с повторяющимися ритуальными практиками подавляют склонность людей к импульсивности и обману, одновременно поощряя просоциальность по отношению к незнакомым единоверцам. На групповом уровне эти психологические отличия приводят к снижению уровня преступности и ускорению экономического роста. Конечно, ничто из этого не помогает нам объяснить странную психологию людей Запада, поскольку те или иные универсализирующие религии давно распространились почти по всему земному шару[250].

Однако теперь все декорации расставлены, и сцена готова для появления на ней психологии человека Запада. Мы переносимся в начало I тыс. н. э. — период, когда универсализирующие религии конкурировали, видоизменялись и распространялись по всему Старому Свету. Что произошло бы, если культурная эволюция задействовала бы силу одной из этих новых религий, чтобы подорвать, а затем преобразить самые базовые человеческие институты, связанные с браком, семьей, родословной, идентичностью и наследованием?

Часть II. Происхождение людей Запада

5. Семьи Запада

Семьи, характерные для обществ Запада, в общемировом и общеисторическом контексте выглядят странными и даже экзотичными. У нас нет родов или крупных киндредов, которые простираются во всех направлениях, опутывая нас паутиной семейных обязательств. Наши идентичность, самовосприятие, правосубъектность и личная безопасность не привязаны ни к членству в каком-либо доме или клане, ни к нашему положению в системе родственных связей. Мы ограничиваемся одним супругом (за раз), и социальные нормы обычно не позволяют нам вступать в брак с родственниками,