Костры иллюзий - Евгения Михайлова

случаются. И это не паранойя, это нормально. Я очень верю в твой здравый смысл. И скажу как практик: то, что разумному и потому подозрительному человеку кажется преступлением, чаще всего им и является. Весь вопрос в проценте реальной тяжести и несомненной опасности. Вот в этом мы и начнем сейчас разбираться.

Лена посмотрела на Сергея хмуро, сурово, обреченно и глухо произнесла:

– Получается большой процент. Очень. И это не только по отношению ко мне. Иначе я тоже не стала бы мучиться с этими раскопками в инете, с изучением гор словесного хлама и, главное, с проникновением в чужой секретный сейф, спрятанный в том числе и от меня. Ну, ты в курсе.

– Да, тяжелая история, Лена. Но будем объективны. Каждый человек по любым мотивам имеет право на личные или профессиональные секреты. И сам факт подобного недоверия между близкими людьми в воспаленном состоянии может показаться предательством или даже преступлением.

– Не говори ерунды, Сережа, – мрачно заявила Лена. – Ты еще не посмотрел опусы Владимира – они в этой стопке, – а уже заразился его демагогией. Он бы именно такие речи и произносил. И еще: мы с ним ни на секунду не были близкими людьми. Тут совсем другое. Мне было удобно с ним. Он заговаривал мою усталость и бессонницу, пичкал пилюлями для тупой эйфории и принимал другого любовника как должное. Точнее, только Костя и был моим любовником. Гришин – нянька, санитарка, добрый папик и, как выяснилось, бдительный надзиратель и манипулятор. И не только для меня.

– Говори все, я не буду больше прерывать, – серьезно произнес Сергей. – Извини за демагогию. Похоже, недооценил серьезность момента.

– Значит, так, – начала Лена. – Ты в курсе, что я обнаружила в сейфе странные списки. Поскольку в них есть я – значит, это списки пациентов Гришина и, возможно, Зинаиды, так как и она имеет доступ к сейфу. Приехала из Испании, зашла в его квартиру и первым делом полезла в него. Я, кстати, в этом списке из сейфа, который висит в квартире недалеко от нашей с Владимиром общей кровати, не Лена, а Елена Серова. За мной идут папа, отчим, Костя… Все со своими адресами, телефонами, местами работы и прочим. Я понятия не имела, что они общались с Гришиным. В общем, я посмотрела других пациентов под порядковыми номерами, которых больше тысячи. Скажем, идет под номером «десять» условный Сидоров. Нахожу все, что могу, на него в интернете. Затем проверяю тех, кто идет в списке за ним, – человек пять или больше. И нахожу родственников этого Сидорова (часто у них другие фамилии) или сослуживцев. По профилям в соцсетях вычисляю партнеров, сожительниц или что-то подобное. И они все идут как пациенты Гришина под порядковыми номерами. И, вероятно, как я и мои близкие, не в курсе, что «наблюдаются», скажем так, у одного психотерапевта. Весь список не проверила, конечно, это было нереально. Но за систему готова поручиться головой. Запомни, кстати, это слово – «система». А теперь берем из стопки опусов Владимира одну чисто теоретическую статью, опубликованную немало лет назад. Вот. Название: «Под надзором и опекой мудрой СИСТЕМЫ». Прочитаю одну цитату: «Мудрая система – это противоположность практики узкой, ограниченной психологической поддержки отдельно взятого пациента, терапии по фактам индивидуальных симптомов. Мудрая система видит в одном человеке весь комплекс его жизненных, кровных, эмоциональных связей. Она именно в их пересечении находит причины, следствия и делает выводы. Один пациент не должен знать, что мы работаем с другими из его окружения, так мы избегаем конфликтов, взаимных обвинений людей одного круга общения и претензий к нам по поводу получения несанкционированной информации о клиенте. Так мы сохраняем полное доверие каждого пациента, его покой, уверенность в безопасности и надежности нашего контакта. Не забываем, что пациент – это дилетант и в методах лечения, и в оценке проблем собственного психического, психологического здоровья. И лишь содружество профессионалов способно построить личную гармонию каждого, исходя из данных, полученных при изучении связанных друг с другом людей».

– Круто, – задумчиво произнес Кольцов. – Какой-то прозрачный туман в коричневых тонах. Можно и нужно проверить по следам.

Сергей взял из рук Лены несколько страниц распечатанного текста, бегло просмотрел:

– Очень любопытно. Это то, о чем я подумал?

– Скорее всего, да. Если ты подумал о системе тотального контроля над группами людей, связанных друг с другом родственными, дружескими, рабочими или сексуальными отношениями. Речь о таком продуманном, всестороннем и незаметном наблюдении, который каждый отдельный человек может никогда и не заметить.

– С целью… как ты считаешь?

– С целью манипуляций и разного рода использования людей. И получения какой-то выгоды, но в этом мне не разобраться.

– Это уже задача для следствия. Если мы в результатах твоих раскопок обнаружим то, что приведет к уликам. Лена, один вопрос: в каком смысле тебя волнует подозрение в создании тайной системы? Тебе кажется опасной деятельность твоего, скажем так, друга? Тебя беспокоит факт того, что он может причинить обществу больше вреда, чем пользы? Или ты просто лично оскорблена тем, что тебя могли как-то использовать без твоего ведома?

– Да насрать мне на вред обществу, – с ненавистью выдохнула Лена. – Пусть оно само себя лечит тем, от чего заболело. Помочь можно только тому, кто вовремя сумел продрать глаза. Я вот не сумела вовремя, так что о помощи себе и не мечтаю. Не сдалась она мне больше. Но дело в том, что Гришин и Зинаида со своей системой имеют отношение и к пожару, и к исчезновению папы, и к гибели Кости. У меня для такого вывода есть миллион догадок, но мне никогда это не выстроить в таком убедительном порядке, в каком сможешь сделать ты. Только потому я тебе все это и показываю. И да, я хочу настоящего разоблачения. Что до моего, как ты выразился, оскорбления, то тут все сложно. Неохота развивать, но я ненавижу и презираю только себя. Оскорбляться же по поводу того, что меня использовали вслепую, как тряпичную куклу для втыкания иголок, – это много чести для такого куска дерьма, как доктор Гришин. Это чисто моя проблема, мне с ней и разбираться.

– Не оставляй себя в одиночестве с этими разборками – мой совет. Старайся делиться. Хотя бы с Викторией или со мной. Ты ведь так много узнала в интересах всех. Сумела использовать свою силу и ум. Отличная работа, Лена, – сказал Кольцов. – Обещаю тщательно все изучить. Привлеку специалистов, если понадобится. Думаю, от этой теории мы сможем без особого труда выйти к фактам. Буду держать в курсе.