Записки, или Исторические воспоминания о Наполеоне - Лора Жюно

даже серое.

227

Еще недавно граф Дюбуа говорил мне, что бумаги точно были сожжены, он убежден в этом. Однако после смерти герцога Отрантского от его имени отдали Людовику XVIII запертую шкатулку. Впрочем, и в шкатулке могли быть бумаги, относящиеся только к последнему времени его службы.

228

Из этого видно также обстоятельство, о котором мы говорим давно, но которому не хотят верить: Франция посылала больше денег в Испанию, нежели извлекала из нее.

229

Это граф Шарль Шатильон, столь же замечательный своим умом и дарованиями, сколь превосходными качествами сердца и особенно верностью в дружбе.

230

На это можно возразить, что большая часть Испании состояла в войне с нами и потому не должна входить в мои расчеты.

231

Басня Лафонтена «Медведь и любитель садов». — Прим. ред.

232

Недавно я была у одной из своих подруг, у которой страсть к этому доходит до сумасшествия. Комната ее похожа на заднюю часть лавки старьевщика. Но самое любопытное там даже не эти вещи, а вот что: все, что выставлено с величайшею пышностью на этажерках и даже на камине, все это разбито и почти негодно к употреблению. Куклы без рук, дракон без хвоста, чашки без блюдечек, кажется, чайники связаны ниточкой, молочники подобраны только по числу трещин. И как вы думаете, сколько платит она за это? Какой-нибудь вздор? Совсем нет. Самая маленькая вещица стоит ей триста или четыреста франков, а за многие заплачено три и четыре тысячи.

233

Генерал Гюлен был шести фунтов ростом и силен по соразмерности такого тела; Мале был маленький человечек, которого он легко смял бы.

234

В кармане Мале нашли план, очень хорошо написанный и составленный им одним, где определен был жребий каждого. Решение о короле Римском было сказано Марии Луизе, но ей никогда не говорили, что приготовлялось для нее самой; это было что-то очень неблагоприятное.

235

Очаровательное поместье, которое она купила на берегу Женевского озера. Теперь оно принадлежит одному женевцу, но он редко бывает в нем, потому что живет в Англии.

236

Э (фр. Eu) — город в северной Франции. — Прим. ред.

237

Август Коленкур был младший брат герцога Виченцского и ниже его во всех отношениях.

238

«Быть разбитым, — говаривал Конде, — несчастье, которое может случиться с самым искусным генералом; но он никогда не допустит напасть на себя врасплох».

239

Это баронесса Лаллеман. Она жила у меня со времени смерти своего сына в 1806 году. Она была мой душевный друг; герцог также любил ее как сестру.

240

У него были ревматические боли, которые, вместе с многочисленными ранами, заставляли его жестоко страдать. Особенно последняя рана, полученная им в Испании, производила ужасную мигрень. Она имела пагубные последствия.

241

Ревматические боли почитал он подагрою. Вскоре после нашего брака он начал соблюдать величайшую умеренность; а шесть последних лет своей жизни пил немного бордоского вина с большою примесью воды и ел чрезвычайно мало.

242

От нее ужасно расширился у него нос. После это прошло.

243

После смерти Жюно я испытала разорение от пяти банкротств, или даже от шести, если считать прусские и ганноверские: там вместо 180 000 франков выплатили мне 4000.

244

Предписание не есть ничего обыкновенно означает жесткую диету, но Корвизар разумел в самом деле не есть совершенно ничего. За одиннадцать дней не проглотила я ни одной ложки хотя бы сахарной воды. Это была почти смерть, иногда холодный пот покрывал лицо мое: я была живой мертвец! Меня сажали в ванны мясные: это огромная медная ванна, куда кладут телячьи ноги, потроха и множество других слизистых мяс; всё это варится там, и потом туда сажают больного, чтобы напитать его через кожу. Так провела я одиннадцать дней и чего только не вытерпела!

245

Нет никакого сомнения, что они сочинены Наполеоном. Я получила их от герцога Бассано, который уверен, что они точно его.

246

Дидона — основательница и царица Карфагена, куда бурей вынесло корабли Энея после бегства из Трои. Дидона стала возлюбленной Энея. Но Энею явился Меркурий и приказал продолжать путь к берегам Италии, где троянцам, по предсказанию, предстояло обрести новую родину. Эней, послушный воле богов, оставил Дидону и уплыл в Италию, где его потомки основали Рим, который и стал столицей могущественной империи. — Пер. с фр. и прим. Ольги Вайнер.

247

Только в последние годы он стал надевать и синий сюртук.

248

Об этом, кстати, довольно ясно говорит «Дневник острова Святой Елены». Император повторяет там несколько раз, что он не хотел заключать мир в Праге; это то немногое, в чем он обвиняет себя.

249

В 1813 году Меттерниху не было сорока лет, когда он приехал в Париж австрийским послом; во время Аустерлицкой битвы ему было тридцать два, и он, со своими русыми волосами, казался так молод, что пудрился и гримировался, желая придать себе вид постарше.

250

Важность описываемых событий позволяет мне только в примечании поместить этот случай его жизни. Король Неаполитанский, во время первой войны с Россией бывший еще только великим герцогом Бергским и Клевским, показал однажды чудеса храбрости в продолжении долгого дня и возвратился в совершенной усталости. Адъютанты его, человек двенадцать или пятнадцать молодых офицеров, все отличные люди — каковы, например, Розетти, Дюдеван, отец писательницы, известной под именем Жорж Занд, и многие другие, — ушли в сарай, и там, на сене, заснули глубоким заслуженным сном. Мюрату понадобилось послать куда-то адъютанта с приказом, но он не находил никого. Он бросился искать сам и наконец обнаружил их в сарае на сене. Тут-то, подняв глаза