Победитель - Харлан Кобен
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– У вас тогда побывал Билли Роуэн.
Она моргает, приваливаясь к спинке кресла.
– Когда он появился на моей кухне, он был таким смиренным, полным раскаяния. – Подумав немного, Ванесса тихо вскрикивает. – Вы думаете, Билли Роуэн как-то причастен к тому жуткому сараю?
– Не знаю. Но я четко знаю: все это непонятным образом взаимосвязано. «Шестерка с Джейн-стрит». Гибель вашего сына. Украденные картины. Хижина ужасов.
– И потому вы приехали сюда.
– Да.
– Я устала, мистер Локвуд.
– Что говорил Билли Роуэн, когда приходил к вам?
– Он просил у меня прощения. И я простила его.
Ванесса Хоган смотрит не моргая. Ее взгляд остается сосредоточенным. Губы едва заметно шевелятся, но я убежден, что она улыбается.
И тогда я говорю:
– Вы ведь знаете, где сейчас находится Билли Роуэн?
Ванесса Хоган сидит, как изваяние. Ни малейшего движения. Глаза неподвижны.
– Разумеется, нет, – без малейшего напряжения в голосе отвечает она. – Время уже позднее. Не буду больше задерживать вас обоих.
Глава 18
С этими словами Ванесса Хоган закрывает глаза и отключается.
– Напрасно съездили, – говорит Джессика, когда мы выходим из дома.
Съездили мы не напрасно, но сейчас я не хочу ломать над этим голову.
Мы усаживаемся на заднее сиденье машины. Звонит мой мобильник.
– Излагайте, – говорю я, поднося телефон к уху.
Джессика таращит на меня глаза.
– Хотите услышать всю историю или сократить до погони? – спрашивает Кабир.
– Давай самую суть и без многословия. Ты знаешь, что мне надо.
– Черный «линкольн», преследовавший вас, принадлежит парням Ниро Стонча.
Мне хочется спросить, как он это узнал, но я же сам просил его обойтись без лишних подробностей. Кабир – человек исполнительный. Но кое-что он все-таки сообщает:
– Машина зарегистрирована на компанию по производству крафтового пива. Компания – ширма для делишек семьи. Кстати, вам известно, кто нынче там всем заправляет?
– Понятия не имею.
– Лео Стонч, племянник Ниро. Важнее то, что Лео – младший брат погибшей Софии Стонч.
– Вот как! – хмыкаю я. – Интересно.
– Не говоря о том, что еще и опасно.
– И где сейчас находится этот черный «линкольн»?
– Откройте карты на вашем айфоне. Я послал ПИН-код от маячка, так что вы сможете следить за ними.
– Отлично. Есть еще новости?
– Помните, как нас вчера осаждали СМИ, когда стало известно, что на месте преступления найден ваш Вермеер?
– Да.
– Теперь вообразите, насколько вырос их напор, когда объявили, что убитый – это Рай Стросс.
Представляю, каково приходится Кабиру.
– И что ты им отвечаешь?
– Я узнал, как сказать «Без комментариев» на двенадцати языках.
– Спасибо.
– Ei kommenttia, – произносит Кабир. – Это по-фински.
– Что-нибудь еще?
– Завтра утром вы завтракаете с Эмой.
Об этих встречах я никогда не забываю и еще ни одну не пропустил.
Я заканчиваю разговор. Джессика смотрит в окошко.
– Хочешь куда-нибудь заглянуть на ранний обед? – спрашиваю я.
Она задумывается и быстро отвечает:
– Почему бы и нет?
Мы едем в гриль-зал клуба «Лотос», уютного частного клуба, членом которого когда-то был Марк Твен. Клуб находится в Верхнем Ист-Сайде и занимает здание, построенное в стиле французского ренессанса. Гриль-зал расположен в цокольном этаже. Мебель здесь темных тонов, а стены покрашены в сочный бордовый цвет. Самое лучшее место в зале отведено бару. Мужчин сюда допускают только в пиджаках и при галстуке. Нынче такое редко встретишь в Манхэттене. Кто-то считает этот дресс-код устаревшим, но мне нравится здешний налет старины.
Метрдотель Чарльз рекомендует попробовать морской язык в кляре. Мы с Джессикой соглашаемся. Я выбираю «Шато О-Байи», красное вино из апелласьона Пессак-Леоньян. Их белые вина гораздо хуже.
У меня снова звонит мобильник. Приходится вставать из-за стола. В клубе «Лотос» пользоваться мобильным телефоном разрешается только в специальных телефонных будках. Иду туда. Как я и ожидал, звонит ПТ.
– Излагайте.
– Извини, что не позвонил раньше, – говорит ПТ. – Сегодня был безумный день. Да ты и сам представляешь.
– Есть что-то новенькое на вашей стороне?
– Ничего достойного упоминания. А ты приблизился к поимке убийцы?
– Убийц, – поправляю я. – Их было несколько.
– Ты все-таки думаешь, что убийства совершал не одиночка?
– А вы так не думаете?
– Меня по-настоящему интересует только один.
Естественно, речь идет об Арло Шугармене, когда-то застрелившем напарника ПТ Патрика О’Мэлли.
– Здесь наши интересы расходятся, – говорю я.
– Пусть будет так. Что тебе требуется от меня?
– Четыре месяца назад в отделении Манхэттенского банка произошла кража.
– И что?
– Мне нужны все сведения по этой краже. Особенно информация по подозреваемым.
– Манхэттенский банк, – повторяет ПТ. – Кажется, одного мы поймали.
Это меня удивляет.
– Где он?
– Откуда ты знаешь, что это не она?
– Хорошо, где она?
– В данном случае он. Просто хочу, чтобы ты не терял бдительности, Вин. – (Я жду.) – Я поищу сведения.
– И еще, у вас есть что-нибудь об офшорной компании, которую создал Стросс для покупки квартиры и оплаты счетов?
– Компания анонимная. Тебе ли не знать, как тяжело добывать информацию по таким компаниям?
Это я знаю очень хорошо.
– И все-таки можно найти дату основания, штат, фамилию уполномоченного юриста, проводившего сделку. Возможно, даже банк, оплачивающий счета. Ведь кто-то платил за жилье Стросса в «Бересфорде».
– Принято.
Я возвращаюсь за столик. Вино уже открыто. Мне нравится общество Джессики. Мы много смеемся. Распив одну бутылку, открываем другую. Морской язык выше всяких похвал.
– Странно, – произносит Джессика.
– Что странно?
– Мы раньше когда-нибудь оставались наедине?
– Кажется, нет.
– Рядом всегда присутствовал Майрон.
– Похоже, он и сейчас незримо присутствует, – замечаю я.
– Да, знаю. – Джессика моргает и тянется к бокалу. – Я все здорово испортила.
Я не пытаюсь возражать.
– Нынешний брак меня тяготит, – говорит она.
– Мне грустно это слышать.
– Серьезно?
– Вполне.
– Когда я ушла от Майрона, ты меня ненавидел?
– «Ненавидел» не совсем то слово.
– А какое то?
– Питал отвращение.
Она смеется и поднимает бокал:
– Туше!
– Я пошутил. На самом деле ты не вызывала у меня никаких чувств.
– Это честно.
– Я не воспринимал тебя как самостоятельную личность.
– Только как часть Майрона?
– Да.
– Как придаток?
– По правде говоря, не настолько серьезно. Как руку или ногу? Нет. Не на таком уровне значимости.
Джессика делает новую попытку:
– Как маленький спутник, вращающийся вокруг него?
– Это ближе. Ведь ты причиняла Майрону страдания. Это все, что меня волновало. То, как ты влияла на него.
– Потому что ты его любишь.
– Да, люблю.
– Как мило! Может, теперь ты лучше понимаешь всю ситуацию.
– Нет, не понимаю. Но если хочешь, продолжай.
– Само присутствие Майрона было чем-то огромным, – говорит Джессика.
– Оно и сейчас такое.
– Вот именно. Там,
