Библейские фразеологизмы в русской и европейской культуре - Кира Дубровина

Современные СМИ как одна из наиболее мобильных областей коммуникации являются тем «полигоном», на котором образуются и «обкатываются» новые значения лексических и фразеологических единиц. Так, например, БФ испить (выпить) <горькую (полную)> чашу <до дна> в общеупотребительном литературном языке означает ‘переносить до конца, в полной мере все беды, испытания, невзгоды и лишения; много страдать, терпеть’, т. е. в семантике данного оборота чётко проявлен отрицательный оценочный компонент. Однако в интервью Наталии Юхневич с Татьяной Лютаевой («Культура», 21.12.2000) в данном БФ происходит расширение значения – к отрицательной оценке добавляется и положительная: ♦ И есть в моей жизни разные стороны. Человек должен выпить чашу до дна: и стрессов, и счастья, и везения, и невезения. Поэтому я тоже пью из этой чаши. Я довольна, у меня двое детей, работаю в театре, занимаюсь любимой профессией. В последнее время, после рождения второго ребёнка, поняла, что, конечно, человек должен заниматься своим делом.

Наконец, следует ещё раз напомнить, что современные СМИ играют важнейшую роль не только в информировании своего адресата, но и в его воспитании, образовании, а также в формировании определённого культурного уровня (в том числе и языковой культуры) всего общества и особенно современной молодёжи. Для этого журналист должен, конечно, сам обладать достаточно высоким уровнем культуры, не опускаться до блатной фени и сленга молодёжных тусовок, а быть всесторонне образованным, эрудированным мастером своего дела. Это поможет вытянуть из болота невежества всех тех молодых людей и подростков, которые и понятия не имеют о языке Пушкина и Гоголя, Достоевского и Чехова, о языке выдающихся российских журналистов-публицистов, таких как Михаил Кольцов, Ярослав Голованов, Всеволод Овчинников, Валентин Зорин, Генрих Боровик, Вячеслав Костиков, Максим Соколов и многих других. Но чему, например, может научить своего читателя автор следующих строк, которого вряд ли можно считать достойным звания журналиста: ♦ Мы уже говорили, что злоба ослепляет. Иначе завзятый тусовщик смог бы увидеть, что Лужков подарил Патриарху не яйцо, а картину. Называется она «Тайная вечеря». Есть на этом полотне один персонаж, которого иначе как христопродавцем никто не называет. Благодаря этому персонажу появилось и устойчивое выражение: «Каинова печать». Так характеризуют типов, способных на измену, клевету, подлость, убийство (выделено мною. – К. Д.).

Как известно из Библии, выражение Каинова печать восходит к рассказу из книги Бытия о первом убийце на земле – Каине, который, поддавшись чувству зависти и ненависти к своему брату Авелю, убил его (см. Быт. 4:1-15). На картине же «Тайная вечеря» изображён евангельский сюжет – последний пасхальный пир Иисуса Христа с Его учениками. Именно на этой тайной и последней встрече с ними Иисус предрекает предательство Его одним из учеников – Иудой. Так что христопродавцем и предателем (но не убийцей!) является Иуда, а никак не Каин.

Хочется сказать, что библейская фразеология при бережном и умелом с ней обращении является кладезем ярких, выразительных оборотов, источником замечательных стилистических находок для хорошо знакомого с библейскими изречениями, образами и сюжетами журналиста.

Библейская фразеология и изобразительное искусство

Древнерусская икона и западноевропейская христианская живопись

Первые следы проникновения библейских фразеологизмов в изобразительное искусство можно найти в названиях иконописных произведений. Древнерусская живопись пришла к нам из Византии вместе с христианством. В основе её лежит воплощение «великого христианского слова» и прежде всего Священного Писания. В первую очередь древнерусская живопись связана с иконами – изображениями Христа, Богородицы, святых и ангелов, написанных на досках. Икона – греческое слово, означающее ‘образ’. Вот почему иконы часто называют ещё собственно русским словом, т. е. образами.

В широком смысле иконой, т. е. образом, воплотившим Слово Божье, является всё, созданное христианской живописью: и фрески, написанные на стенах храмов, и мозаики, выложенные из кусочков драгоценного стекла, и миниатюры, украшающие страницы рукописных книг, и, конечно, отдельные самостоятельные изображения библейских персонажей, христианских святых и т. п., написанные, как правило, на досках.

После падения Византии именно Древняя Русь оставалась подлинным центром православной культуры. Но со временем и её постигло забвение: начиная с петровских реформ, русская живопись, в том числе и церковная, строится на новых, западноевропейских принципах, которые сильно отличались от византийских канонов.

Живопись Западной Европы, хотя и имела те же христианские корни, пошла в своём развитии по иному пути. Она стремилась изобразить тех, кто описан в Священном Писании, как обычных людей, а события, представленные в Библии, как повседневные события человеческой жизни. Именно в изображении этой повседневной реальности западноевропейские художники видели путь к подлинной правде. И нужно сказать, что на этом пути они достигли огромных успехов. Под их влияние попала и русская живопись, которая в XVIII–XIX вв. стала, по сути, европейской.

А русские иконы, создававшиеся в особой живописной технике, которая предусматривала покрытие написанного изображения прозрачной олифой, со временем темнели. Через 70 – 100 лет находящуюся под потемневшей олифой живопись почти совсем невозможно было разглядеть. В Древней Руси знали способы «расчистки» почерневших икон. Однако это был довольно сложный и долгий процесс. Поэтому часто первоначальная живопись «записывалась» новыми изображениями. Иногда образовывалось несколько слоёв таких записей.

Фактически только с начала XX в. началось изучение и реставрация древнерусских икон. Из собраний коллекционеров, из закрывающихся храмов они стали поступать в музеи, а с конца XX в. вновь возвращаться в восстанавливаемые и заново построенные храмы (см. Барская, 1993, с. 3—14). Следует сказать, что «настоящее приобщение к древнерусской живописи, открытие её подлинных сокровищ произошло много позже, чем это случилось со словесностью и музыкой» (там же, с. 7). Среди русских икон, названия которых соответствуют библейским фразеологизмам, можно отметить такие, как «Неопалимая купина», «Воскрешение Лазаря», «Тайная вечеря» и др.

Как известно, Библия является важным связующим звеном между культурами и языками европейских народов, исповедующих христианскую религию. В основе общего культурного пространства лежат общие или сходные библейские образы, сюжеты и обороты речи. Библейская фразеология как непременный языковой компонент культуры тесно взаимодействует с разными видами искусства. Пожалуй, на втором месте после художественной литературы (по степени их взаимопроникновения и взаимовлияния с библейской фразеологией) стоит изобразительное искусство и особенно произведения живописи.

От живописи к БФ и наоборот

Поскольку у языка и изобразительного искусства есть общие источники (библейские образы и сюжеты), то неудивительно, что пересечения между ними не столь уж редки. При этом какие-то библейские выражения могли стать названиями произведений живописцев, но могло быть и наоборот: название картины, связанной с библейским сюжетом, могло войти в язык в качестве устойчивого оборота и приобрести статус фразеологизма. К таковым относится, например, оборот явление Христа народу, вошедший в русский язык после создания русским художником А.А. Ивановым в 1837–1855 гг. картины с одноимённым названием по известному библейскому сюжету. На картине изображена группа людей вокруг Иоанна Крестителя, который показывает на приближающегося Мессию – Иисуса. Сюжет крещения Иисуса в Иордане описан в Евангелиях, но такого оборота в Библии нет: он появился в языке только после создания названной картины.

Другой пример: в библейском сюжете о всемирном потопе, во время которого спасся лишь праведный и благочестивый Ной со всей своей семьёй и животными, взятыми им с собой в ковчег спасения, важную роль играет голубь. Именно он, выпущенный Ноем из ковчега, приносит весть о том, что «вода сошла с земли» (Быт. 8:11), вернувшись с масличным листом во рту. Однако оборот голубь мира вошёл во многие языки и закрепился в них как символ мира с 1949 г., когда эмблемой I Всемирного конгресса сторонников мира стал рисунок известного художника Пабло Пикассо – голубь с оливковой веточкой в клюве.

Существует целый ряд полотен, фресок, гравюр и т. д., названия которых встречаются во многих языках в качестве ФЕ. Например, в русском языке есть такие БФ, как поцелуй Иуды, воскрешение Лазаря, изгнание <торгующих> из храма, валаамова ослица, избиение младенцев, лепта вдовицы, страшный суд, блудный сын, возвращение блудного сына и др. Ср. также названия некоторых произведений изобразительного искусства: Джотто «Поцелуй Иуды», «Воскрешение Лазаря», «Изгнание торгующих из храма», «Избиение младенцев»; Дуччо «Поцелуй Иуды»; неизвестный автор VI в. «Лепта вдовицы»; Никола Пуссен «Избиение младенцев»; Гиберти «Изгнание торгующих из храма»; Иероним Босх «Блудный сын»; Рембрандт «Возвращение блудного сына», «Воскрешение Лазаря»; Караваджо «Воскрешение Лазаря» и др. Джотто, Микеланджело, Ганс Мемменг и другие создали картины под названием «Страшный суд».