Библейские фразеологизмы в русской и европейской культуре - Кира Дубровина

Другой пример: ♦ В 1998 году Бутусову осточертел его «Наутилус». Соблазнившись на выгодные и, конечно, кабальные условия, предложенные тогдашними «организаторами», он был обречён в течение многих лет «чесать» по площадкам страны, до упаду зарабатывая для себя и «для того парня», став своеобразным козлом отпущения для русских «рок-старз», примером того, как не надо соблазняться выгодными контрактами (А. Крижевский. С чувством глубокой усталости) // Сегодня, 06.03.2001. В этом тексте много сниженных (разговорных и просторечных) оборотов – тогдашними, осточертел, «чесать», до упаду зарабатывая, «для того парня», «рок-старз» и др., которые по своим стилистическим характеристикам вполне соответствуют БФ козёл отпущения.

Вместе с тем, поскольку экспрессивность любого стилистически окрашенного слова или фразеологизма с течением времени снижается и «тускнеет», авторы художественных и публицистических произведений прибегают к различного рода трансформациям, чтобы «оживить» лексическую или фразеологическую единицу и повысить, усилить её экспрессивность. То же самое происходит в СМИ и с библейскими фразеологизмами: заменяются отдельные их компоненты, расширяется компонентный состав, используется совмещение библейских оборотов и т. д. В результате всех этих индивидуально-авторских изменений библеизмов возникает определённый стилистический эффект. Например: ♦ Глас вопиющего в пустыне хуже всего слышен в оазисах // Лит. газета, 16.08.1989. Здесь один из компонентов БФ вступает в антонимические отношения со словом контекста Св пустыне – в оазисах), в результате чего возникает иронический каламбур.

Одним из весьма распространённых приёмов трансформации фразеологизмов, в том числе и библейских, является расширение и сокращение их компонентного состава. Например:

♦ Самый скромный и непритязательный подсчёт голосов, навеки замолкнувших в период с 1917 года по 1990-й на всех континентах, показывает жуткую цифру: более 200 миллионов жертв. Кроме нашей с вами немалой (50 миллионов или даже 60) лепты, особенно толстый пакет акций принадлежит Китаю… (В. Новодворская. Голубиная книга. Издательством «Три века истории» переведена на русский язык «Чёрная книга коммунизма») // Новое время // Мир за неделю, № 7, 26.02–04.03.2000. Здесь используется компонент известного БФ внести свою лепту (во что-либо), который означает ‘принять посильное участие в чём-либо’ и имеет положительную оценку. Кроме того, в приведённом примере происходит расширение компонентного состава, при этом оценка «вносимой лепты» меняется на отрицательную, в результате чего и возникает саркастическая окраска.

Довольно часто встречается такой вид структурносемантической трансформации, как нарушение непроницаемости фразеологизма, вследствие чего образуется двойная актуализация оборота (см. Мелерович, Мокиенко, 2001, с. 20), т. е. он используется одновременно и в прямом, и в переносном (фразеологическом) значении. Например: «Блаженны нищие духом и кинематографом» – заголовок статьи В. Новодворской (Мир за неделю, № 1, 28.08–04.09.1999). Существительное «кинематографом», проникающее в целостную структуру БФ и нарушающее его непроницаемость, возвращает компоненту нищие его прямое значение (‘неимущие, крайне бедные’), тогда как БФ нищие духом означает ‘лишённые гордыни, ведущие праведный образ жизни’. Комизм возникает при взаимодействии фразеологически связанного компонента {духом) и компонента свободного и с прямым значением (кинематографом) в результате того, что будучи однородными членами предложения по синтаксической структуре, они не являются таковыми с точки зрения семантики.

Ещё пример: ♦ Мы не можем позволить по каждому фиговому листочку от врача, который не имеет на то лицензии, но считает, что вы были нетрудоспособны, выдавать вам больничный лист, – сказали нам в Департаменте организации медицинской помощи населению (Жизнь москвичей в вопросах и ответах). // АиФ – Москва, № 11, 2000). Здесь непроницаемость нарушает компонент от врача. При этом происходит совмещение двух значений в слове листочек: прямого собственно лексического (‘листок бумаги’) и связанного значения компонента в составе фразеологизма, означающего ‘то, что используется, служит прикрытием чего-либо заведомо бесстыдного, нечестного’. В результате возникает двойная актуализация.

Очень распространённым способом использования фразеологических оборотов в целях создания стилистического эффекта является приём так называемой фонетической мимикрии – «звукового уподобления слова или его преображённого варианта другим словам» (Общее языкознание, 1970, с. 488). Этот приём основан на частичной морфо-фонетической трансформации компонента фразеологизма, приводящей к полному изменению его семантики и вследствие этого к изменению семантики всего оборота. Например: ♦ Проведено 2755 громких читок и бесед! Вот что противопоставлено сильной, хорошо развитой, сверхинициативной горвинноводочной сети. Поистине глас вопиющего против гласа выпиющего // Крокодил, 1975, № 22. В данном контексте, во-первых, происходит редукция (усечение, сужение) БФ глас вопиющего в пустыне. При этом оборот сохраняет своё значение – ‘страстный, но тщетный призыв к чему-либо; предостережение, просьба, остающиеся без ответа, без внимания’. Во-вторых, компоненты БФ коррелируют, соотносятся с лексическими единицами контекста: глас – 2755 читок и бесед; вопиющего – громких. Но «сверхинициативная горвинноводочная сеть», по-видимому, оказывается сильнее. Поэтому и глас вопиющего становится тщетным, напрасным призывом. Наконец, на основе фонетической мимикрии образуется новый оборот – глас выпиющего (выпивающего, пьющего). В результате столкновения двух оборотов (БФ и нового) и возникает каламбурный эффект.

Можно привести другие примеры удачной трансформации БФ глас вопиющего в пустыне. ♦ Жизнь в Светозарске входила в привычную колею. В бывшем кооперативном туалете опять открылся Дом культуры. Капуста на базаре вздорожала, зато в праздничных заказах стала попадаться свежемороженая пицца. Люди жевали и вздыхали: «Вот вам и гласность вопиющего в пустыне!> // Лит. газета, 06.09.1989. Изменение компонента (глас – гласность), во-первых, создаёт игру слов с разными значениями, но с одним и тем же корнем; во-вторых, в новом обороте чувствуется язвительная насмешка над тщетной, напрасной гласностью, которая обернулась пустым сотрясанием воздуха, демагогическими выступлениями, не достигающими цели. Сарказм как стилистический приём строится на столкновении высокого понятия «гласность» и перечня отнюдь не «высоких» деталей перестроечного быта.

Следующий пример: ♦…Зал взорвался аплодисментами, местами переходящими в овации, потому что каждый облпотребсоюз тоже получил около сотни директив в месяц. Но не услышали «наверху» ни аплодисментов, ни гласа вопиющего в бумажной пучине // Известия, 25.12.1988. В этом БФ происходит структурное изменение: расширение компонентного состава (в бумажной) плюс фонетическая мимикрия (в пустыне – в пучине) без существенного изменения семантики. Зато можно отметить обновление внутренней формы фразеологизма, что, несомненно, повышает его экспрессивность.

Приведённые примеры показывают, что при трансформации фразеологических оборотов довольно часто используется не один какой-либо приём, а та или иная их комбинация.

Итак, в современной публицистике весьма широко используются разнообразные приёмы языковой игры, основанные на всевозможных заменах компонентов ФЕ, расширении или сужении их компонентного состава, нарушении непроницаемости фразеологизмов, различных морфо-фонетических изменениях. В равной мере все эти трансформации происходят и с БФ. При этом в тексте возникают различные стилистические эффекты – от лёгкого юмора и шутки до иронии, злой насмешки и сарказма.

Современные СМИ как одна из наиболее мобильных областей коммуникации являются тем «полигоном», на котором образуются и «обкатываются» новые значения лексических и фразеологических единиц. Так, например, БФ испить (выпить) <горькую (полную)> чашу <до дна> в общеупотребительном литературном языке означает ‘переносить до конца, в полной мере все беды, испытания, невзгоды и лишения; много страдать, терпеть’, т. е. в семантике данного оборота чётко проявлен отрицательный оценочный компонент. Однако в интервью Наталии Юхневич с Татьяной Лютаевой («Культура», 21.12.2000) в данном БФ происходит расширение значения – к отрицательной оценке добавляется и положительная: ♦ И есть в моей жизни разные стороны. Человек должен выпить чашу до дна: и стрессов, и счастья, и везения, и невезения. Поэтому я тоже пью из этой чаши. Я довольна, у меня двое детей, работаю в театре, занимаюсь любимой профессией. В последнее время, после рождения второго ребёнка, поняла, что, конечно, человек должен заниматься своим делом.