Неврозы. Теория и терапия - Виктор Эмиль Франкл
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Густав Лебцельтерн[212] решительно отрицает утверждение Ганса Гоффа, Штроцка, Бекера и Визенхюттера, что парадоксальная интенция «технически в значительной степени» соответствует известному методу внушения или что внушение по Дюбуа «переживает свое возрождение в форме логотерапии». Герц[213] и Дональд Твиди смогли показать, что парадоксальная интенция не сводится лишь к эффекту суггестии. Согласно наблюдениям Бенедикта, большинство пациентов сначала относились к этому методу явно скептически и вовсе не верили в его успех. Один пациент даже сказал однажды: «Какая чушь! И этим вы будете меня лечить?» И часто больные уходят с большим страхом, когда их призывают желать чего-то в смысле парадоксальной интенции и выполнять упражнения. Они думают: «Это не может помочь!» Но потом пациенты приходят к врачу и говорят: «Не могу поверить, но сработало». Бенедикт говорит в своей диссертации о парадоксальной интенции, что при тестировании на внушаемость пациентов, у которых этот логотерапевтический метод возымел выраженный успех, результаты оказались даже ниже среднего.
«Все же мы хорошо можем понять, что те психиатры, которые потратили годы на то, чтобы получить психоаналитическое образование, редко когда могут преодолеть свою предвзятость в отношении техники Франкла, чтобы самим попробовать и убедиться в эффективности логотерапевтического метода. Но академический дух требует от нас непредвзято проверять все, что предлагает какие-либо терапевтические возможности»[214].
Лечение парадоксальной интенцией возможно также и в тех случаях, когда использующий ее врач относительно своих теоретических убеждений отнюдь не является логотерапевтом. В Венской неврологической поликлинике один коллега, настроенный исключительно психоаналитически, использовал данный логотерапевтический метод как единственно возможный краткосрочный. Член Венского психоаналитического общества попробовал объяснить успешность лечения, которого он добился с помощью данного метода, психодинамически. Американский психоаналитик Эдит Вайскопф-Джоэльсон писала в одной из своих работ по логотерапии следующее: «Психоаналитически ориентированные терапевты могут утверждать, что такими методами, как логотерапия, нельзя достичь реального улучшения, потому что они не затрагивают патологию в ее глубоких слоях, а терапевт занимается скорее закреплением защитных механизмов. Подобные выводы небезопасны. Возможно, они не дают нам увидеть существенные возможности психотерапии на том основании, что эти возможности каким-то образом не вписываются в нашу собственную теорию неврозов. Прежде всего мы не должны забывать, что, когда мы говорим о защитных механизмах, глубоких слоях и закреплении невроза в этих глубоких слоях, речь идет о чисто теоретических конструктах и ни в коем случае не об эмпирических наблюдениях». «В любом случае можно сказать, – поясняет Герц, – что фобии, которые можно интерпретировать как продукт вытесненной агрессии, могут быть устранены соответствующим образом. В смысле парадоксальной интенции пациенту нужно рекомендовать делать именно то, от чего его удерживает его собственный страх; иными словами, прожить свою агрессию хотя бы в символической форме».
Гленн Голлоуэй из Психиатрической клиники в Ипсиланти, штат Мичиган, США, однажды сказал: «Парадоксальная интенция нацелена на управление защитой, а не на разрешение внутреннего конфликта. Она является заслуживающей уважения стратегией и отличной психотерапией. Хирургию не обвиняют в том, что она не излечивает желчный пузырь, удаляя его. Пациенту так становится лучше. Точно так же различные объяснения того, почему парадоксальная интенция работает, не умаляют ее эффективности как метода».
Прогрессивные психоаналитики и в США, и в Европе не боятся использовать логотерапевтические методы лечения. И, применяя эти методы, они добились успехов. Конечно, нечего возразить против того, что они интерпретируют этот успех по-иному, не как логотерапевты, а именно с точки зрения психодинамики. Так, например, Харингтон пишет: «Парадоксальная интенция Франкла представляет собой попытку вывести на уровень сознания описанную Фенихелем автоматическую антифобическую установку, которая запускает защитные механизмы. В рамках модели психоанализа парадоксальную интенцию можно понимать как симптоматическое лечение, мобилизующее защитный механизм, который требует меньше энергии, чем сам фобический или навязчиво-невротический симптом. Когда парадоксальная интенция действует, освобождается “оно”, сверх-“я” соединяется с “я”, а само “я” становится сильнее и свободнее. Как следствие, страх и выработка симптомов ослабевают».
5.2. ДЕРЕФЛЕКСИЯ
5.2.1. СТРАХ ОЖИДАНИЯ И НАВЯЗЧИВОЕ НАБЛЮДЕНИЕ
Сама рефлексия является опаснейшим душевным заболеванием.
Шеллинг
При неврозах страха мы можем наблюдать, как к страху ожидания, который для них типичен, часто прибавляется навязчивое наблюдение. Пожалуй, оно самое порочное в этом круге. Кто охвачен тревожным ожиданием бессонной ночи, тот, понятно, хочет заснуть. Однако именно это желание и не дает ему успокоиться и не позволяет заснуть, ведь для засыпания важной предпосылкой является расслабление. Но оно не наступает; напротив, человек с расстройством сна с напряженным вниманием наблюдает за собой на предмет вожделенного сна. Он не только со страхом ожидает бессонницы, но еще и в такой мере наблюдает за своим засыпанием, что делает его невозможным. Именно страстное желание сна отпугивает его.
Мы говорили, что при неврозах навязчивости дело обстоит иначе. Если в сфере принятия решений, в децизивной области, происходит гиперакузия совести, то в сфере познания, в когнитивной области, происходит гиперрефлексия, навязчивое наблюдение. Такого невротика характеризуют именно скрупулезность и педантичность – гиперответственность и сверхсознательность. Он ищет абсолютно правильное решение и абсолютно надежную информацию. Но в этом судорожном стремлении к идеальности, в этом децизивном и когнитивном абсолютизме, от которого он страдает, он терпит неудачу. Он познает то, что говорил Фауст: для человека нет ничего совершенного.
При сексуальных неврозах, как мы видели, ситуация тоже иная. К форсированной интенции сексуального удовольствия присоединяется форсированная рефлексия сексуального акта, и то и другое патогенно: как чрезмерное намерение, так и чрезмерная рефлексия. Аналогично ситуации со сном в момент, когда человек делит свое ложе с другим, во время сексуального акта, слишком сильное намерение мешает точно так же, как слишком сильное внимание. В обоих случаях изначально в основе лежит тот страх ожидания, который, с одной стороны, приводит к тому, что человек начинает сильно желать своего нормального функционирования, а с другой стороны, этот страх вызывает форсированное самонаблюдение на предмет расстройства, которого человек боится. Мы видим, как всякий процесс намерения и наблюдения способен нарушить нормальное функционирование чего-либо, и нам становится ясно, что в психотерапии часто важно скорее отвлечение внимания пациента с какого-либо симптома, на котором оно было фокально сконцентрировано, чем снятие самого этого симптома. В этом смысле мы можем рассказать пациенту анекдот про сороконожку, которая погибла, тщетно пытаясь понять, как двигаются ее ножки, и осознанно их переставлять. Она не знала, с какой из своих ножек начать движение или в какой последовательности их ставить[215]. Рефлексия мешает всякому процессу, который обычно проходит бессознательно и автоматически.
Ясно, что если в случае страха ожидания мы выбираем метод парадоксальной интенции, то в случае навязчивого наблюдения для его коррекции нам необходимо прибегнуть к дерефлексии. В то время как парадоксальная интенция дает пациенту возможность с иронией отнестись к своему неврозу, с помощью дерефлексии он сможет свой симптом игнорировать.
В конечном счете дерефлексия означает следующее: игнорировать себя. В «Дневнике сельского священника» Жоржа Бернаноса есть прекрасные слова: «Ненавидеть себя легче, чем кажется; благодать в том, чтобы забыть себя». Мы можем немного изменить это изречение и сформулировать то, что некоторым невротикам следует всегда держать в голове: «Чем презирать себя (чрезмерная совестливость) или уделять себе слишком много внимания (чрезмерная сознательность), намного важнее всего этого – полностью забыть себя». Только наши пациенты не должны поступать как Кант, которому однажды пришлось уволить своего вороватого слугу, однако он не смог справиться с тоской и, чтобы пережить эту ситуацию, повесил на стену комнаты табличку: «Нужно забыть своего
