Костры иллюзий - Евгения Михайлова

мать для начала самостоятельной жизни. В это время в жизни обеих уже замаячил олигарх Иванов, объект будущего компромата, который заказал Серову не менее как олигарх Осипов.

– В общем, как ни посмотри, – вставил Кольцов, – получается, что в этой истории на всех временных этапах и во многих эпизодах – только свои люди.

– Ты даже не представляешь, в какой степени они свои. Тамара Игошина, которая лет пять назад окончила в провинциальном вузе юрфак, появилась в столице и стремительно была принята на должность «рядовой полиции». Только сейчас мы нашли свидетельства того, что в органы Игошину взяли по протекции «влиятельного лица». И что она в документах значится как «племянница столичного психотерапевта Владимира Гришина». С какой целью все это затевалось, посмотри на этом видосике с камеры. Зацени, как заботливо и умело заталкивает она в рот Высоцкой то, что называет аспирином. Высоцкая с благодарностью глотает, и это явно не одна таблетка, а целая горсть. Короче, этой уймы аспирина в крови жертвы не обнаружили, зато нашли совершенно другое. Это, собственно, и есть основной повод для допроса доктора Гришина, он же наверняка и есть «влиятельное лицо», устроившее фиктивную племянницу в органы. К слову, нет у Гришина ни сестер, ни братьев, даже двоюродных, что исключает наличие племянницы.

В кабинет Земцова вошел молодой оперативник:

– Прошу прощения, Вячеслав Михайлович. Докладываю. Тамару Игошину задержали у кассы «Внуково». Она брала билет в Барселону, заказанный ранее. Везут сюда.

– Отлично, Митя, спасибо. Сергей, хочешь присутствовать на допросах?

– Предложение заманчивое. Уверен, что они будут крайне познавательными в любом случае. Но это можно послушать и в записи. Дело в том, что я договорился встретиться с вдовой Константина Вольского Ириной. Все, что связано с ним, пока совсем темное пятно. Неясно, что связывало его с Высоцкой, что он делал на вечеринке у Серова, что там на самом деле произошло. У Ирины есть какие-то соображения, наблюдения. Но для меня интересна не столько она, сколько ее младший брат шестнадцати лет, который незадолго до пожара вызвался последить за зятем, чтобы уличить его в измене. За дело взялся с энтузиазмом и явным умением. Правда, у него вышла небольшая накладка: перепутал любовницу Вольского Лену Серову с Юлией Высоцкой, которая зачем-то встретилась с Вольским в кафе. Но это невинная ошибка, связанная с убеждением Стаса в том, что между женщинами не может быть большой разницы. Короче, брат и сестра поругались. Ирина назвала его «мелкой сволочью», Стас такого оскорбления не вынес, и они теперь не разговаривают. А мне очень хочется узнать именно то, о чем молчит обиженный Стас. Он ведь вполне успешно тогда подключился ко всем устройствам Константина, чтобы вычислить любовницу.

– Это на самом деле может быть важно. Пообщайся с парнишкой, как ты умеешь, неформально, по-дружески, и чтобы он поверил, что все останется между вами. Если что, сразу информируй.

…Кольцов приехал к дому, в котором жила вдова Вольского, через час. Позвонил из машины Ирине, поднялся на пятый этаж, с интересом взглянул на нежное интеллигентное лицо с большими, явно близорукими и потому особенно беззащитными глазами. Ощутил теплую волну симпатии, подумал, что надо стараться не выдавать жалости к женщине, на которую свалились такие беды. Измена мужа, его страшная гибель и, для полного дискомфорта, ссора с младшим братом, который, как рассказала Лена, самый близкий для Ирины человек в семье. Но ехидный голос возникающего в последнее время в мозгу сомнения вкрадчиво шепнул своему обладателю: «Пожалей и эту страдалицу, пока не поздно. Пока она не вошла в раж Жанны д'Арк и Маты Хари в одном лице и не ткнула тебя носом в профанацию миссии детектива, который способен потерять собственную тень».

– Рад знакомству, Ирина, – галантно произнес он вслух. – Примите мои соболезнования. Очень надеюсь, что мы поможем друг другу хотя бы развеять тьму зловещих обстоятельств.

– И я надеюсь, – ответила Ирина севшим голосом, как говорят после долгого молчания или плача. – Проходите. Куртку можно повесить сюда, обувь у меня не снимают.

– Брат дома? – спросил Сергей уже в прихожей.

– Да. И не потому, что ему сильно хочется. Просто он и с родителями разругался. Мама сказала, что терпеть его больше невозможно, он на них смотрит как на врагов. Но не думайте, что Стасик такой противный от природы. Нет, он на самом деле хороший мальчик, умный и добрый, не сравнить с придурками его возраста. Но он ужасно расстраивается, когда мы ругаемся. Мы очень привязаны друг к другу. Когда он родился, мама быстро вышла на работу, я стала Стасику и мамкой, и нянькой. Но он был всегда такой милый и забавный, что я нисколько не жалела времени и сил, хотя, конечно, разрывалась, особенно в старших классах. Между нами разница в десять лет. Я так люблю брата, что даже рада была тому, что у нас с Костей нет детей. Для Стасика могло бы оказаться трагедией, если бы я стала больше заниматься своим ребенком, чем им.

– Такой собственник? – улыбнулся Сергей.

– Нет, совсем нет. Стас – щедрый и понимающий. Просто очень любит меня и только мне доверяет. Точнее, доверял, пока я его не попрекнула той ошибкой. Теперь он у нас типа травмированный. Живет у меня почти неделю, а общается только с компом. Я тогда в ссоре не выбирала слов. Он и поверил, что я так думаю, а я не знаю, как его разубедить.

– Ну да, слышал про «мелкую сволочь». Если честно, не вижу тут большого оскорбления. Просто минутная констатация. С кем не бывает… Сказал бы ему, если бы он захотел послушать.

– Сомневаюсь, если честно. Когда Стас дуется, не имеет смысла к нему лезть. Это просто должно пройти, как простуда. Но нам придется общаться в одной комнате с ним. В спальне беспорядок, и там нет даже стола. На кухне у нас тесно и тоже не сильно прибрано. Остается гостиная, где он и сидит в обнимку со своим компом. Но он может нас даже не заметить. Мимо меня он проходит как мимо мебели. Ноль реакции. Так что можем при нем спокойно говорить. Когда Стасик работает, он видит и слышит только то, что хочет.

– Что уже обнадеживает, – оптимистично заметил Сергей. – Может захотеть нас увидеть.

Когда они с Ириной вошли в гостиную, Стас стоял у окна и внимательно рассматривал доступный его обозрению кусочек реальности. Он повернулся лицом к вошедшим и умудрился вполне выразительно продемонстрировать два взаимоисключающих принципа. Он принял к сведению появление сестры с неизвестно кем, поприветствовал их