Конвой для ведьмы - Леока Хабарова

ГЛАВА 43. Последнее свидание

Вейлинн смог.

Кай не знал, как это ему удалось, да и не хотел знать. Главное, что в глухую полночь рыжий пройдоха бесшумной тенью скользнул в каморку для слуг и, приложив палец к губам, потащил  Кайдена за собой.

— Держи. — Вей сунул ему шерстяной плащ с глубоким капюшоном. — Надевай, и чтоб ни звука!

Без лишних разговоров Кайден набросил плащ на плечи и двинулся следом за мальчишкой. Губернаторский сын двигался быстро и тихо, точно камышовый кот. Он безошибочно угадывал в лабиринте коридоров нужное направление и не нуждался в освещении там, где любой другой без факела свернул бы себе шею. Они миновали галерею, спустились через кладовую в винный погреб, вынырнули где-то в глубинах зимнего сада, отыскали брешь в заборе и очутились на старом городском кладбище.

— У ограды тебя ждёт Милон, — шепнул пацанёнок, замерев у заснеженного склепа. — Ступай к нему.

Кай кивнул. Шагнул в заданном направлении, но мальчуган остановил его, ухватив за локоть.

— Кай… — произнёс он с серьёзностью, редкой для столь нежного возраста. — Если ты замыслил освободить госпожу, лучше сразу откажись от этой затеи. Тебе дадут четыре минуты. Только четыре, и не секундой больше. И если за это время случится непоправимое, полетят головы. В самую первую очередь пострадает Милон. А у него семья. Дети. Помни об этом.

Кайден скрипнул зубами, но всё-таки выцедил хриплое "хорошо" и бросил взгляд на мрачную громадину — самую охраняемую тюрьму королевства.

Поговаривали, будто сбежать оттуда невозможно, и теперь стало ясно, почему: тонны серого камня, железа и беспроглядного отчаяния — вот из чего была сделана Обитель Скорби…

* * *

Милон вёл его по узким тёмным коридорам. Тут и там раздавались стоны, рыдания, приглушённые мольбы и лязг цепей. Звук шагов разносился под сводами. Свет факела трепетал от сквозняков.

Они вышли к винтовой лестнице и спустились ниже на несколько уровней. Там, где ступени почти совсем стёрлись, Милон остановился. Нашарил в кармане ключ и открыл тяжёлую дверь.

Каменная кишка была узкой и, казалось, не имела конца. С потолка мерно капала вода. В углах пищали крысы — неизменные обитатели всех темниц необъятного мира. Пахло плесенью, гнилью и смертью.

— Третья по правую руку, — шепнул Милон и протянул внушительную связку ключей. — Сперва отвори верхний засов вот этим, а уж потом навесные. Разберёшься?

— Разберусь. — Кай принял ключи и ощупью двинулся вперёд: факел Милон оставил при себе.

— Если через пять минут не вернёшься, подыму тревогу, так и знай! — шикнул капитан стражников ему в спину.

Кайден не стал тратить времени на ответ: ладонь уже нашарила холодные прутья решётки, и ключ с тихим щелчком повернулся в замке…

— Вейлинн?

Она поднялась ему навстречу. Измождённая, худая, бледная, как полотно. Глаза опухли от слёз. Тёмные волосы растрепались.

— Вейлинн, прости меня, родная! — Кай рухнул к её ногам. Обнял. Уткнулся носом в колени. Зажмурился. — Прости меня! Прости!

Глаза жгло от непрошеных слёз. Ком встал поперёк горла. Сердце разрывалось от боли.

Узкая ладошка легла на голову, и Кай перехватил её. Припал губами.

Прости… Прости!

Вейлинн молчала: намордник по — прежнему лишал её возможности говорить, но глаза…

С такими глазами слова не нужны.

Кайден сглотнул солёный ком и прошептал:

— Я вытащу тебя, слышишь? Уйдём отсюда вместе. Я убью их. Убью их всех, ради тебя!

Но Вейлинн лишь качнула головой и вскинула руку. От тонкого запястья к плесневелой стене тянулась массивная цепь.

Против этого браслета ключа у Кайдена не имелось…

— Вейлинн! — простонал он, и тут же обернулся на звук шагов за спиной.

— Слишком долго и слишком громко! — шикнул Милон. — Заканчивайте, пока нас не засекли!

— Ещё минуту! — взмолился Кай.

— С ума спятил? — взвился капитан стражи. — Патрульные уже близко!

— Тогда секунду.

Против секунды Милон возражать не стал. А Кай не стал тратить её попусту. Он встал. Прижал Вейлинн к себе, крепко обнял и, когда пальцы нащупали скрытый механизм на шершавом, испещрённом рунами, металле, прошептал заветные слова…

— Пошли! — капитан стражи грубо дёрнул его к выходу, а Вейлинн так и осталась в темнице.

Худая, измождённая, растрёпанная, в наморднике…

…но уже без заговорённого ошейника. Неуловимым движением Кай сунул треклятую железку в карман плаща. Милон ничего не заметил. Но Вейлинн…

Она смотрела на Кайдена, а он — на неё.

"Ты права. Ты права, милая, — кричал он взглядом, пока стражник запирал замки и засовы. — Всех клятв не сдержать…".

ГЛАВА 44. Милость божьего суда

Рассвет наползал с востока, пронзая алым заревом тяжёлые снеговые тучи. Кардинал кутался в меховой плащ. Лицо сановника осунулось, но глаза…

Что за испытание задумал для Вейлинн фанатичный блюститель святости?

Кай предполагал, что сумеет отбить жену во время сакрального мероприятия, если что-то вдруг пойдёт не так, однако, похоже, такой разворот событий предвидел не он один: в последний момент охранники накрепко стянули его запястья пеньковой верёвкой, а шпагу и кинжал отобрали.

Зевак собралось не меряно: если зал суда вмещал от силы пару дюжин, то тут, на утёсе святого Петра, могло разместиться сколько угодно любителей горячих зрелищ.

Кайден отупело скользил по обывателям взглядом: сонные физиономии казались похожими одна на другую, как горошины в стручке. Зачем они здесь? Неужели банальное испытание на безгрешность никому не известной девчонки важнее, чем сладкий сон в тёплой постели?

Он поёжился. Связанные руки онемели, а ноги замёрзли так, словно вместо сапог на нём были банные тапки.

Судьи явились, когда с тёмных небес посыпались белые хлопья. Снег серебрил чёрные мантии и оседал на париках тополиным пухом. Кружился в воздухе, мерцал и таял на губах и коже.

Волшебное утро страшного дня…

Хоть бы ветер подул, разгоняя к чертям весь этот балаган. Но нет… Воздух оставался недвижим, а колючий мороз сменился влажной промозглостью. Теплело.

В толпе чужаков мелькнули знакомы лица. Губернатор глянул так, будто Кайден внезапно сделался прозрачным, и поджал губы. Его красавица-жена грациозно повела плечами, поправляя накидку из шкурок белого горностая. А её пасынок…

Карие глаза паренька поблёскивали. Нос раскраснелся, а припухшие губы дрожали. Похоже, мальчуган получил от отца серьёзную взбучку. Кайден кивнул ему, и пацан обречённо понурил рыжую голову. Губернаторскую чету сопровождали гвардейцы: и пешие, и конные, а в оцеплении стояли замковые стражи с Милоном во главе. Капитан старался вовсе не смотреть на Кайдена.

Плохи дела.