Земля обетованная - Дэвид Хьюсон

Они считали, что ничего не делается запросто. Сначала надо все проверить.

У меня на это времени не было. У Стэпа – тоже. Разница в том, что я это знал. Знал и почему пришел сюда. Не для того, чтобы договориться со Стэпом или убить его, во что он, вероятно, верил. Я намеревался похитить его под носом коллег. И в этом была моя сильная сторона. Агенты сосредоточили внимание на мне, а им следовало не выпускать из виду его.

На рынке я взял напрокат рыбачью куртку, натянул на глаза шерстяную шапку. Так же было одето много мужчин. Я ничем не выделялся.

Протолкавшись через толпу приезжих, медленно пошел к пирсу, остановился возле ржавых сходней, по которым спускались пассажиры. Хорошенько осмотрелся. На пристани были и мужчины, и женщины. Следующий паром до Стоунтауна уходил без двадцати девять, другой – пятью минутами позже – в Рэйнпорт, более крупный пригород. Кто-то из стоявших поблизости просто ехал домой не в час пик. Остальные, должно быть, люди Стэпа.

Естественно, я решил припоздниться. Стэпу не терпелось со мной встретиться. Если не объявлюсь, он подумает, что меня прихватил Маккендрик. Если опоздаю, он занервничает, а первое правило обращения с противником – заставить его почувствовать себя не в своей тарелке.

Послонявшись пять минут возле сходней, я и сам ощутил беспокойство. Увидел маленькую команду мистера Хо. Они стояли возле стендов и, казалось, разглядывали последние киноафиши. Паром готовился отойти. Стоунтаун чуть больше деревни, отъезжающих должно быть мало. Заревела сирена: паром собрался в десятиминутное путешествие к Стоунтауну.

И тут я увидел темную сутулую фигуру, пробирающуюся сквозь толпу.

«Вовремя», – пробормотал я, осторожно вынул из кармана старый полицейский револьвер, крепко сжал его в руке.

Паром готовился отойти. В любую секунду сходни должны были подняться.

Я кивнул банде мистера Хо. Они увидели человека. Я дождался, когда команда парома подойдет к канатам.

Выстрелил дважды в серый туман и заорал:

– Стэп, Стэп, ублюдок…

Сами можете вставить ругательства, которые знаете. Большинство обычных мужчин и женщин их не слышали, во всяком случае отчетливо. Потому что я орал их и несся так быстро, как только мог, убегая от берега.

По моим подсчетам, за мной гнались не менее пяти агентов. У одного из них были белые волосы, и он хромал. Похоже, автомобильную аварию Мартин-медик пережил не без урона для себя.

Увидев этого человека, вспомнив острые иголки, я выпустил в туман еще два выстрела и вернулся к прилавку с рыбным рагу. Элис громко меня звала. Старый «вольво» Шелдона пыхтел, готовясь отойти.

– Залезай, – вопила она.

Мы повернули на юг. Ехали минут пятнадцать, очень медленно и осторожно. К пристани Стоунтауна добрались чуть медленнее парома. Я позволил себе оглянуться.

Микки сделал все, как и договаривались. Казалось, весь народ на рыбном рынке вышел на верфь и сердито направился к узкому выходу, заблокировав дорогу.

С этой неожиданностью тайным агентам придется сражаться не меньше часа. Тут и маленькие силиконовые игрушки в их карманах не помогут. Я кое-что знал об их методах: прежде чем принять решение о следующих шагах, им необходимо устроить собрание, продумать цели и задачи, принять оперативный план.

В какой-то момент – хотя и не скоро в таком тумане и толчее – они обнаружат, что с ними нет Ридли Стэплтона. В какой-то момент сообразят, что маленькая группа китайских подростков прыгнула на паром, отходящий в Стоунтаун, и очень быстро взяла в кольцо ни о чем не подозревающего пожилого человека.

«Это, впрочем, не имело большого значения», – думал я, пока Элис осторожно подъезжала к пристани. Мы увидели, что паром причалил, команда курила, попыхивая сигаретами. Точно маленькие оранжевые маяки, они светили сквозь туман.

Возле пристани стоял ржавый красный фургон с китайской надписью на борту. Я оставил Элис, открыл дверь фургона, вошел. Там был Стэп со связанными веревкой руками.

Я заметил синяк под глазом и окровавленный рот.

– Эй, – обратился я к Без Имени. – Я же просил тебя не портить товар.

– Глупый старик стал сопротивляться, – пробормотал он и легонько хлопнул Стэпа по плечу.

Машина двинулась, неуклюже подергиваясь, как и все старые фургоны.

– Нехорошо, – сказал я, качая головой. – Его вещи?

Без Имени подал мне пистолет, мобильный телефон, рацию, наушники с проводом и висевшей на нем штуковиной, похожей на микрофон. И еще что-то, напоминавшее помятую видеокассету, сделанную из алюминия. Она была большой – в карман не положишь. У нее был экран, мигающий цветными картинками, и несколько серебристых кнопок.

– Что это такое? – спросил я его и не получил ответа.

– Наладонник, – ответил Без Имени.

– Что?

– Наладонник.

Он нажал на кнопку. На экране появилась карта улицы. По той дороге, по которой мы сейчас ехали, медленно двигалась красная звездочка.

– Что за штуки выдают вам нынче, Стэп? – спросил я.

– Ничего особенного, – вклинился Без Имени. – У моего дяди есть электронный магазин. Он торгует этим дерьмом. Дешево. Наладонники. Джи-эс-эм, джи-пи-эр-эс, джи-пи-эс. На них можно смотреть видео и эм-пи три.

Он снова хлопнул Стэпа по плечу.

– Когда твой босс захочет купить еще, приходи в Чайнатаун. Не прогадаешь.

– Вряд ли ты захочешь торговаться с правительством, – сказал я. – Это не твоя территория.

При упоминании правительства они примолкли. Я решил больше не употреблять этого слова.

Затем вытащил свой револьвер и приставил его к виску Стэпа. Китайские подростки еще больше напугались. Кто-то включил радио. Из динамиков зазвучала старая западная попса.

– Уж не сообщает ли твое магическое устройство, где мы сейчас находимся? Ради твоей же безопасности надеюсь, что это не так. Потому что, если нас побеспокоят, Стэп, клянусь, всажу тебе в башку пулю, а уж потом решу, что делать дальше. Усек?

Он указал пальцем на загадочный прибор. Я поднес его к нему поближе. Стэп нажал на что-то. Из прорези выскочила черная пластиковая карта размером с ноготь.

– А… – улыбнулся Без Имени и схватил ее. – Сим-карта. Правительство оплачивает телефонные переговоры.

Они рассмеялись.

– Куда мы едем? – спросил Стэп.

– Ну-ну, – я игриво потрепал его по плечу. – Ты меня разыгрываешь. Уж не хочешь ли сказать, что не знаешь?

– Чего ты хочешь, Бирс? – пробормотал он.

– Я хочу…

Радио очень громко играло. Знакомая мелодия.

В фургоне пахло старыми духами и китайскими травами. Я закрыл глаза. Она была здесь.

«Спой мне, Бирс».

Я не умею петь.

«Тогда притворись».

– Я хочу похоронить Мириам, Стэп. А ты не хочешь?

Работа и семья всегда имели для меня первостепенное значение. На все другое не хватало времени, и, если уж честно, и интереса не было. Подвал дома Оул-Крик принадлежал Мириам. Это была ее территория, без приглашения я туда не ходил. Она поставила там стол, старый телевизор и видеомагнитофон. Это пыльное и влажное помещение было длиной во весь дом, перегородки отсутствовали. В низкие узкие окна, расположенные вровень с землей, сочился скудный свет. Подвал всегда казался мне могилой с электрическим освещением. Рики тоже туда не ходил: боялся. В затянутых паутиной углах мерещились черти и привидения.

Возможно, поэтому она и облюбовала это место.

Мы проехали мимо припаркованного на улице «вольво» Элис, затем красный фургон юной гвардии мистера Хо вырулил на подъездную дорожку. Я выскочил, открыл ворота. Фургон задним ходом въехал в гараж и, благодаря удивительной планировке дома, построенного в 1890 году, нам удалось провести нашего пленника через боковую дверь гаража прямо в подвал.

Я был уверен, что никто нас не видел. Все прошло на удивление гладко.

Работали все лампочки. Неудивительно: я их проверил утром, две заменил. Элис принесла запасные в первый вечер, когда пыталась сделать дом жилым. Я приказал Без Имени привязать Стэпа к одному из шести старых кухонных стульев, окружавших старинный деревянный стол.

Обошел комнату, провел пальцем по толстому слою ныли на столе.

– Прошу прощения, – улыбнулась Элис. – Я и не шала, что это место существует.

– А ты? – спросил я у своего гостя.

Стэпа, похоже, наш разговор не интересовал. Веревка обхватила ему грудь, прошла под мышками. Руки тоже были связаны. Он казался напуганным.

– Ты перешел все границы, Бирс. Лучшее, что ты можешь сейчас сделать, это выпустить меня и молиться, что я проявлю к тебе милосердие, когда выйду из этой берлоги.

Без Имени отослал своих дружков обратно в фургон. Он ходил по подвалу с глупой улыбкой, поглядывал на стоящий здесь хлам – на стиральную машину, обогревающую печь, пишущую машинку, поставленную посредине кухонного стола. Нажимал на клавиши и посмеивался. По всей видимости, думал, что на машине времени перенесся в другую эпоху. Его еще и в утробе не было, когда я последний раз видел это место. Что ж, может, он и прав: это и в самом деле другой мир.