Адский поезд для Красного Ангела - Франк Тилье

— Не забывайте, что преподавательница, та, что, возможно, была у него в руках, жива!

— Почему он оставил ее в живых, если это действительно он?

— Поведение такого типа личностей очень трудно определить, но, случается, убийцы щадят своих жертв, поскольку тем удается пробудить в них мягкосердечие, то есть доказать им, что они люди, а не объекты.

Меня накрыл новый шквал рыданий.

— А эта заколка, которую я сегодня здесь обнаружил, точно так же как полгода назад… Я-то считал, что Сюзанна специально оставила мне знак… А если это он? Что, если он уже все предвидел, как будто читал карту нашей судьбы? Как он мог знать, что я найду заколку и в первый раз, и сегодня? Это невероятно… Попробуйте только сказать мне, что все это рационально! Попробуйте только сказать мне, что все это по воле случая!

— Нет, Франк, конечно нет… Я… я понимаю не больше вашего… Что я могу вам ответить?

Я попытался подняться с земли, опираясь на покалеченную в ярости руку.

— Не знаю… Просто мне надо успокоиться…

Она осторожно потянула меня за руку.

— Вы сильно поранились, — сказала она, дуя мне на пальцы. — Надо бы этим заняться. У вас дома есть антисептики и бинты?

— Не важно! Мне необходимо найти это дерьмо во что бы то ни стало! И я убью его, прикончу собственными руками!

Я уже бросился было к лифту, но она схватила меня за рукав:

— Успокойтесь, Франк! Вы не должны позволять себе горячиться. Он именно этого и ждет! Он хочет пробудить ваш гнев. Ему известно, что вы уязвимы, когда чувства побеждают вашу логику и способность размышлять. Так что сейчас надо перевязать руку, что-нибудь съесть, а потом подумаем… Пусть пока ваши инспекторы, лейтенанты и все полицейские с жандармами занимаются своим делом…

— Поставьте себя на мое место, Элизабет! Хоть на одну секунду поставьте себя на мое место!

— Я знаю, Франк!.. Я знаю…

Зазвонил мобильник. Сиберски сообщил мне, что у него родился сын, маленький Шарли весом 2,8 килограмма. Чтобы в моем голосе прозвучало хоть какое-то подобие радости, мне пришлось совершить над собой нечеловеческое усилие…

— Заканчивай с этим, Франк! — заявил Леклерк тоном, от которого на мраморе выросли бы розы. — Ты практически не бываешь на Набережной, трупы сопровождают тебя на всем пути, будто ты Джек-потрошитель! Ты больше не в бригаде по борьбе с бандитизмом, черт бы тебя побрал! Что касается вас, мадам Вильямс, ваши отчеты поразительны, необыкновенно детализированы. Возможно, даже слишком детализированы… Слишком, как бы сказать… по-школярски составлены… Я вот думаю, не поведут ли они нас по ложному следу…

Шеф даже не присел с нами за стол и остался стоять, скрестив руки на груди. Он был жутко взвинчен.

Первой заговорила Элизабет:

— Знаете, моя профессия еще слишком малоизвестна. В Штатах она существует уже почти полвека, а во Франции едва ли несколько лет. Я здесь не для того, чтобы поднести вам убийцу на блюдечке с голубой каемочкой, а чтобы сопровождать вас в расследовании, направлять ваших людей. Моя работа — это не точная наука. Как доказывают некоторые крупные дела, случается и ошибиться. Убийца не всегда вписывается в установленные рамки. Не у каждого из них сверхзаботливые матери и отцы-алкоголики. Однако некоторые очевидные черты, некоторые характеристики убийцы проявляются при рассмотрении сцены преступления, траектории передвижения, умышленно оставленных им улик. Основная суть моей работы заключается в том, чтобы сортировать эту информацию, извлекать из нее связи для составления психологического портрета, линии поведения преступника. Вот и все. Ваше дело — следовать или нет моим рекомендациям.

Она так сильно стянула бинт на моей руке, что я вскрикнул от боли. Стрелы, выпущенные Леклерком, чтобы ранить ее самолюбие, материализовались в неожиданной грубости ее движений.

— Приму к сведению, — сказал Леклерк. — Что скажешь ты, Шарк?

Мне казалось, что налитая кровью рука вот-вот лопнет под бинтами.

Я бросил:

— Вы читали мои отчеты?

— Разумеется. Но иногда у меня складывается впечатление, будто я чего-то не понимаю. Объясни мне еще раз, какую роль в этой истории сыграла твоя соседка и как могло получиться, что ты обнаружил ее там, где искал подружку Приёр?

— Начнем сначала. Дуду Камелиа направила меня на девушку с бойни. Она все время говорила о псах, которые воют у нее в голове. В ходе расследования кражи оборудования из лаборатории HLS эта история с собаками привела меня на бойню, где я обнаружил Жасмину Мариваль. Убийца застал меня там и пощадил. Затем он позвонил мне и сообщил, что займется теми, кто каким-то образом помогает мне в расследовании. И ему удалось обнаружить мою соседку. Как именно — в данный момент я не смогу вам ответить. И он ее убил…

Прежде чем продолжить, я на мгновение отвлекся от своих мыслей…

— Затем, заметив, что убийца действует как каратель по отношению к тем, кто в прошлом согрешил, мадам Вильямс указала мне интересный след. В случае с Приёр мы обнаружили серьезные различия в ее жизни до и после учебы на медицинском факультете. Я наведался на факультет, чтобы опросить свидетелей. Профессор анатомии признался мне, что, будучи ответственной за вскрытия, она увечила трупы и состояла в сговоре со служащим, в чьи обязанности входило их сжигание. Когда ее страшные игры разоблачили, ей было предложено тихо, без шума, покинуть факультет.

Я смочил губы в кофе, вдохнул его аромат.

— Я подумал, что Приёр, наверное, поделилась с кем-то близким своей тайной, с кем-то, кому она могла доверять. Например, со своей соседкой по комнате в общежитии Жасминой Мариваль. Три года в одной комнате — это сближает. Вот что привело меня в чащу Компьенского леса…

— А почему убийца занялся этой, второй? Какой грех могла она совершить, чтобы вызвать такой гнев?

— Она снимала на веб-камеру свою повседневную жизнь и пытки, которые применяла к животным. Вероятно, убийца обнаружил ее след в Интернете. Может, он откапывает своих жертв, наблюдая за ними через камеры или заходя на форумы, где эти женщины делятся своими гнусными тайнами… Я действую совместно с SEFTI, чтобы тамошние специалисты вышли на адрес сайта, куда Мариваль выкладывала свои картинки…

Леклерк ходил взад-вперед, все так же скрестив руки на груди, будто в смирительной рубашке:

— Что дал след в среде садо-мазо?

— На данный момент полный провал. Общество очень закрытое, проникновение затруднено. Очевидно, что убийца черпает там свое вдохновение, но сбор информации обещает быть делом очень деликатным. Нелегко будет развязать языки. Тем более что они могут опасаться, что к ним хотят внедриться… Это может оказаться очень и очень рискованно…

— Нам нужны уши. Устрою совещание с шефом полиции нравов. Попробуем внедрить кротов… Его инспекторы привычны к подобным вмешательствам. А нам необходимо направить свои силы на это, как его… общество BDSM4Y, поскольку ты считаешь, что проблема коренится в нем.

— Людям следует проявлять предельную осторожность.

— Изложи мне свой план действий.

— Утром я опрошу подвергшуюся нападению преподавательницу… Хотя я настроен скептически, все же есть вероятность, что она имела дело с нашим убийцей.

— Будь очень сдержан. В настоящий момент у тебя нет никакого права на это дело. Жандармы танцуют от этой печки… Никаких подвохов. Поссоришь нас, мой шеф никогда не простит, да и я тоже. Мадам Вильямс, по тому, что расскажет вам учительница, попробуйте прикинуть, совпадает ли этот профиль с нашим убийцей. Черт! Может статься, это совсем другой и они размножаются как клопы! В этом деле уже больше сотни полицейских, разбросанных по всему Парижу! И никакого следа, одни предположения! Но куда мы катимся? Куда мы катимся? — Он выскочил из квартиры, с шумом захлопнув за собой дверь.

— Не уверена, что мы его убедили, — призналась Элизабет, надевая куртку. — Почему вы ничего не сказали ему о своей жене?

— Думаю, если бы мы рассказали ему о нашем общем сне, он бы вообще слетел с катушек.

— Это единственная причина?

— Нет… Он мог бы отстранить меня от дела. Человек без лица объявил войну именно мне. С самого начала, вот уже полгода, он изо всех сил старается отравить мне жизнь… Не знаю, что он против меня имеет, зато знаю, что никогда не спущу ему. Никогда! Я пойду до конца, остаться в живых должен только один из нас. Отступать некуда… Этим все и кончится. Я твердо уверен… — Я направился в спальню. — Элизабет, мне надо немного побыть одному. Скоро я за вами зайду, и мы поедем в больницу…

— Отлично, — ответила она, — только не делайте глупостей, Франк…

И, словно бы этого фейерверка бед было недостаточно, Серпетти по электронной почте сообщил мне, что потерял след BDSM4Y… Мы отставали в расследовании пропорционально количеству громоздящихся вокруг меня, как кипы грязного белья, трупов…