Гарри Поттер и Орден Феникса (Анна Соколова) - Джоан Роулинг

— Ник, он вовсе не думал смеяться над тобой! — попыталась сгладить ситуацию Гермиона, бросив на Рона разъяренный взгляд.

К несчастью рот Рона был опять забит под завязку, и все, что он мог издать, звучало так:

— А ихо ахо э ахать еве.

Что Ник, по всей вероятности, не счел извинением, адекватным оскорблению. Поднявшись в воздух, он поправил свою шляпу с пером и улетел к другому концу стола, где присел между братьями Криви — Колином и Деннисом.

— Отлично, Рон! — воскликнула Гермиона.

— Ну что? — негодующе возразил Рон, наконец, проглотив пищу. — Нельзя простой вопрос задать, что ли?

— Да ну тебя, — раздраженно ответила Гермиона, и весь остаток ужина они сердито дулись друг на друга.

Гарри уже настолько привык к их ссорам, что даже не сделал попытки их помирить; он решил, что плодотворнее будет провести время в компании с бифштексом и пирогом с почками и пригласить большую тарелку своего любимого пирога с патокой.

Когда ученики доели, и уровень шума в зале опять пополз вверх, Дамблдор вновь поднялся. Разговоры тут же стихли, и все повернулись к Директору школы. Гарри охватило чувство блаженной сонливости. Гдето там, наверху, его ждала такая тепленькая и мягкая, закрытая пологом кровать…

— Ну вот, пока мы все перевариваем очередной великолепный ужин, хочу обратить ваше внимание на традиционные объявления, — проговорил Дамблдор. — Первокурсники должны знать, что Лес в окрестностях школы для учеников закрыт… об этом следует помнить и некоторым старшекурсникам…

Гарри, Рон и Гермиона весело переглянулись.

— …Мистер Филч, школьный смотритель, просил меня… как он сказал «в четыреста шестьдесят второй раз» напомнить всем вам, что в перерывах между занятиями, в коридорах пользоваться магией запрещается, а также передал множество других указаний, с полным списком которых вы сможете познакомиться на двери кабинета мистера Филча. В этом году в штате преподавателей две замены. Мы рады, что к нам вернулась профессор ГрабблиПланк, которая теперь будет вести Уход за магическими существами, а кроме того, я с удовольствием представляю вам нового преподавателя по Защите от темных искусств — профессора Амбридж.

Раздались жидкие хлопки, а Рон, Гермиона и Гарри обменялись испуганными взглядами: Дамблдор ни слова не сказал о том, как долго будет преподавать ГрабблиПланк.

Дамблдор продолжал:

— …Отборочные тренировки квиддичных команд будут проходить…

Тут он умолк и вопросительно вглянул на профессора Амбридж. Поскольку, встав, она не сделалась намного выше ростом, чем была сидя, то почти никто не понял, по какой причине Дамблдор перестал говорить. Но профессор Амбридж откашлялась «кхм, кхм!», после чего стало ясно, что она действительно поднялась, чтобы произнести речь.

Пробыв в замешательстве пару секунд, Дамблдор решительно сел и принялся внимательно смотреть на профессора Амбридж с таким видом, словно всегда мечтал послушать, что она скажет. Прочие преподаватели не столь умело скрывали свое удивление. Брови профессора Спраут исчезли в непослушных волосах, губы у профессора Макгонаголл стали такими тонкими, каких Гарри у нее еще никогда не видел. Никто из преподавателей прежде не прерывал Дамблдора. На лицах многих учеников появилась усмешка: очевидно, эта дама не знакома с хогвартскими порядками.

— Благодарю вас, Директор, — жеманничая, проговорила профессор Амбридж, — за ваши добрые слова.

Голос у нее был тонкий, надреснутый и какойто девчачий, и Гарри ощутил прилив необъяснимой неприязни: он ненавидел в ней все, начиная с дурацкого голоса, заканчивая пушистой розовой кофточкой.

Профессор Амбридж еще раз откашлялась («кхм, кхм») и продолжила:

— Не скрою, как же чудесно вернуться в Хогвартс! — она улыбнулась, демонстрируя очень острые зубы. — И как же приятно видеть эти счастливые личики, обращенные ко мне!

Гарри посмотрел по сторонам. Ни одно лицо в поле его зрения счастливым не выглядело. Напротив, от подобного, словно к пятилетним детям, обращения, лица у всех вытянулись.

— Я с нетерпением жду возможности поближе познакомиться со всеми вами, и уверена, что мы станем хорошими друзьями!

После этих слов все в зале начали переглядываться, а некоторые с трудом удерживались от смеха.

— Я стану ее подружкой, только если мне не придется носить ту кофточку, — шепнула Парвати Лаванде, и обе захихикали.

Профессор Амбридж опять откашлялась («кхм, кхм») и теперь придыхания в ее голосе поубавилось. Он зазвучал более деловито, и в нем появились скучные нотки заученного наизусть текста.

— Министерство Магии всегда полагало, что образование молодых ведьм и волшебников — это вопрос первостепенной важности. Тот редкий дар, с которым вы появились на свет, не принесет пользы, если не будет взращен и отточен бережным обучением. Уникальные стародавние навыки магического сообщества должны быть переданы следующим поколениям, чтобы мы рано или поздно не утратили их. Обретенные сокровища магических познаний, накопленные нашими предками, должны храниться, пополняться и совершенствоваться теми, кто посвятил себя благородной профессии преподавателя.

Тут профессор Амбридж сделала паузу и слегка поклонилась своим коллегам, из которых ни один не поклонился ей в ответ. Темные брови профессора Макгонагалл сошлись так, что она теперь решительно напоминала ястреба, и Гарри заметил, каким многозначительным взглядом она обменялась с профессором Спраут, когда Амбридж издала очередное «кхм, кхм» и продолжила речь.

— Каждый директор и директриса Хогвартса вносили чтонибудь новое в тяжелую миссию управления этой прославленной школой, как и должно быть, потому что без прогресса наступит застой и распад. Тем не менее, прогресс во имя прогресса обречен, потому что зачастую испытанные и проверенные традиции не требуют вмешательства. Баланс между старым и новым, между постоянством и переменами, между традициями и новшествами…

Внимание Гарри стало угасать, словно рассудок уже засыпал и давал осечку. Тишина, наступавшая в Зале всегда, когда говорил Дамблдор, сейчас была нарушена: ученики принялись шептаться и хихикать. За столом Равенкло Чо Чанг оживленно болтала с подружками. Сидящая неподалеку от Чо Луна Лавгуд опять достала «Экивокер». Только Эрни Макмиллан за столом Хаффлпаффа, один из немногих, не сводил глаз с профессора Амбридж, но глаза у него были такие пустые, что Гарри не сомневался: Эрни лишь притворяется, что слушает, чтобы соответствовать значку префекта, блестевшему на его груди.

По всей вероятности равнодушия аудитории профессор Амбридж не замечала. У Гарри сложилось впечатление, что даже если перед ее носом свершится революция, она все равно будет твердить свою речь. Однако преподаватели слушали ее внимательно, а Гермиона даже так, словно впитывала каждое сказанное Амбридж слово, хотя, судя по выражению лица, слова были не в ее вкусе.

— …Потому что некоторые перемены наступают к лучшему, но другие, с течением времени, будут признаны ошибочными. Вместе с тем, некоторые прежние традиции сохранятся, и заслуженно, тогда как другие, вышедшие из моды и устаревшие, должны быть забыты. Давайте устремимся вперед, в новую эру открытости, эффективности и ответственности, сохраняя то, что нужно сохранить, совершенствуя то, что должно быть усовершенствовано, и избавляясь от всего того, что практика велит нам запретить.

Она села. Дамблдор захлопал. Преподаватели последовали его примеру, но Гарри заметил, что некоторые хлопнули лишь пару раз, не больше. Некоторые ученики тоже присоединились к аплодисментам, но большинство было захвачено врасплох концом речи, поскольку услышало из нее очень немногое, и прежде чем они сообразили должным образом поаплодировать, Дамблдор опять встал.

— Большое спасибо профессору Амбридж, которая так просветила нас,[114] — он поклонился ей. — А теперь, как я и сказал, тренировки по квиддичу будут проходить…

— Да уж, это точно, просветила… — шепотом сказала Гермиона.

— Тебе что, понравилось все это? — тихо спросил Рон, переведя на Гермиону остекленевший взор. — Это была самая занудная речь, которую я когданибудь слышал, а я рос с Перси.

— Я сказала «просветила», но не сказала, что понравилось, — ответил Гермиона. — Это многое объясняет.

— Объясняет что? — удивился Гарри. — По мне это просто пустой треп.

— В этом трепе скрыта очень важная информация, — уверенно заявила Гермиона.

— Ты о чем? — рассеянно поинтересовался Рон.

— А как насчет «прогресс во имя прогресса обречен»? Как насчет «избавляясь от всего того, что практика велит запретить»?

— Да о чем речьто? — нетерпеливо повторил Рон.

— А я вам скажу, о чем речь, — сквозь зубы процедила Гермиона. — Речь о том, что Министерство вмешивается в дела Хогвартса.