На расстоянии дыхания, или Не ходите, девки, замуж! - Ульяна Подавалова-Петухова

— Что?

— Мы с Алькой решили не брать с вас денег за квартиру, — просто ответил он и вновь принялся за тосты.

— И в честь чего, осмелюсь спросить?

— В честь вашей трудовой деятельности.

— Если вы опять о платье…

— Причем тут платье? Я о кухне, коридоре и тому подобном.

— То есть? — не поняла Инна. — Я что, по-вашему, гастарбайтер что ли?

— Ну, что-то в этом роде.

— Что-то?

— Кто-то. Кто-то в этом роде! Такая формулировка вас устроит?

— Давно у меня не возникало такого желания, — вдруг процедила сквозь зубы Инна.

— Какого?

— Врезать хорошенько, прям аж руки чешутся! Не поверите!

Он усмехнулся.

— Ну, вы, блин, даете! — воскликнул он. — А это, по-вашему, что?

С этими словами он задрал на животе майку:

— О, красотень! Правда?

— Всего лишь синяк! Как дитя малое, в самом деле, — пробормотала Инна удрученно.

— Синяк? Ну, хорошо, синяк, будь по-вашему. Вот только и вы в самом деле гастербайтер!

— Что???

— А чем вы не довольны? Как переводится данное слово? «Работающий гость»! А вы кто?

Инна от такой наглости даже жевать перестала. Кое-как молча дожевав, она отпила из кружки, а Вадим с нее глаз не спускал.

«Неужели, правда, в драку полезет?»— усмехнулся он про себя.

Но она молча ела и на него не смотрела. Он исподтишка на нее поглядывал и ждал, сам не зная чего. И тут в дверь позвонили. Инна даже не подняла голову, Вадим пошел к двери. На душе было легко. Его даже не удручала боль меж ребер, хотя глубоко вдыхать было весьма неприятно. Он спокойно добрался до двери, лавируя среди мешков со штукатуркой и шпаклевкой. Обычно он всегда просто распахивал дверь: а чего бояться — внизу консьерж, притом не просто бабулька, а здоровенный парень. Но сейчас... Он прильнул на миг к глазку… и улыбка сползла с лица…

Из прихожей он вернулся в тихом бешенстве. То, с каким стуком он бросил кружку в раковину, заставило Инну посмотреть на него. Вадим стоял, опираясь руками о край стола, а пальцы от напряжения были белые-белые. И тут в дверь опять позвонили, а потом даже постучали.

Романов посмотрел в сторону коридора и уже рванул туда, засучивая по дороге рукава, как его перехватила Инна. Его темные, полные ненависти глаза, словно споткнулись об острые края голубоватых льдинок.

— Он? — спросила она.

Вадим не ответил, лишь сильней рванулся из ее рук, но она перехватила его вновь.

— Вы намерены пустить его в свою постель? — одними губами проговорила она.

Он даже потерял дар речи. Ведь что-то такое он предположил, когда увидел машину Леона у салона. Мелькнула мыслишка: а не поедет ли этот козел за ним? Почему, уже зная Юрку, он всё равно надеется на здравый смысл такого человека? Леон не может поступать правильно лишь по одной причине: ему плевать на остальных. И как от него отделаться, непонятно.

— Снимайте штаны и майку, — приказала Инна и распустила волосы.

— Что? — растерялся Вадим.

— Раздевайтесь, вам говорят! Сейчас мы ему покажем «Цыганочку» с выходом! Зараза!

С этими словами она зашла в ванную и через мгновенье выскочила в халате парня, накинутом, судя по всему, лишь на белье.

— Живей давайте! — рявкнула на него она. — И марш в постель. Живо!

Он смотрел на нее, затаив дыхание. Она замотала голову полотенцем и сняла очки.

— Теперь главное, не грохнуться, а то с нашим ремонтом ноги можно переломать, — она в который раз посмотрела на Вадима, подскочила к нему, и рванула на нем майку вверх, он даже не успел что-то сделать. — Вы издеваетесь? Марш в койку! Штаны сами снимите, а то у меня опыта в этом нет, боюсь, стяну вместе с трусами.

— Инна, вы что задумали? Вы в своем уме? — опомнился он, сопротивляясь.

— Я его в ванной на полке оставила, сами же сказали, — толкая его, проговорила она, и тут полы халата на груди разъехались, открыв незагоревший клочок кожи и родинку на правой груди чуть выше линии бюстгальтера, и Вадим, уткнувшись в нее глазами, забыл, что хотел сказать. Господи, да что же с ним такое? Какое ему дело до груди этой девушки? Всякий раз, видя то оголенные едва ли не до трусов ноги, то вот в такой близости грудь, в нем вдруг просыпался самый обычный самец. Только клича призывного не хватает.

— Вы это куда уставились? Нашли время в вырез пялиться! А потом, насколько мне помнится, вас это никоим образом не волнует, — с этими словами она затолкала его в свою комнату, где была еще расхристанная постель, — снимайте штаны и ложитесь.

— Да что вы задумали?

— Так, вроде бы всё, — пробормотала девушка и убежала, запахивая халат плотнее. — Иду, иду!

Инна на реактивной тяге рванула к двери, в которую вновь позвонили.

— Иду, иду! Потише никак нельзя, — с этими словами она распахнула настежь дверь, едва не стукнув гостя по носу. Тот успел отскочить в последнюю секунду. — Вам нужно было предварительно позвонить, чем вот так выносить дверь! Проходите! Проходите скорее, мы вас уже давно ждем!

Сказав это, она почти силком втащила ошарашенного Леона в дом. Каждую секунду она поправляла разъезжающиеся полы халата и тараторила без остановки:

— Вот сами смотрите, — показывая на провод телефона, натянутый под потолком, говорила Инна, — мне так не нравится. У нас, как видите, ремонт, поэтому уж если менять, то всё и сразу, как считаете?

Леон таскался за ней по квартире и пытался вставить хоть слово в ее монолог. Эта девка его бесила. Грудастая дылда. И что в ней нашел Вадим? А срач-то развели! Ни проехать, ни пройти! И она, видимо, только из душа.

— Послушайте, — сказал он, прервав ее.

— И да, конечно, в детской тоже нужно будет поставить. Там Вадим хочет какую-то программу то ли «спящий ребенок», то ли «беби-бум», я, честно говоря, не лезу в такие нюансы, оставляя право на решение ему. А провод от детской придется тащить вот сюда, в нашу комнату.

И тут она приоткрыла дверь в свою спальню. Леон заглянул чисто автоматически и застыл