Слишком смышленый дурачок - Григорий Константинович Шаргородский

же ни копоть на стенах, ни чёрная грязь под ногами совершенно не смущали. Да, работы много, но чувство, что я смогу хоть как-то отплатить за доброту приютившей меня семье, делало задачу даже приятной. Так что к сбору остатков некогда ценной партии книг я приступил в бодром настроении, даже насвистывая приятный мотивчик.

Первый раз меня прервал голос Димы, приглашавший на обед. Оставив грязные ботинки на верхних ступенях каменной лестницы, я босиком взбежал на второй этаж и заперся в ванной комнате, где помылся и переоделся. Так что за стол явился весь из себя благообразный и немного благоухающий мыльно-цветочными ароматами. Агнесса Георгиевна на этот раз приготовила удивительно вкусный суп с фрикадельками, а на второе был пирог с овощами и мясом под названием мусака. Я и раньше думал, что хозяйка этого дома вкусно готовит, но, скорее всего, сравнивал с едой из тётушкиного трактира. Сейчас же, полностью оправившись, Агнесса Георгиевна показала, какая она на самом деле искусница. Такое наверняка и в лучших ресторациях не подадут. Или мне просто действительно не с чем сравнивать? Да и не так уж это важно. Главное, что удовольствие я получил неземное.

Тётя Агнес — как она попросила себя называть — одинакова умилительно смотрела на нас, что ещё больше роднило меня с этими людьми. Так что после обеда и короткого отдыха за чтением новой книги я с прежним энтузиазмом взялся за работу. Правда, возникла проблема заполненного мусорного ящика у чёрного хода дома. Оказалось, что его уже пару дней не вывозят. Ну, ничего, завтра встану пораньше и решу этот вопрос. Дима пояснил, что старик, обычно забиравший мусор на своей телеге, отказался делать свою работу. Пусть он теперь попробует помешать мне сделать это самому.

Второй раз от работы меня снова отвлёк Дима:

— Стёпа, там почтовый посыльный принёс пакет от некоего Никодима Зернова. Это же наш батюшка?

Я порылся в памяти и таки вспомнил, как как-то называл священника именно так.

— Да, это он. Сейчас поднимусь, — сказал я и тут же задумался. В принципе, на сегодня можно было и закончить, потому что мусорный ящик полон, как и несколько мешков рядом с ним, да и выходить к посыльному в таком виде негоже, к тому же он мог меня знать в лицо, а новое место жительства всё же лучше держать в секрете. — Прими письмо сам.

— Хорошо, — кивнул Дима и убежал.

До послания священника я добрался только минут через пятнадцать, приведя себя в нормальный вид. Дима, конечно же, не стал вскрывать большой конверт и дожидался меня. Содержимое откровенно порадовало. Там, кроме справки от околоточного надзирателя и записки от самого священника, имелся чуть меньший конверт с бумажными обрывками. Из послания отца Никодима стало понятно, что явившийся в трактир околоточный застращал тётушку наказанием за порчу документов. Он обещал ей такую княжью виру, что для покрытия её не хватит и продажи трактира. Так что грозит моей родственнице работа в какой-нибудь из боярских шахт. А это, по сути, временное рабство, причём в местах, где вокруг маленького христианского поселения на многие сотни вёрст сплошная нехристь и нечисть. Это в прибрежных боярских землях почти тишь и благодать, хотя и там хватает опасностей, как я успел убедиться лично. На месторождениях полезных руд боярские вотчинники живут как на непрекращающейся войне и помереть могут в любой момент. Возвращаются немногие. По крайней мере, если верить людской молве.

В общем, испугалась тётушка и отдала испорченные документы, которые, к счастью, не додумалась сжечь в печке. Что делать с этими обрывками, я не знал, как и мой друг, но явившаяся после закрытия библиотеки Анастасия была полна идей, причём не только по данному поводу.

— Это нам очень поможет, — радостно заявила она, увидев клочки бумаги. — Нужно наклеить их на лист в правильном порядке, чтобы всё выглядело читаемо.

Она тут же погнала Диму за клеем, а мне предоставила чистый лист нужного размера из своей папки. Паспорт отца был сделан из жёсткого картона, и тётушка лишь оторвала друг от друга две половинки. Меня слегка царапнули командные нотки в голосе девушки и то, с какой покорностью ей подчинялся мой друг, но отреагировал я на это лишь доброй и открытой улыбкой. Как и надеялся, это заставило девушку смутиться, и дальше она вела себя мило и мягко.

После подготовки документов к завтрашнему походу в город мы снова вернулись к обсуждению совместного бизнеса. Настя не хотела ждать, пока мы получим первую партию книг, и предложила выкупить у других торговцев по паре экземпляров самых модных бульварных романов из новинок:

— Всё равно на первое заседание клуба придёт не так уж много дам. В крайнем случае пусть делают заказ. Точно! Мы ведь можем браться за доставку редких экземпляров по особой цене! — Оригинальность идеи вызвала бурный восторг Насти, который не испортило даже ворчанье Димы:

— А бывают редкие бульварные романы?

— Даже не представляешь насколько, — с полной уверенностью в своих словах заявила девушка. — И платить за право первой в городе прочитать новую книгу того же Германа Готтса много кто выложит кругленькую сумму. Нужно только придумать, как это организовать.

Мне было жаль портить ей настроение, но я всё же напомнил о проблеме с хулиганами. Мои разошедшиеся в творческом порыве товарищи об этом как-то подзабыли:

— Я не уверен, что, пока не решим дело с назойливым купцом и его подсылами, стоит подвергать женщин таким нервным потрясениям.

Удивительно, но Анастасию это предупреждение совершенно не смутило. Мало того, она загадочно улыбнулась и заявила:

— Не беспокойся, проблем точно не будет. Я тебе обещаю.

Как мы ни пытались, но выудить из девушки подробности её тайного плана так и не получилось. Она отбивалась изо всех сил. Поняв тщетность своих попыток, мы перешли к другим деталям плана. Наш весёлый и очень приятный спор прервала тётя Агнес, позвав на ужин. Настя попыталась сбежать, но у Диминой мамы житейского опыта было куда больше, и выпускать гостью из своих цепких ручек она не собиралась. Так что и вечер прошёл не менее приятно.

В этот раз Настя ушла, не дожидаясь сумерек, в сопровождении Димы, вызвавшегося проводить её до дома. Тем более тут было недалеко. Я же, взяв парочку книг, ушёл в свою комнату. Утренние приключения и усталость от не самой лёгкой работы не дали засидеться за чтением допоздна, так что уснул рано, едва заставив себя раздеться и лечь в постель, а не прямо за столом лицом на книге.