Нефильтрованный. Мое сумасшедшее десятилетие в «Формуле-1» - Гюнтер Штайнер

Барселоны и приземлением в Мельбурне на Гран-при Австралии были похожи на жизнь в потемках. К тому моменту люди не говорили ни о чем другом, кроме как о новом вирусе, и сарафанное радио работало на полную катушку во всей «Формуле-1». Помню, как сразу после приземления кто-то сказал мне, что футбольный матч Премьер-лиги был отложен в качестве меры предосторожности и что нескольким игрокам пришлось самоизолироваться.

Самое интересное, что я помню, как за день-два до этого читал в Банбери заявления правительства Великобритании об отсутствии, по их мнению, причин что-либо отменять. Хоть я и ненавижу этот дурацкий термин, потому что люди обычно не понимают, когда его нужно применять, это и правда была «нестабильная ситуация», так как все менялось чуть ли не ежечасно. На самом деле нет лучшей демонстрации этого термина, чем решение привезти весь «цирк “Формулы-1”», состоящий из многих тысяч тонн оборудования, через полмира на гонку в Австралию. Понятно, что такое решение было принято, поскольку власти считали проведение Гран-при возможным, однако теперь, вспоминая происходившее, можно сказать, что гонка точно не состоялась бы. Вот так быстро развивались события в то время.

11 марта, то есть за четыре дня до старта, у четырех сотрудников Haas появились симптомы ковида, и парней немедленно изолировали. Позже они сдали анализы и, к счастью, получили отрицательный результат, но, поскольку в Мельбурне находился только один центр, в котором брали пробы на этот вирус (и там, ко всему прочему, обрабатывали лишь 500 анализов за раз), на получение информации потребовалась целая вечность. А в этой информации была заинтересована не только наша команда. Вся «Формула-1» находилась в напряжении.

Примерно в то же время у одного из членов команды McLaren также начали проявляться симптомы, и после того, как его изолировали и взяли анализы, у него оказался положительный результат. Этот человек стал первым из «Ф-1», у кого подтвердился ковид, в результате чего в McLaren решили сняться с гонки.

Все это происходило на фоне довольно резкой критики в адрес руководства со стороны двух самых титулованных и уважаемых гонщиков на стартовой решетке того времени – Льюиса Хэмилтона и Себастьяна Феттеля. Они оба были в ярости, и вот почему: пока весь мир начал принимать меры предосторожности против распространения вируса, соблюдал социальную дистанцию и избегал массовых мероприятий, «Формула-1» продолжала говорить о том, что намерена собрать несколько сотен тысяч человек на гоночной трассе на целый уик-энд.

«На самом деле я очень удивлен, что мы сюда приехали, – сказал Льюис на пресс-конференции. – Это вообще шок, что мы все сидим в этом зале. Здесь столько болельщиков, и кажется, что весь мир как-то реагирует, хоть и, возможно, запоздало, однако «Формула-1» продолжается». Позже, когда Льюиса спросили, почему он думает, что Гран-при все равно состоится, он ответил коротко: «Деньги решают все, как ни крути. Не думаю, что мне стоит отказываться от своего мнения».

Себастьян пошел еще дальше, заявив, что, если в «Ф-1» будут случаи со смертельным исходом, пилоты коллективно откажутся от участия в гонке. «Мы надеемся, что до этого не дойдет, – сказал Себ. – Мы [гонщики] разделяем общее мнение о принятии серьезных решений, а это решение было бы очень серьезным. В конце концов, как я уже говорил, каждый решает сам. Думаю, мы все достаточно зрелые, чтобы в случае чего позаботиться о себе и, как говорится, нажать на тормоз».

Днем позже, в четверг 12 марта, FIA, «Формула-1», промоутеры и органы здравоохранения Мельбурна созвали пресс-конференцию в «Альберт-Парке», чтобы объявить всему миру об отмене гонки. Нам об этом сообщили на несколько часов раньше на встрече руководителей команд с представителями федерации, поэтому новость была ожидаема. Как и говорил Льюис, удивительно, что потребовалось так много времени, чтобы разобраться в ситуации. Тем утром один из сотрудников, вернувшийся в Банбери, написал мне, что, по всей видимости, правительство Великобритании собирается запретить все поездки в страну, кроме вынужденных, и попросит людей работать из дома. В Соединенных Штатах тоже начали вводить всевозможные меры, однако мы все равно поехали на Гран-при.

После отмены гонки у всех в «Ф-1» преобладало желание как можно быстрее убраться из Австралии домой, к своим семьям. Присутствовал и элемент страха, поскольку мы понятия не имели, будут ли еще открыты аэропорты, куда мы надеялись прибыть, не говоря уже о воздушном пространстве стран, в которые мы направлялись и над которыми пролетали. Помимо всего прочего, в «Формуле-1» задействованы тысячи людей, так что одна только логистика была для нас сущим кошмаром. Не знаю, как это удалось провернуть, но, к счастью, все довольно быстро смогли покинуть Австралию, и примерно через 40 часов после отлета я оказался в безопасности, дома в Северной Каролине с Герти и Гретой.

Последствия

Как только у нас всех появилось время перевести дух, мы подключились к каналам связи и начали обсуждать, что может или не может произойти дальше. Заседания Комиссии «Формулы-1» в режиме онлайн проходили регулярно, однако в течение нескольких дней и даже недель после Мельбурна мой телефон не умолкал. Действительность, где «Ф-1», вероятно, не сможет провести некоторые или даже все предстоящие гонки в 2020 году, уже начинала осознаваться, как и вероятность того, что некоторые команды рискуют оказаться в незавидном положении.

Гран-при Китая отменили еще до нашего прибытия в Мельбурн, так что к нашему отбытию в календаре уже было на две гонки меньше. Шли дни, и все больше и больше этапов отменялось. Вскоре после Австралии был отменен первый Гран-при Вьетнама, проведение которого планировали в течение нескольких лет. Затем отменили Бахрейн, а после него – этапы в Нидерландах и Испании.

Не знаю, помните ли вы, но в первые недели распространения ковида было много ложных надежд и не проходило и дня, чтобы я не узнавал о слухах или статьях в интернете (написанных диванными экспертами), в которых говорилось, что определенный Гран-при станет первым состоявшимся в 2020-м. Полагаю, подобное явление вполне объяснимо, учитывая, что нам всем нужна была надежда, но большинство из этих вещей оказывались ерундой. Такой же ерундой оказалось прочитанное мной через несколько дней после Австралии предположение, что Монако может стать первой гонкой сезона. Серьезно, Монако? Проще соблюсти социальную дистанцию в телефонной будке, с болельщиками или без них. Я чуть не поперхнулся своим эспрессо, когда прочитал об этих слухах. Иронично, но на следующий день этап в Монте-Карло отменили, и тогда до всех поклонников «Ф-1» наконец дошел масштаб происходящего. Отсутствие гонки в Монако ощущалось как что-то неестественное.

В течение