Вечность Эллы и Миши - Джессика Соренсен

Я отвечаю. — Ты изменил мой рингтон на свою мелодию?

Его смех звучит по другую линию телефона. — Она показалась подходящей для этого утра.

— Кажется, будто ты пытаешься отправить мне послание своей запиской и выбором песни. — Я поднимаю бутылку с телевизора и бросаю ее в пакет. — Ты же знаешь, что я не злюсь из-за прошлой ночи, правда? Я была достаточно трезвой, так что помню, что происходило... Ты не должен чувствовать себя виноватым.

— Я не чувствую себя виноватым, — заверяет он меня через стук на заднем фоне. — Я рад, что прошлая ночь произошла. Записка и песня были моим способом отправить тебе послание.

Наклонившись, я поднимаю пустую картонную коробку из-под пива и отправляю ее в пакет, затем затягиваю его и ставлю снаружи входной двери, оставляя дверь открытой, чтобы схватить свою сумочку, которая лежит рядом с телевизором. — Какое послание?

— Это ты должна выяснить.

— А если я не смогу?

— Ты сможешь, — отвечает он. — Но скажешь ли ты это вслух или нет, это целая история.

Он прав. Я уже все поняла, но произнести вслух это то, чего я не могу сделать.

— Ты ведешь себя очень загадочно. — Выходя на теплый свет, я закрываю входную дверь и волочу мешок с мусором вниз по лестнице, в результате чего бутылки звенят. Внизу мои глаза сканируют парковку. — И как я доберусь до дома?

— Ты можешь остаться там, пока я не вернусь, — предлагает Миша. — Или даже лучше, ты можешь переехать.

Мои легкие сжимаются, уменьшая приток кислорода, когда его серьезные слова разрушают мое настроение. — Мне надо домой. У меня вечером занятия.

— С каких пор у тебя занятия по вечерам? — спрашивает он. — Ты сказала это из-за моего маленького замечания о переезде?

Не поднимая пакет, я тащу его к мусорному контейнеру и бросаю внутрь. — Нет, у меня, правда, занятия, — лгу я. — Я позвоню тебе позже, хорошо? Мне нужно придумать, как доехать до дома.

— Хорошо, — его тон резкий. — Поговорим позже.

Он отключается раньше, чем это сделала я, и я чувствую себя опустошенной, словно часть меня удалили. Стряхивая это ощущение, я набираю номер Лилы.

— Ну, смотрите, кто решил, наконец, проснуться, — отвечает она с юмором, исходящим из ее голоса. — У тебя прогулка стыда?

— Мы с Мишей не занимались сексом, Лила, — отвечаю я грубым голосом, а затем, чувствуя себя ужасно, извиняюсь. — Прости, у меня похмелье. А вообще мне надо попасть домой и прилечь, но мне не на чем ехать.

— Ты можешь поехать на автобусе. — Она лопает пузырь прямо в телефон. — Хотя, я бы не рекомендовала.

— Как ты добралась до дома? — Я нажимаю пальцем на кончик своего носа, моя голова раскалывается от адской головной боли.

— Итан меня подвез, — хлопает дверь, и я слышу, как ключи падают на стойку. — Я только что вернулась после обеда с Паркером.

— Я думала, ты порвала с ним.

— Эй, он настоял.

Я иду в строну выхода, который находится рядом с кирпичной стеной. — Хорошо, я поеду на автобусе.

— Удачи с этим. И следи за любителями облизывать, — шутит она со злобным смехом. — Держи локти прижатыми к телу и держись подальше от конца автобуса.

— Ха-ха, ты чертовки забавная, — говорю я насмешливо. — Поговорим позже.

Я ковыляю на своих слабых ногах до «Старбакса», который на углу улицы. После того, как мой организм получает кофеин, мой мозг снова начинает работать. К тому времени, как я добираюсь до квартиры и вспоминаю, что изначально заставило меня столько выпить, все, чего я хочу, это пойти в свою комнату, выключить свет, и проспать вечность. Письмо от отца все еще лежит на кофейном столике, запечатанное.

— Ты вообще собираешься открывать его? — Лила появляется в дверном проеме, на ней голубое платье и каблуки. Ее светлые волосы завиты вокруг лица и сцеплены несколькими алмазными заколками.

Снимая сандалии, я падаю на диван и смотрю на белый конверт, адресованный мне. — Я еще не решила.

Надевая сережку, она садится рядом со мной на диван. — Элла, могу я у тебя кое-что спросить?

Я пожимаю плечами, скрещивая ноги на столике. — Думаю да.

Она поднимает письмо и переворачивает его. — Чего ты так боишься? В этом письме? С Мишей? С жизнью?

— Чувствовать все это, потерять все это, — отвечаю я, и ее лицо кривится. — Ничего. Я просто не уверена, что папа собирается сказать мне, и это беспокоит меня.

Лила не знает, что случилось с моей мамой. Она знает, что она умерла, но не все обстоятельства, которые привели к ее смерти. Только мой отец, Дин, и Миша знают этот преследующий меня секрет, и я планирую хранить его и дальше.

Я разрываю конверт, делаю глубокий вдох и разворачиваю бумагу, говоря себе, что могу справиться со всем, что там написано. Что я сильнее, чем думаю.

Элла Мэй,

Я хочу начать с того, что сожалею обо всем. И это именно то, что я имею в виду. Сейчас я трезв уже на протяжении месяца, и они перестали давать мне лекарства. Моя голова чиста и мне нравится то, что в ней находится, особенно все, что связанно с тобой.

Вчера мой терапевт заставил меня записать все, о чем я сожалею, и все это было связанно с тобой. Мы свалили уборку всего своего мусора на тебя, а этого никогда не должно было случиться. Чем больше я писал, тем больше понимал, что у тебя никогда не было детства. Все это время, что я провел в баре… в общем, я был эгоистом. Я ужасный отец, который свалил все на свою дочь, и единственная причина в том, что я не хотел быть взрослым.

Та ночь не была твоей виной. Тебе было семнадцать, а я был взрослым. Я должен был быть с ней дома, но «Джек Дэниелс» был важнее, и с ним было легче смириться.

Я знал, как ей было плохо, больше, чем ты когда-либо поймешь, и глубоко внутри я знал, что был не прав, когда оставил тебя присматривать за ней той ночью. Сейчас, когда моя голова чиста, я могу представить, как тебе должно быть было тяжело справляться со всем этим. Вся та боль, что ты чувствовала. Я продолжаю думать о боли в твоих глазах в последний раз, когда я тебя видел, и это съедает меня изнутри.

Мне жаль, Элла. За то, что разрушил твое детство, что забрал у тебя счастье, и что испортил твое чертово будущее.

Я люблю тебя.

Папа

— И что я должна с этим делать? — Мои руки трясутся, когда я сжимаю письмо в руке. Слезы текут из моих глаз, когда я заставляю свои легкие дышать, а стены вокруг меня падают на землю.

ГЛАВА 15

(Перевод:Наталия Сикорская ; редактура:Дарья Галкина )