Записки, или Исторические воспоминания о Наполеоне - Лора Жюно

ее везли на казнь и свежий воздух повеял ей в лицо, она вполголоса запела Salve Regina. Несчастная почитала себя освобожденною!..

88

Наполеон не любил Альфиери, и эта резкость его суждения совершенно пристрастна. Не стоит руководствоваться ею.

89

Может быть, я не так пишу это слово, но я не обязана знать арабское правописание.

90

Пандекты — (в Древнем Риме) сочинения крупнейших юристов, построенные в виде коротких извлечений из их работ и законов. — Прим. ред.

91

Непереводимая игра слов; фраза одновременно означает: настоящее велит забыть будущее и подарки велят забыть о женихе. — Прим. пер.

92

Ее звали Лемуан или Ленуар. Давно уже не думала я об этой истории и потому не знаю точно имени ее, но кажется, она называлась Лемуан: оставляю ей это имя.

93

Только Наполеону принадлежит мысль эта, столь же великая, сколь блестящая. Директория хотела сбыть его с рук (так же как Гоша, когда посылала его в Ирландию) и потому дала Наполеону все — с тайной мыслью, что он уже не возвратится с убийственных берегов Египта.

94

В военном министерстве имелись модели масок и капюшонов, сделанных, говорят, в 1812 году. Они предназначались, по словам одних, для предохранения солдат от жестокого холода; другие, напротив, утверждали, что эти маски император хотел использовать для предохранения лица и особенно глаз солдат от мелкой песчаной пыли в степях между Россией и Персией, куда собирался он идти, если бы поход в Россию окончился иначе.

95

Вот краткая справка о генерале Мену. Известно, что во время революции он уже давно служил. Он много путешествовал и вывез из Индии вкус к рассказам, которые изобретал очень забавно, но на которые никак нельзя было полагаться. Этот самый генерал Мену, маркиз Мену, заявил в Законодательном собрании 19 июня 1790 года представителям арабов: «Господа! Аравия дала Европе первые уроки философии; теперь Франция принимает на себя обязательство заплатить свой долг, наделяя вас уроками свободы». Он начальствовал над республиканскими войсками и был разбит под Сомюром вандейцами. Тринадцатого вандемьера он руководил войсками в Париже, но тотчас вышел в отставку. Мену был уже не молод, но страсть к приключениям заставила его тотчас, как только он услышал о походе в Египет, проситься туда, и он участвовал в этом походе. Когда после битвы под Гелиополисом Клебер был убит, командование досталось Мену как старшему летами, и он искусно управлял делами, пока руководил армией. Он был остроумный и совершенно светский человек; но этим напоминал генералов госпожи Помпадур и госпожи Дюбарри, которые очаровывали за ужинами и были стыдом для армии. Аберкромби с восемнадцатью тысячами англичан совершил высадку на берег у Абукира. Мену проиграл битву под Канопом, а с нею и Египет. Возвратившись в Европу, он даже не мог утешить себя тем, что заключил Каирскую капитуляцию: это сделал генерал Бельяр. Мену, запертый в Александрии, не общался с армией; им подписана только окончательная капитуляция. Тем не менее Наполеон принял его в Париже хорошо и назначил главным правителем в Пьемонте.

96

Он давал небольшие танцевальные вечера по вторникам, покуда жил в павильоне Флоры, где занимал верхние комнаты. Тогда дети еще не были женаты, и он очень занимался ими; вообще, это был достойный человек.

97

Читатели помнят, что Жюно, внезапно разбуженный мною, жестоко ударил меня ногой в грудь, думая, что видит убийцу Первого консула.

98

Этот дом был известен как малый Бьевр. По мне он был приятнее Бьеврского замка. Мы заплатили за него 90 тысяч франков господину Ланнуа, другу моей матери, старшему партнеру компании Рошфор. Поместье это было небольшое, но прелестное, сад на семнадцати десятинах включал в себя прекраснейшие чужеземные деревья.

99

Может быть, покажется странным, что через столько лет я помню даже день недели этой охоты; но с ним соединено одно происшествие…

100

Спросят, почему же не попросила я у Гортензии позволения уехать с Жюно в Париж? Это было бы, конечно, проще и вернее; но Жюно не хотел брать меня с собой; чтобы заставить его, мне пришлось бы сказать ему все, что теснилось у меня в голове.

101

Слова из манифеста Фридриха Брауншвейгского, генералиссимуса союзных войск, от 25 июля 1792 года.

102

В 1810 году Дюбуа несправедливо обвинили в промедлении во время печально знаменитого пожара в австрийском посольстве у князя Шварценберга. — Прим. ред.

103

Жюно любил моего брата с нежностью и всегда называл своим братом.

104

Швеция уже была разделена на две партии: «колпаков» и «шляп». Первая была партией сейма: ее поддерживала Россия; вторая — партией молодого короля, ее поддерживала Франция.

105

Я состояла тогда в тесной дружбе с госпожою Мюрат: мы еще довольно долго после этого говорили друг другу ты. Только во времена Империи, и то я сама, не давая ей труда заметить это, поняла, что уже слишком смешно будет говорить: «Здорово ли твое высочество?»

106

Довольно характерно, что, может быть, раз десять Наполеон рассказывал мне об этом миланском происшествии, и всегда одно воспоминание о нем заставляло его бледнеть и трепетать.

107

Боделок говорил об уровне медицины своего времени. Доктор Рекамье оказал величайшую услугу человечеству, сделав возможным исцеление от этой болезни, известной только нам, бедным женщинам; но самое это исцеление доставляет такое жестокое страдание, что многие предпочитали ему смерть.

108

Госпожа Руга была женой миланского адвоката. Она в самом деле отличалась необыкновенной красотой; и только довольно заметные усики придавали некоторую грубость правильным чертам лица ее. По крайней мере, такое впечатление госпожа Руга произвела и на меня.

109

Память моя сохранила все подробности этого происшествия, но не имя юноши.