Информация и человек - Сергей Сергеевич Сергеев

свой творческий потенциал для поиска нужного решения соответствующих проблем. А некоторые виды эмоционального состояния, такие как чувство стыда или угрызения совести, – самым непосредственным образом управляют человеческими действиями и поступками. Про это и многое другое мы будем говорить в последующих главах.

13

Двенадцатая особенность.

В психологии эта особенность психики называется когнитивный диссонанс. А выражается она в том, что человек испытывает чувство дискомфорта при восприятии информации, противоречащей его устоявшимся взглядам, то есть определённым стереотипам, шаблонам мышления, выработанным сознанием в процессе жизни.

Стереотипы, вообще говоря, представляют собой явление положительное и даже жизненно необходимое, ведь они как бы «притягивают» информацию, нужную для обработки какой-либо конкретной темы. Например, когда мы слышим слово «зима», то в воображении сразу возникают картины заснеженных улиц, соответственно одетых людей, метели, снегопада и много чего другого. А при слове «война» возникают картины стрельбы, взрывов, ревущих танков, пикирующих самолётов и т.д. И, соответственно, дальнейшая обработка информации по этой теме значительно облегчается. То есть стереотипы – это не что иное, как системы обработки определённого рода воздействий. Но если вдруг при восприятии знакомых воздействий оказывается, что что-то «не вписывается» в «норму», то сознание испытывает чувство дискомфорта. Иначе говоря, когнитивный диссонанс – это какое-то неприятное чувство, возникающее, когда поступающая информация противоречит сложившимся стереотипам.

С одной стороны, это именно то явление, о котором мы говорили, когда рассматривали пятую особенность. (То есть мозг просто-напросто стремится найти смысл и логику в воспринимаемой информации, а ощущение дискомфорта в таком случае является всего лишь реакцией психики на факт неудачной попытки сделать это.) С другой – здесь есть принципиальное отличие. В пятой особенности мы рассматривали ситуацию, когда человек познаёт что-то новое, то есть когда его психика вырабатывает новую систему обработки воздействий. Здесь же речь идёт о ситуациях, в которых уже имеющаяся система обработки воздействий оказывается неправильной. И в таком случае сознание ощущает дискомфорт особого рода, дискомфорт, побуждающий не воспринимать факты, «не вписывающиеся» в уже выработанные понятия. Можно сказать, что когнитивный диссонанс проявляется в неосознанном желании как-то «защитить» уже имеющиеся представления, проигнорировать вновь наблюдаемые явления. Насколько сильным может быть это чувство, можно судить хотя бы по известным историческим фактам.

Сейчас трудно поверить, что когда-то существовали люди, которые, зная уже, что земля – шар, могли сомневаться, что ко всякому материку можно подъехать не только с востока, но и с запада, и что на этом неисследованном западе можно встретить неведомые интересные страны. И Колумбу, вознамерившемуся добраться до Индии, двигаясь на запад, приводили в качестве аргументов такие, например, доводы, что никто не ездил к западу от Европы, следовательно, это невозможно, что бог запретил это делать, что корабли во время плавания туда будут спускаться вниз и при возвращении не будут иметь возможности подняться вверх и т.п. Вроде бы, явные глупости, но в то время как раз на эти наивные возражения смотрели как на истины, не подлежащие никакому сомнению, как на логичное мнение всего разумного мира. Идеи же Колумба считались ребячеством, не заслуживающим никакого внимания.

Когда в Англии уже на продолжении нескольких лет локомотивы реально работали и приносили экономике ощутимую пользу, на континентальной Европе учёные люди, даже не удосужившись просто посмотреть и проанализировать имеющиеся факты, ещё писали «научные» трактаты о том, что устройство локомотивов – предприятие свойственное лишь детям, что оно невозможно, что оно вредно и т.п.

Интересно, что в начале XX века, когда первые самолёты уже летали, многие доказывали невозможность создания летательного аппарата тяжелее воздуха. И даже очевидные факты полётов таких аппаратов их не убеждали. (Говорили, что это на пределе технических возможностей, и вообще это не полёт.)

Но когнитивный диссонанс редко проявляется «в чистом виде», без «примесей» других нюансов психики. Человеку зачастую по каким-либо причинам бывает просто не выгодно менять своё мнение. К тому же, всякое свидетельство ошибочности суждений говорит не в пользу умственных способностей их автора. (Можно вспомнить наставление Мюллера Айсману в «Семнадцати мгновениях весны»: «Отказ от своего мнения всегда дурно пахнет».) И поэтому, даже отстаивая явно противоречивые умозаключения, человек, чаще всего, искренне верит в свою правоту, не обращая внимания ни на какие «нестыковки» в приводимых рассуждениях. (Кстати, именно в таких случаях для выявления истины очень эффективными оказываются шутки, аллегории и другие проявления юмора, то есть той самой особенности, которую мы рассмотрели под номером восемь.)

«Если тронуть страсти в человеке, / То, конечно, правды не найдёшь», – написал в одном из своих стихотворений Сергей Есенин. Впрочем, о действии страстей на сознание человека мы подробно поговорим в главе «Сознание, подсознание и что-то ещё». Сейчас пока отметим, что «вмешательство» в процесс обработки информации каких-либо страстей, интересов или других эмоций может самым радикальным образом влиять на оценку сознанием степени логичности-нелогичности воспринимаемой информации. Немецкий философ Готфрид Вильгельм по этому поводу сказал: «Если бы геометрия так же противоречила нашим страстям и интересам, как нравственность, то мы бы так же спорили против неё, и нарушали её вопреки всем доказательствам».

Нельзя не задаться вопросом: а почему же наша психика вообще обладает таким свойством? Ведь после рассмотрения некоторых его проявлений оно представляется таким явным недостатком нашего мышления, что впору задуматься о способах его лечения. Но, к счастью, когнитивный диссонанс это не дефект, а одно из самых необходимых свойств сознания. Просто мы заострили внимание на его издержках. А польза очевидна: если бы человек легко менял свои взгляды, то очень скоро он попросту запутался бы в поступающей информации, и когнитивный диссонанс, по сути, есть не что иное, как защита от необдуманной смены представлений.

В любом случае стереотипы – это своеобразная подсказка сознанию в процессе обработки поступающих воздействий. И пусть такая «подсказка» не всегда направляет мышление в правильное русло, в целом это свойство является очень существенной помощью в нашем стремлении правильно ориентироваться в окружающем мире. Хотя, конечно, иногда менять взгляды необходимо. Признаком к корректировке (или полному изменению) имеющегося стереотипа является многократное повторение «ненормального» явления или тщательная (то есть, опять же, многократная) проверка вновь поступающих фактов. К сожалению, это вносит ещё одну нехорошую издержку в свойства человеческого мышления. Как заметил Лев Толстой: «Если какое-то ненормальное явление в обществе повторяется достаточно долго, то оно воспринимается как нормальное».

***

Существует даже целая теория под названием «Окно Овертона», которая описывает методы изменения общественных взглядов, когда самые чуждые ему (обществу) и даже абсурдные взгляды начинают восприниматься как что-то нормальное и естественное.

***

Но с другой стороны, как вообще выделяются закономерности в наблюдаемых процессах? Долго повторяется, – значит, закономерность. День сменяет ночь, времена года сменяют друг друга, вода в реке течёт и не останавливается, – значит