Сарматские хроники-2. Спецназ поневоле - Евгения Говоркова-Никифорова

– Нельзя, mata! Нельзя на берег! Князь!!! – упрямо повторял Скилур, на последнем слове скроив жуткую гримасу.

– Скилур, вот пока я – mata, то мне и решать – что можно, а что нельзя! – вспылила Аглая.

Волчонок огорчённо покрутил головой – перечить он не смел.

– Давай-ка потихоньку выберемся да поразведаем, что к чему! – смягчилась женщина. – Далеко не пойдём, а в случае чего быстренько на дромон вернёмся…

Византийцы, озабоченные своими проблемами, не обращали на них особого внимания, и они спокойно, без суеты покинули судно по береговому трапу, легко затерявшись в толпе матросов, плотников и прочего люда, сновавшего по своим делам. Аглая по-прежнему была одета в мешковатую мужскую одежду и колпак, а на Скилуре красовалась куртка с капюшоном, которую он стянул у кого-то из матросов, и вместе они сейчас походили на молодёжь с одного из многочисленных кораблей, стоящих в гавани.

– А ну, посторонись!!! – грубый окрик заставил обоих вместе с большинством простых людей, оказавшихся рядом, отпрянуть в сторону, уступая дорогу отряду вооружённых до зубов дружинников.

– Вот тебе и здрассьте! – растерянно произнесла Аглая, наблюдая за тем, как княжеские воины окружают, а лучники берут на прицел только что покинутый византийский дромон…

***

… – Ну, ты, Миколка, и болван! – мужик отвесил оплеуху хнычущему подростку. – Как можно было лошадей упустить??? Дрых ты что ли???

– Я не дры-ых! – ныл пацан. – Я не упуска-ал!… Они пришли – забра-али!…

– Да кто «они»-то??? – взъярился мужик. – Отродясь у нас тут конокрадов не было – с городищем-то княжеским рядом!

– Да брешет он! – передернул плечами ещё один, подбросив в гаснущий костёр пару поленьев – на рассвете ощутимо похолодало.

– Не брешу-у! – вновь заливисто взвыл мальчишка. – Не брешу, батька-а! Правда, были-и…

– Да кто были-то, говори толком!

– Воины! В одеждах красных! – пацан вытер нос грязным рукавом рубахи. – Вот как есть были! Атаман у них молодой, в доспехах кожаных, а по шее всё линии чёрные вьются… Глазами как сверкнёт на меня – а глаза жёлтые, бесовские, да палец к губам приложил – тихо, мол! Тут я и сомлел…

– Тьфу ты, бестолочь! – отец пацана зло сплюнул и, усевшись, протянул руки к разгорающемуся костру. – Сходили, б…ть, в ночное!…

– Ты погоди, Клим! – нахмурился второй мужик. – Пацан твой вроде как про сарматов говорит, волков-кочевников…

– Ага! Воинов-волкодлаков! – вскинулся тот, кого звали Климом. – Спятил ты что ли? Откуда им взяться??? Сгинули все давно!… То твердил: «брешет», «брешет», а щас сам бурду какую-то несёшь…

***

…Майпранг натянул поводья и прислушался, потом предостерегающе поднял руку. Ехавшие вслед всадники немедленно остановились. Из небольшого перелеска открывался вид на раскинувшееся невдалеке княжеское городище. За три года поселение разрослось, и снаружи к укреплённым крепостным стенам тут и там прилепилось несколько десятков деревянных домишек. Жили, видимо, относительно спокойно – ни набегов, ни разорения…

Однако здесь вполне могли быть дозоры княжеских дружинников. Так и есть! По полю совсем рядом шагом проехал отряд конных воинов в доспехах и при полном вооружении. Русичи весело переговаривались, даже не подозревая, что за ними из зарослей наблюдают несколько пар глаз. Впрочем, опасаться им было нечего – нападать на них и обнаруживать себя сарматам было абсолютно ни к чему! Наоборот, основная задача сейчас – незаметно добраться до городища, и не просто добраться, а ещё и внутрь проникнуть…

Майпранг задумался. Первой мыслью было разоружить небольшой отряд княжеских воинов и принарядиться в их доспехи. Такой трюк не раз сходил волкам-воинам с рук и позволял выполнить задуманное. Однако сейчас подобная маскировка могла стоить жизни – дружинники, наверняка, знают друг друга в лицо, а столкнуться прямо в воротах городища с превосходящими силами противника вовсе не входило в планы вожака.

Из их укрытия была видна часть проезжего тракта, ведущего к главным широким воротам. Майпранг молча наблюдал за возами и телегами, гоняя в голове какую-то мимолётную мыслишку, которая никак не хотела остановиться и дать себя осознать.

Сбоку приблизился Богдан и тут же спешился. Ехал водник шагом, чтобы без нужды не мучить бедное животное, непривычное к такому весу всадника, а сейчас и подавно решил дать ему отдохнуть. Лошадь его выглядела изрядно уставшей.

– Что задумал, вожак? – кормчий проследил за пристальным взглядом Майпранга, провожающим возы на дороге.

– Да вот мыслю, как бы нам князю подарочек сделать… , – задумчиво произнёс сармат, не отрывая глаз от наезженного тракта.

– Ну уж точно не в открытую! – согласился Богдан, также сосредоточившись на созерцании дороги, ведущей к городищу.

– А что, кормчий, большая ли бочка нужна, чтобы человек поместился? – прищурился вдруг волк.

– Ну, это смотря КАКОЙ человек! – Богдан расправил плечи.

– Да о тебе и речи нет! – усмехнулся Майпранг, махнув рукой. – А так, вообще…

– Ну, вёдер на сорок38, думаю, хватит, – посерьёзнел ратник. – Да только где ж ты возьмёшь такие бочки???

– Лошадей же где-то взяли! – азартно сверкнул глазами сармат.

Лихая мыслишка наконец-то приняла вполне пристойный понятный вид…

***

…На воротах царила обычная кутерьма. Стражники лениво проверяли содержимое возов и не слишком торопились – постоят смерды со своими телегами, не помрут!… Некоторые возницы, побойчее, исхитрялись подсунуть в мошну караульных монету-другую, чтобы проехать быстрее, и из-за этого сутолока на въезде в городище только усиливалась.

Большая телега, гружённая десятком бочек, плелась «в хвосте». Управлял лошадью угрюмый здоровый мужик с накинутым на голову капюшоном. И то понятно – солнце вопреки последним прохладным дням жарило вовсю!…

– Глянь-ка, Федот! – один из стражников весело подтолкнул локтем другого. – Не найдётся ли у этого верзилы чего-нибудь для нас? Денёк-то жаркий!…

– Кто его знает? А вдруг пустые бочки везёт???

– А с пустыми мы его не пустим! Пустых у нас своих бочек хватает!…

Дружинники расхохотались. Телега меж тем приблизилась, и рослый возница натянул поводья.

– Что везёшь, мил человек? – нарочито любезно обратился к нему тот, кого называли Федотом.

Мужик промычал в ответ что-то нечленораздельное, показав рукой на бочки.

– Что мычишь, аки телушка? Немой что ли?

Мужик часто-часто закивал в ответ.

– Немой – говорливый, нам какая разница??? Давай, товар свой показывай! – хмуро приказал самый старший из охраны – мужичина с окладистым брюшком и седой растрёпанной бородой.

Возница вновь что-то коротко мыкнул и указал на бочки, потом радостно осклабился, красноречиво похлопал себя по животу и громко икнул.

– Да ты пьян никак! Вот собачий сын!!! – один из стражников шагнул вперёд и, протянув руку, скинул с головы возницы грязный капюшон.

Глазам охраны предстала довольно живописная картина. Всколоченные волосы и борода мужика были полны мелкого мусора – каких-то листочков, соломы и прочей дряни, словно их обладатель провёл нынешнюю ночь под ближайшим кустом. Щёки и лоб его украшали грязные разводы, а довершала образ видавшая виды замызганная повязка, идущая через всё лицо и прикрывающая один глаз. Вблизи от него ощутимо несло сивухой. Мужик обвёл мутным взглядом таращившихся на