Костры иллюзий - Евгения Михайлова

людей, которые противостоят преступникам. Существам, чья единственная миссия – охота на человеческие жизни. Их пути и методы только такие, какие доступны самым примитивным и потому самым жестоким и опасным мозгам: подкуп, продажа, угрозы, убийства.

– Не скажу, что это удачная идея, – произнес Сергей. – Но хорошо, что сообщила. Плохо не то, что ты решила быть там, это мне как раз понятно. Плохо, что ты едешь одна, а дорога длинная и довольно пустынная. Вика, я не пугаю тебя, когда говорю, что тебя могут отслеживать. Жалко, что Настя не взяла тебя сразу с собой. Если бы ты раньше меня предупредила, я бы тоже мог поехать. Но теперь ничего не поделаешь. Я позвоню Насте, чтобы ее люди тебя встречали. Мне сейчас не вырваться. Подъезжаю к дому твоей Лены. Она нарыла что-то настолько интересное, на ее взгляд, что сама мне позвонила. Нельзя упускать момент: ты же знаешь, как резко меняются ее планы и настроения.

– Если сама позвонила, значит, это важно. Пожалуйста, объясни ей, что нужно быть очень осторожной. Чтобы ни с кем, кроме тебя, ничем не делилась.

– Ок. Будем на связи.

Сергей вышел из машины во дворе дома, где Лена снимала квартиру, взглянул на окна третьего этажа и в одном из них увидел девушку, которая стояла так неподвижно, вытянувшись в струнку, как будто вся она стала ожиданием.

Он поднялся на этаж, не сомневаясь, что дверь квартиры будет открытой. В последние дни Сергей много думал о дочери Виктории, о том, что происходит в ней и вокруг нее. Его всерьез заинтересовали реакции Лены на события, ее стремление разобраться во всем самостоятельно, пересмотреть и перепроверить все отношения, мотивы и чувства – свои и других людей. Эта девушка сама задает себе вопросы и так напряженно, отстраненно, объективно ищет ответы, как будто от них зависит вся ее дальнейшая жизнь. Возможно, так и есть. Сергей встречался с Леной уже не раз и с некоторой тревогой отмечал в ней почти исступленную потребность прорваться сквозь крепость устойчивого на первый взгляд порядка, удобных и вроде бы надежных стереотипов и спасительных иллюзий, строго отобранных цепким и очень практичным умом. Лена явно знала, по каким правилам и критериям строит свое комфортное существование, на что делает ставку, через какие условности готова переступить ради осмысленного, активного, полного и ясного личного покоя. И вот сейчас эта девушка, которая многого добилась для своего возраста, разбирает все достигнутое, пережитое и понятое на мелкие фрагменты, как детский конструктор. Безжалостно рассматривает под микроскопом, чтобы найти тот главный смысл, которого до периода бедствий не хотелось и касаться. Найти и раскрыть все тайны, способные уничтожить не только ее порядок, но всю суть столь заботливо выстроенных приоритетов. Лена так настойчиво стремится узнать все, что было до сих пор скрыто, что ее поиски иногда кажутся самоуничтожением. Она с жестокой отстраненностью смотрит с позиции обвинителя не только и, возможно, не столько на других, сколько на себя. Сергей понимает Викторию, которую подобное исступление пугает и ранит. Вика не узнает свою дочь, а та и сама себя больше не знает. У страха Вики за нее есть основания.

Лена на самом деле встретила Кольцова в прихожей у открытой двери в квартиру.

Она еще больше осунулась, похудела, казалась даже изможденной. Сергей смотрел на нее внимательно и чувствовал не только и даже не столько сочувствие, сколько уважительный интерес. Лена далеко не такая красивая, как мать. Ее не назовешь очаровательной, нежной и одухотворенной, какой дано быть только Виктории. О такой внешности чаще говорят: выразительная, незаурядная, интересная. Что иногда больше, чем определение «красивая». И это точно сложная и сильная личность, с которой нельзя не считаться, которая способна вступить в схватку даже с правдой. В лучшем случае Лена эту схватку не проиграет и сумеет выстоять. К сожалению, сильные люди способны переступить грань, за которой потребность безусловных истин стремится к истреблению точки опоры.

«Но для того, чтобы ничего не случилось, рядом есть я», – подумал Кольцов.

– В каком порядке работаем? – спросил он вслух.

– А как тебе удобно? – ответила вопросом Лена.

– Предлагаю сразу приступить к теме, ради которой ты и назначила встречу. А потом уже обмен актуальными новостями, свежими версиями и личными соображениями. Согласна?

– Да, – кивнула Лена. – По-другому и не выйдет. Мне нужно рассказать тебе то, что у меня получилось. До этого не смогу ни на чем сосредоточиться. Какая-то жуткая тема, я в ней вязну, как в липкой паутине. И надеюсь только на одно: ты скажешь, что это просто паранойя, что все не так, как я вижу.

– Отлично, – бодро заявил Кольцов. – Всегда готов к новому знанию, анализу и окончательному диагнозу. Последнее – шутка, как ты, наверное, поняла. Пока все еще уверен только в твоем здравом рассудке, иначе бы даже не заморачивался. Мой девиз: не тратить попусту сил, не говоря о времени. Очень рад тебя видеть, к слову. Почему-то подумал о том, что ты могла забыть поесть, причем давно. Увидел – понял, что так и есть. Короче, захватил бутыль апельсинового сока и пару плюшек. На правах заместителя Виктории, которая сейчас поехала по серьезным делам, но об этом потом, как договорились. Но сок с плюшками – условие. Пока не прожуешь чего-то, не глотнешь – не начинаем работать. Не получим нужный эффект.

– Ладно, – вымученно улыбнулась Лена. – Хотя не сомневаюсь, что магазинные плюшки – дикая дрянь. Но сейчас это точно не самое худшее из того, что мне приходится глотать. И я не про еду.

Лена провела Сергея в гостиную, где на большом журнальном столе стоял ноутбук, а вокруг лежали стопками распечатанные материалы.

– Фундаментальные раскопки, – Сергей взглянул на листки и на страницу открытого файла. – Я понял, что ты подготовила документальные подтверждения своим догадкам, теориям, версиям. И я, конечно, все это внимательно просмотрю. Но начнем с другого. После сока с плюшками. Ты как можно короче и проще изложишь суть и результат своих трудов. Я не сомневался в том, что ты все тщательно проработала. Но меня больше всего волнует, что все это ты искала и нашла в особом состоянии. Ты сейчас в центре потрясений личного, психологического характера.

Понимаю, что ты считаешь, будто подошла к тайне каких-то преступлений против тебя или всей вашей семьи. Уверен, что все очень серьезно, но замечу, что люди, попавшие в беду, нередко принимают за преступления против них любое неприятное открытие, а приятные просто не замечают. Все кажется недобрым знаком. А добрые знаки не