Познание смыслов. Избранные беседы - Гейдар Джемаль

Вот это её и убивало, потому что как государственный институт она не имела никакого влияния. По данным тогдашнего царского МВД в 1913 году 20 миллионов русских людей были кем угодно, кроме православных: старообрядцы, которых церковь не считала своими, молокане, баптисты, хлысты, кто угодно. Это гигантская цифра, если учесть, что всего было сто миллионов тогда.

Может, кого-то и удовлетворяло положение такого «теплохладного» прислужника на зарплате, но было ядро в церкви – настоящее ядро, подключённое и к старцам, естественно, – которое ненавидело такое положение. Напомню, что как только большевики взяли власть, первое, что было сделано, – была восстановлена патриархия, упразднённая в 1708 году Петром: после 210-летнего отсутствия она была восстановлена.

А кто им позволил? Дали возможность, открыли широкую улицу. Это определённая плата – по крайней мере на первых порах. Дело в том, что интеллигенты, которые стояли за выдвигаемым вперёд пролетариатом, – это была отличная от французской ситуация. Во Франции, конечно, революцию готовила церковь (чисто технологически).

Я напомню, с чего началась Французская революция. Она началась со скандала, который был организован кардиналом де Роганом, который подарил за миллион (или там за сколько-то тогдашних гигантских денег) колье королеве и потом сделал это публично известным. После чего народ, евший в провинциях траву, просто поднялся. Это была провокация. С точки зрения обывателя – где же логика? Кардинал наносит удар по имиджу церкви. Но нет, не по имиджу церкви. По имиджу короны.

Дальше, как мы помним, поднялись последователи Гольбаха, которые тут же заявили о том, что содержание нашей революции – атеистическое (карманьола и так далее). Но якобинцы сразу жёстко ввели смертную казнь за оскорбление религии. Правда, немножко условно: они ввели культ Великого Существа. Тут есть большая тонкость.

И здесь мы подходим к очень важной теме. Поскольку всегда есть такой дуализм, то есть бенефициар и выдвигаемый на первый план авангард различаются, то в итоге ни бенефициар, ни авангард не становятся гегемоном. А становится гегемоном кто-то третий. Вот во французском случае положение церкви во Франции стало небывало жалким. Весь XIX век её сводили на нет. А кто же пришёл? Кто победил в результате этого переворота, сноса абсолютизма? Буржуазия, которая, по Сийесу, должна была бы стать всем? Она не стала всем, потому что вперёд вышли либеральные партии, вышли клоуны, вышел маленький племянник большого дяди – Луи Наполеон. На первый план вышел деклассированный элемент высокого полёта, скажем так. То, что в Индии, в кастовом обществе, называется «чандалы». Это деклассированный элемент, но не люмпен, а высокого разбора. Это те, которые позируют в роли военачальников, олигархов и так далее. На самом деле это деклассированный элемент. Они не буржуазия. Они генетически происходят из клуба людей свободных профессий. Это тот клуб людей, который сформировался на паразитировании на обществе.

В первую очередь. Именно адвокаты, журналисты, зубные врачи и частнопрактикующие люди всех направлений. Они к Французской революции, к середине XVIII века, набрали такую силу, что стали представлять собой политическую партию. И вот когда церковь задумала свалить абсолютистскую монархию и стать главной направляющей силой, «честью и совестью эпохи», то в итоге ни она не подошла к финишной прямой, ни буржуазия, потому что буржуазия стала заложницей политической игры. Кто стал заправлять ситуацией? Ситуацией стали заправлять политические партии, гамбетты[42] всякие. Эти клоуны. И они потом в конце концов вырулили на Первую мировую войну, и дальше мы уже знаем.

Теперь, если говорить о большевиках, о диктатуре пролетариата. Кстати, Маркс знал, что этот очень горячий блин нельзя легко сразу кусать, можно обжечься. И он не был фанатом обязательной революции, он полагал, что можно подойти к смене общественных систем мягким, «демократическим» путём. Ну, конечно, если будет сопротивление, то – да, но можно как-то и так: в силу кризиса разрыва производительных сил, производственных отношений так вот немножечко всё это перестроить. Он понимал, что это полуутопично, но диктатура пролетариата – это «естественная необходимость». Был ли он пролетарием – понятное дело, что вопрос излишний. Сын адвоката, женат на аристократке. Несмотря на то что был еврей, крещёный в шестилетнем возрасте, женат был на девушке, которая происходила из баронской семьи Вестфален, родственной Гогенцоллернам (один из самых древних домов Германии). Семья, конечно, её выгнала, что не помешало им жить долго и счастливо, родить пять дочек. Баронесса Женни фон Вестфален, которая имела отношение к Гогенцоллернам, и еврей крещёный, сын адвоката, – и вместе они придумали диктатуру пролетариата.

Капиталиста Энгельса, кстати, Маркс не очень уважал, как явствует из его писем другим людям.

Кто были те люди, которые пришли в России к власти? Конечно же, пролетарии там, может быть, и были. Если брать первый состав ВЦИК, людей с рабочим прошлым было несколько. Киров был с рабочим прошлым, условно говоря. Но в основном – конечно нет. А если взять вообще историю подготовки русской революции – эсеров, народников, – это всё, конечно, интеллигенция чистейшей воды. Это были настоящие интеллигенты. Что это значит? Они были из семинаристов, из дворян, – крайние идеалисты с высокими этическими планками жертвовали собой, очень серьёзные люди. Но к диктатуре пролетариата они имели очень косвенное отношение. И поэтому не получилось у этих интеллигентов тоже. И пролетариату не вышло по-настоящему быть гегемонами. Ведь неслучайно в советскую эпоху «гегемон» стало издевательским словом, издёвкой, потому что пролетариат был в загоне в советское время, его использовали в хвост и гриву.

А интеллигенты… Представить себе в хрущёвское время и брежневское, что партийный бонза – интеллигент… просто хохот. А в 20-е годы – да, он был интеллигент. Все, кого ни возьми, – начиная от Троцкого и кончая Пятаковым или Стекловым, – они все были интеллигентами. Но их разменял товарищ Сталин, потому что, если вы, ребята, врёте истории, если вы говорите, что вы осуществляете диктатуру пролетариата, а сами являетесь чёрт-те кем, интеллигентами, то история вас наказывает. И приходят люмпены. Но не адвокаты – деклассанты высокого разбора, чандалы, – а приходят парии, батраки из села, которые, забив ближайшего соседа лопатой, отправляются в город, кончают рабфак и становятся партийными деятелями.

Таким образом возникла нынешняя бюрократия, бюрократия советская и её последствие. А что получается? Получается, что революция врёт истории: есть