Конвой для ведьмы - Леока Хабарова

— Помню всё смутно, как сон, — Айван сжал кулаки и уставился на волоски на пальцах. — Помню, как услышал рычание, как затрещали ветки… А потом — провал. Очнулся на опушке. Одежда изорвана, весь в ссадинах… но цел. Я решил вернуться на поляну, да не смог её отыскать, как ни старался. Зато нашёл Эда…

— Он тоже выжил?

— Ну… Можно и так сказать.

Кай вопросительно глянул на товарища, и тот продолжил:

— Эд скрючился в три погибели и укрылся под валежником. Дрожал, аж зубы стучали. Он был совсем голый и… — Айван запнулся. — …и полностью седой, прям как наш лорд Галивий. С божьей помощью я дотащил его до границ Простора. Дома бедолага впал в беспамятство, а когда очнулся — тронулся умом.

Кайден понурил голову. Перед мысленным взором возник Эд, прозванный Красавчиком. Жуткий бабник, хвастун и повеса. Черноволосый сероглазый Аполлон, не пропускавший ни одной юбки…

Поседел? Тронулся умом?

— Он теперь молчит всё время, — добавил Айван. — Только по ночам скулит иногда. Как собака.

Кайден ощутил, как по спине побежали мурашки.

—Ну а с тобой как вышло? — лысый воин внимательно посмотрел на него.

— Я был ранен, — хмуро сказал Кай. — Сильно. Чудом добрался до заброшенной хижины, а там меня ждала Вейлинн. Она меня и выходила. Целый месяц со мной песталась…

— И ты влюбился в неё.

Кайден отвернулся.

— Слушай, парень… — старый солдат всё-таки коснулся его руки. — Там, на суде, я…

— Она снится мне каждую ночь, Айван, — голос предательски дрогнул. Глаза защипало. — Каждую ночь. Иной раз я не вижу лица, но слышу голос. Вейлинн говорит со мной. Постоянно.

— И… что же она говорит?

— Говорит, что увижу её снова, когда с небес начнёт падать чёрный снег.

Айван вздохнул. Почесал нос.

— Мне понятно твоё горе, парень, — сказал он. — Любовь — штука сложная. Но… Ты должен найти в себе силы жить дальше. Как когда-то нашёл я.

— Ты? — Кай удивлённо вскинул брови.

— Я, — кивнул лысый воин. — Никого и никогда не любил я так, как твою мать.

Кайден сглотнул. Откровение пришлось обухом по голове.

— Лили была для меня всем, — продолжил старый солдат. — Влюбился совсем мальчишкой — не старше тебя. Планов настроил громадьё, но… Когда вернулся из очередного похода, узнал, что она запятнала свою честь рождением бастарда. Мне, если честно, было плевать. Я взял бы её и с ребёнком, да Господь прибрал Лили к рукам раньше, чем мы успели обвенчаться.

— Моя мать умерла от болезни, — хрипло выдавил Кай. — А Вейлинн… Вейлинн убили. Убили у меня на глазах. И я ничего не смог сделать! Ничего!

— Твоё сердце разбито, но боль со временем утихнет, поверь. Раны зарубцуются. А уж я прослежу, чтобы ты не натворил глупостей.

— Отпусти меня, Айван, — Кайден вскинул голову. — Как друга прошу. Как отца, которого у меня никогда не было. Развяжи чёртовы верёвки, и…

— Нет, — лысый воин решительно мотнул головой. — Сейчас ты ослеплён горем и не способен мыслить здраво. Ты не видишь даже, что судьба даёт тебе шанс на счастье.

— Счастье? — Кай скосоротился. — По-твоему, брак с женщиной, которая тебя презирает — счастье?

— По крайней мере, это возможность устроить благополучное будущее.

— Кому? — взвился Кайден. — Лавидию? Его драгоценной дочери? Нашему с ней ребёнку? Да ты попросту слеп, Айван, или непроходимо глуп, раз не замечаешь очевидного: от этого союза выиграют все, кроме меня! Мои же шансы на счастье закончились в Харивме. Если только…

Кай бросил угрюмый взгляд на тускнеющее зарево, полускрытое сбившейся на бок мешковиной.

—… если только с небес когда-нибудь не повалит чёрный снег…

ГЛАВА 46. Планы и перспективы

Он летел вниз с бешеной скоростью. Мир перед глазами кружился и плавился, лёгкие разрывались от крика, кишки скручивало в тугой узел, и каждая клеточка тела ждала удара, который поставит последнюю точку.

— Не-ет! — Кайден дёрнулся и сел на постели. Шумно выдохнул. Отбросил с лица мокрые от пота волосы.

Чёртов кошмар снился шестую ночь подряд. Снова и снова Кай, погружаясь в мрачные грёзы, шагал с Харивмского утёса вслед за супругой. Шагал, чтобы разбиться с ней вместе. Иногда в этих снах он слышал её голос. Тихий шёпот. Мягкий, как мох, и ласковый, точно апрельское солнце.

"Не вини себя, солдат, — говорила Вейлинн. — Ты ни чём не виноват. Ни в чём".

"Я позволил им убить тебя", — отвечал Кай, не размыкая губ.

"Ты сделал то, что должен был сделать"…

Сделал то, что должен был…

Кайден сжал кулаки, хрустнув костяшками. Стиснул зубы и глухо зарычал.

Прыгнуть вниз и разбиться о скалы — вот, что требовалось сделать тогда! Это и только это! А он… Что сделал он?

Позволил себя скрутить, запихнуть в кибитку и привезти в Простор. Курам на смех! Даже сбежать, и то не сумел. А теперь и вовсе сделался пленником: Лавидий разместил его в гостевой опочивальне, что располагалась в самом сердце усадьбы Корвудов, и приставил охрану.

"Уж лучше бы в темницу бросил", — мрачно подумал Кай и вытащил из-под кровати ночной горшок, намереваясь облегчиться.

— Доброе утро! — Пит заявился в самый разгар процесса. На сгибе правой руки бородатого конюха висела корзина с яствами, левой он прижимал к груди оплетённую лыком бутыль с мутной жидкостью. — Как спалось?

Кайден смерил старикана хмурым взглядом.

— Не боишься, что в один прекрасный день я размозжу тебе голову и сбегу? — спокойно вопросил он и оправил рубаху.

— Неужто ты обидишь старика, парень? — Пит водрузил корзину на стол и раздвинул занавески, впуская в комнату солнечный свет. — Старый Пит тебе зла не желает.

— Ну да, — скривился Кай. Он давно подозревал, что хитрец Лавидий неспроста приставил к нему именно Пита. — Как и все здесь.

— Да брось уже бухтеть. — Конюх извлёк из корзины ломоть свежего хлеба с хрустящей корочкой, завёрнутое в тряпицу сало и сыр. — Смотри, какое богатство! Выпьем?

Кайден фыркнул.

— Айли вы тоже спаиваете, чтоб посговорчивее стала?

Пит задумчиво почесал под подбородком, в дремучих недрах курчавой бороды.

— Я даже не знаю, куда Лавидий её упрятал, — слова прозвучали вполне себе искренне. — Но кухарка говорит, будто юная барышня воет и ревёт по ночам от горя, точно дикий зверь. Бедная девочка!

Бедная…

За минувшие две недели Кай видел её лишь однажды, в день своего возвращения в Простор.